Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III

E com» elli ebbe sua parola detta,
una voce di presso sonò: «Forse
che di sedere in pria avrai distretta!». [99]

Al suon di lei ciascun di noi si torse,
e vedemmo a mancina un gran petrone,
del qual né io né ei prima s'accorse. [102]

Là ci traemmo; e ivi eran persone
che si stavano a l'ombra dietro al sasso
come l'uom per negghienza a star si pone. [105]

Чуть он умолк, вблизи промолвил кто-то:
«Пока дойдешь, не раз, да и не два,
Почувствуешь, что и присесть охота». [99]

Мы, обернувшись на его слова,
Увидели левей валун огромный,
Который не заметили сперва. [102]

Мы подошли; за ним в тени укромной
Расположились люди; вид их был,
Как у людей, объятых ленью томной. [105]

E un di lor, che mi sembiava lasso,
sedeva e abbracciava le ginocchia,
tenendo «l viso giù tra esse basso. [108]

«O dolce segnor mio», diss» io, adocchia
colui che mostra sé più negligente
che se pigrizia fosse sua serocchia». [111]

Allor si volse a noi e puose mente,
movendo il viso pur su per la coscia
e disse: «Or va tu sù, che se» valente!». [114]

Conobbi allor chi era, e quella angoscia
che m'avacciava un poco ancor la lena,
non m'impedì l'andare a lui; e poscia [117]

Один сидел как бы совсем без сил:
Руками он обвил свои колени
И голову меж ними уронил. [108]

И я сказал при виде этой тени:
«Мой милый господин, он так ленив,
Как могут быть родные братья лени». [111]

Он обернулся и, глаза скосив,
Поверх бедра взглянул на нас устало;
Потом сказал: «Лезь, если так ретив!» [114]

Тут я узнал его; хотя дышала
Еще с трудом взволнованная грудь,
Мне это подойти не помешало. [117]

ch'a lui fu» giunto, alzò la testa a pena,
dicendo: «Hai ben veduto come «l sole
da l'omero sinistro il carro mena?». [120]

Li atti suoi pigri e le corte parole
mosser le labbra mie un poco a riso;
poi cominciai: «Belacqua, a me non dole [123]

di te omai; ma dimmi: perché assiso
quiritto se»? attendi tu iscorta,
o pur lo modo usato t'ha» ripriso?». [126]

Тогда он поднял голову чуть-чуть,
Сказав: «Ты разобрал, как мир устроен,
Что солнце влево может повернуть?» [120]

Поистине улыбки был достоин
Его ленивый вид и вялый слог.
Я начал так: «Белаква, я спокоен [123]

За твой удел; но что тебе за прок
Сидеть вот тут? Ты ждешь еще народа
Иль просто впал в обычный свой порок?» [126]

Ed elli: «O frate, andar in sù che porta?
ché non mi lascerebbe ire a» martìri
l'angel di Dio che siede in su la porta. [129]

Prima convien che tanto il ciel m'aggiri
di fuor da essa, quanto fece in vita,
per ch'io «ndugiai al fine i buon sospiri, [132]

se orazïone in prima non m'aita
che surga sù di cuor che in grazia viva
l'altra che val, che «n ciel non è udita?». [135]

E già il poeta innanzi mi saliva,
e dicea: «Vienne omai; vedi ch»è tocco
meridïan dal sole e a la riva
cuopre la notte già col piè Morrocco». [139]

И он мне: «Брат, что толку от похода?
Меня не пустит к мытарствам сейчас
Господня птица, что сидит у входа, [129]

Пока вокруг меня не меньше раз,
Чем в жизни, эта твердь свой круг опишет,
Затем что поздний вздох мне душу спас; [132]

И лишь сердца, где милость божья дышит,
Могли бы мне молитвами помочь
В других – что пользы? Небо их не слышит». [135]

А между тем мой спутник, идя прочь,
Звал сверху: «Где ты? Солнце уж высоко
И тронуло меридиан, а ночь
У берега ступила на Моррокко». [139]

Провожая на гибельный бой,
Прошептала отцу моя мать:
На земле мы родились Тверской
И в землице Тверской нам лежать.
Помни, милый, единственный мой —
Это чёрное время пройдёт.
На земле ты родился Тверской
И тебя она любит и ждёт.

Возле Ржева в землице сырой
Оборону держали отцы.
И вставала землица стеной,
Зарывались в окопы бойцы.
С неба сыпался огненный шквал
И отца моего подкосил.
Грудью встретив осколок, упал,
Простонав: – мать – землица, спаси!