Юрий Пуздрач - История российского конституционализма IX–XX веков

См.: Шмурло Е. История России. С. 383.

См.: Филиппов А. Н. Правительствующий Сенат при Петре Великом и его ближайших преемниках. СПб., 1911. С. 100–105.

См.: Именной Указ от 22 января 1722 г. «Должность генерал-прокурора»//Законодательство Петра I. С. 134.

См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 255.

Ближняя канцелярия впервые упоминается с 1704 г. Это, по существу, была не более чем личная канцелярия царя. В 1719 г. она была преобразована в Ревизион-коллегию, что существенно изменило организацию и порядок ее деятельности. В соответствии с Именным указом от 12 декабря 1718 г. «О коллегиях» Ревизион-коллегия занималась «счетом всех государственных приходов и расходов» (Именной указ от 12 декабря 1718 г. «О коллегиях» // Законодательство Петра I. С. 98).

Эту преобразовательную мысль реализовала Екатерина I.

При Петре II Верховный тайный совет был дополнен еще двумя членами.

См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 257–258.

Это произошло в 1730 г. после неудачной попытки «верховников» формально ограничить императорскую власть.

Это, однако, значит, что бывшие члены Кабинета были удалены от дел и на их место пришли более угодные люди (см.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 259).

См.: Пушкарев С. Г. Обзор русской истории. М., 1991. С. 251–252.

Справедливости ради надо сказать, что Александр I, удержав Совет, назвал его непременным, или постоянным, в знак того, что это твердое законодательное учреждение, а не явление, вызванное минутной волей государя или временной потребностью. Он не мог от своего имени издавать законов, однако обсуждал все проекты, так как был местом при особе государя для рассуждения и уважения дел государственных (см.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 259).

С 1812 по 1865 г. председателем Государственного совета являлся Председатель Комитета министров. В случае присутствия императора на его заседании председательство переходило к нему.

По мысли М. М. Сперанского, все эти департаменты должны были заниматься исключительно законодательством и не вторгаться в административную и судебную сферы. Однако этого в полной мере осуществить не удалось в силу того, что реформа, предложенная М. М. Сперанским, в полной мере реализована не была.

Надо сказать, что в это время большое значение в устройстве государственных дел приобрела «собственная Его Величества канцелярия», которая, как уже говорилось, существовала и ранее. Личная канцелярия императоров занималась делами, которые монархи брали под свой контроль и личное ведение. Поскольку Николая интересовало буквально все, что происходило в стране и за рубежом, дел стало так много, что канцелярию пришлось расширить и даже разделить на отделения. Первое отделение продолжало заниматься делами, ставшими предметом ведения императора, оно контролировало документооборот, выполняло личные поручения императора и объявляло просителям его решения. Второе отделение, учрежденное в 1826 г., занималось систематизацией русского законодательства. Третье отделение (1826) – корпус жандармов, следило за законностью и порядком в управлении и общественной жизни. Четвертое отделение, основанное после кончины императрицы-матери Марии Федоровны (1828), занималось благотворительностью и образовательными учреждениями. В результате канцелярия императора стала самым влиятельным органом государства, но речь, понятно, может идти только о бюрократическом влиянии на разрешение тех или иных вопросов.

В связи с этим В. О. Ключевский совершенно справедливо восклицал: «Правительственные учреждения: как они могут быть проводниками права, сами будучи совершенно бесправными?» (Ключевский В. О. Афоризмы и мысли по истории. С. 192).

Приемы управления, использованные Петром, сравнивают с революционными (А. Пушкин), большевистскими (Н. Бердяев), реформаторскими (А. Герцен), а его самого – с народовольцами (Н. Шелгунов), Комитетом общественного спасения во Франции (А. Герцен), революционером (В. Белинский), революционером на троне (А. Герцен), КПСС (В. Сироткин), Робеспьером и Наполеоном (А. Пушкин), Фридрихом II и варягом (А. Герцен), Лениным (Н. Бердяев), Сталиным (И. Солоневич) и даже с Ельциным (М. Соколов).

Такую разноголосицу оценок Петра блестяще проиллюстрировал А. С. Пушкин: «Его глаза сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен…» (Пушкин А. С. Соч. в Зт. М., 1985. Т. 2. С. 92).

Петр ничего решительно не установил в пользу политической свободы, он только открыл обществу доступ к наукам и торговле. Без намерения дать своему государству политические понятия, он, тем не менее, посредством просвещения все к этому подготовил (см.: Сперанский М. М. План государственного преобразования графа М. М. Сперанского. М., 1905. С. 21).

См.: Ключевский В. О. Афоризмы и мысли по истории. С. 177.

См.: Пушкин А. С. Поли. собр. соч.: В 10 т. Л, 1977–1979. Т. 8. С. 93.

Надо сказать, что Европа изначально ставила себя выше славянских народов. Не случайно по-англ. Slav – и по-нем. Slawe – славянин, раб.

См.: Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Т. 7. С. 100.

И. А. Ильин отмечает, что эти столкновения часто приводят к прямому заимствованию: «А, ты другой, у тебя кое-что лучше, надо перенять», или к обособлению: «Да, ты другой, и мне твое не нравится, не подходит, ты чужой и я останусь сам собой» (см.: Ильин И. А. Соч. М., 1998. Т. 7. С. 405).

Как уже говорилось, практика запрета самовольного пересечения границы началась в 1368 г. в Новгороде.

Любопытно, что даже политику Новгорода и Пскова, с их западной ориентацией, многие русские князья, в том числе Александр Невский и его потомки, воспринимали как изменническую (см.: Гринберг Ф. Рюриковичи, или Семисотлетие «вечных» вопросов. М., 1997. С. 245.

Известно несколько случаев, когда русских посылали за границу для изучения иностранных языков. Однако во второй половине XVI в. молодых людей посылали на Восток для изучения греческого языка, поездки же на Запад, по-видимому, были тогда еще достаточно редки (см.: Платонов С. Ф. Москва и Запад. Борис Годунов. М., 1999. С. 43).

Боялись измены, латинской или иной ереси, безбожных обычаев иностранцев. Но больше всего, видимо, боялись результатов сравнения жизни на Западе и в России (см.: Мулюкин А. С. Приезд иностранцев в Московское государство. СПб., 1909. С. 58).