Сборник статей - Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека

– ходатайство о защите от необоснованного обращения к взысканию при противоречащей общепринятым нормам морали суровости мероприятий при исполнении решения по гражданскому делу (§ 765 ГПК);

– жалоба на способ исполнения решения по гражданскому делу или на меры, принятые судебным исполнителем (§ 766 ГПК);

– иск для защиты права при исполнении решения по гражданскому делу при наличии возражений относительно установленных в решении суда притязаний (§ 767 ГПК);

– жалоба на исполнительную надпись при недостатках в выдаче (документа) (§ 768 ГПК);

– иск третьего лица о праве собственности на имущество, описанное за долги другого при правах третьего лица на изымаемый предмет, препятствующих исполнению решения (§ 771 ГПК);

– ходатайство о временном прекращении принудительного исполнения решения по гражданскому делу (§§ 707, 732, 769, и др., ГПК).

Наряду с этим здесь содержатся указания к обжалованию решений служащего суда, не имеющего прав судьи, но уполномоченного решать определенные вопросы, особенно к жалобам (§ 11 Закон о служащих суда, не имеющих прав судьи). Далее следует немедленная жалоба на решение в ходе исполнительного производства без устного разбирательства (§ 793 ГПК), а также жалоба на предпочтительное удовлетворение при наличии преимущественных прав третьих лиц на описываемый предмет (§ 805 ГПК). Однако и это еще не все. Судебная практика при содействии науки обогатила путем интенсивных толкований и в ходе свободного правотворчества эту предусмотренную законом массу жалоб еще и другими, такими как возражения, обжалование хода слушания или жалобы особого рода в связи с явным нарушением закона.

И это не все. Имперский верховный суд, за ним Федеральный суд предоставляли должнику при наличие догматически проблематичных оснований и при нарушении границ между защитой индивидуального права, право на жалобу согласно § 826 Германского гражданского уложения – ГГУ в случаях с противоречащим общепринятым нормам морали приобретением исполнительного документа путем обмана или с использованием этого документа в нарушении закона со стороны кредитора. В соответствии с имеющимися сегодня мнениями, цель преследуемая такой жалобой не только стандартная цель возмещения ущерба, причиненного при исполнении решения или неисполнение ходатайства кредитора о принудительном исполнении решения, но также и цель отмены уже проведенного поручения об исполнении или выдачи исполнительного документа.

Дальнейшее – правда, в высшей степени умозрительное – развитие защиты должника, предусмотренное правом на защиту в случаях исполнения решений по гражданским делам, осуществлено Федеральным судом. В ходе продолжающейся так называемой «конституционализации» (приведение в соответствии с Конституцией), даже «гиперконституционализации» простого процессуального права, и особенно права принудительного исполнения [2], Федеральный конституционный суд на основе жалоб в Конституционный суд на нарушение государственными органами конституционных положений (ср. ст. 93 I № 4а Закона о кооперативных товариществах, §§ 13 № 8а, 90 и след. Закона о федеральном конституционном суде (ЗоФКС) вследствие нарушения основных прав носителями общественной власти выпустил целый ряд, в некоторых случаях наделенных силой закона решений по отдельным вопросам исполнения решений (например, прибавка, обыск квартиры, выселение из квартиры, выставление земельного участка на аукцион, распоряжение об аресте, оценка бездействия, помощь в несении судебных расходов). Все это превратило такую жалобу в Конституционный суд на нарушение государственными органами конституционных положений в «супержалобу» и совокупность правовых норм, регулирующих исполнение судебных решений в правовом государстве.

Таким образом, такая ситуация в праве государства, ориентированного на социальное, есть ни что иное, как оттеснение интересов кредитора и явная симпатия к должнику, в связи с чем не удивительно, что иностранные наблюдатели считают ФРГ прямо-таки настоящей «идиллией для должников». Равно как и среди немецких так называемых «адвокатов, занимающихся вопросами должников» Германия считается «раем для должников». Поэтому представляется своевременным пытаться предложить новое законодательное решение в праве принудительного исполнения в поисках компромисса между интересами общества, должника и кредитора.

В связи с этим от современного Закона о праве принудительного исполнения можно ожидать, что он воспримет новые научные тенденции, такие основные положения, которые относятся к всеобщим принципам ведения гражданских дел в процессе принудительного исполнения (соответственно принципам процессуального права или нормам процессуального права), эти принципы ориентируют в толковании права, служат для его дальнейшего развития.

К числу таких широко обсуждаемых основных принципов сегодняшнего права принудительного исполнения [3] относятся: принцип приоритета, принцип формализма, принцип соответствия, принцип ускорения или принцип эффективности. Они дополняются принципами, следовать которым призывает Федеральный конституционный суд: пригодности, определенности, необходимости, посильности и соразмерности изъятий, осуществляемых в ходе исполнения. Что касается этих и других принципов, то они могут быть присоединены в рамках простой совокупности правовых норм, регулирующих вопросы принудительного исполнения судебных решений, например, к § 803 ГПК (запрет описи имущества, превышающего сумму задолженности), § 806Ь ГПК (законное и быстрое осуществление исполнения), §§ 811, 812, 850, 850а, 850с, 850d ГПК (невозможность наложения ареста в целях принудительного исполнения, ограничения в наложении ареста, границы наложения ареста, запрет на бесцельное бесполезное или малоценное исполнение судебного решения).

В центре внимания дискуссии основополагающее соотношение частной автономии и государственной власти, принцип состязательности сторон и автономии ведомства в области принудительного исполнения решений. Это проявляется в вопросах действия и объема принципа диспозитивности, с одной стороны, и принципа уголовного процесса, согласно которому уголовное преследование предоставлено органам прокуратуры, с другой стороны. Также в последнее время очень ярко ставится вопрос о действии и объеме принципа, согласно которому стороны решают вопрос о том, какие факты должны быть предоставлены суду и какие факты имеют доказательное значение в противоположность принципу должностного расследования или принципу, согласно которому суд обязан исследовать все предоставленные ему по делу факты. Последнее находит закрепление в предоставленном на обсуждение проекте Закона о реформе выяснения обстоятельств дела в ходе принудительного исполнения решений (данные на 1 января 2006 г.), отдельные пункты которого уже подверглись критике Германским союзом судебных исполнителей, предложившим некоторые изменения в нем.