Николай Ткаченко - Морской этимологический словарь

Составителем данного словаря являюсь я, Ткаченко Николай Адамович, инженер-судоводитель, капитан дальнего плавания; мой возраст, на март 2017-го – 80 лет, из них ровно 60 лет проведены на капитанском мостике, сначала – матросом-практикантом, а потом, и капитаном судна. Закончил я в 1957-м Херсонское мореходное училище МРХ СССР, а потом, уже в 1968-м, заочно, и Калининградский технический институт МРХ СССР, и всегда по специальности – «Судовождение на морских путях». Вот и вся моя жизнь, вот и все мое образование. И никакого лингвистического образования у меня нет. Конечно, мне бы хотелось его иметь, но в те времена надо было ловить рыбу, а не изучать лингвистику.

Страна переживала временные трудности.

А когда в 1977-м я вышел на пенсию и заинтересовался морской этимологией, то оказалось, что там и конь не валялся, и никто в РФ этим не занимается и заниматься не собирается. Ну, так и получилось – если не я, то кто? Ну, мне и пришлось…

Дилетанты. Года четыре назад А. Венедиктов, главный редактор «Эха Москвы», опубликовал в интернете свою статью под названием, кажется, таким: «Похвальное слово дилетанту». Там основной смысл такой: в какой-то науке существуют тысячи ученых, все они высокообразованные, все они занимаются своей наукой, но, при этом, все они хорошо знают и о том, что можно говорить и как надо поступать, чтобы чего-то добиться в этой науке.

Но вот, пришел туда дилетант, у него взгляд еще не замыленный, он ничего не знает о том, о чем в этой науке принято говорить и что там можно делать, а что – нельзя, его интересует только сама наука, а не карьера в этой науке; посмотрел он на все это со стороны и говорит: – «Э, ребята, все не так, все не так, ребята!». Тут ученые остановились, впервые задумались и говорят: – «А, ведь, действительно, все не так! А как надо?». А надо вот так! – говорит дилетант и показывает. И так, благодаря дилетанту, и происходят все прорывы в любой науке. Статья эта мне понравилась, и я решил быть таким дилетантом в этимологии.

Коба. Один из первых читателей этого предисловия написал мне так: – «Сокращай! Поменьше про политику!». Ну я, конечно, сократил, а осталась только та политика, что тесно связано с лингвистикой. И как тут без политики? Выше мы говорили о современных западных этимологах. А русские, они что, глупее, что ли? Нет, конечно! Довоенные наши ученые были очень умными, они были грамотными и высокообразованными, но… Понимаете, давно всем известно, что если ты не интересуешься политикой, то политика заинтересуется тобой. Пока все эти высоколобые умники-лингвисты занимались своей этимологией а не политикой, безграмотный недоучка Коба захватил всю власть в стране, а когда эти ученые крикнули «Ах!», то было уже и поздно.

Жертвы. Сейчас всем известно, что в 1937-м Коба расстрелял сорок тысяч офицеров, генералов, адмиралов и маршалов, но мало кто знает, что тогда же были расстреляны и тысячи ученых-лингвистов. Так вот, если 40 тысяч здоровенных, вооруженных, молодых и крепких мужчин покорно подставляли свой затылок так, чтобы энкаведисту было удобнее всадить туда пулю из нагана, и ни один из этих военных в последний момент не применил свое оружие, то скажите, что тогда можно требовать от старых, слабых и невооруженных очкариков, ученых-лингвистов? Вот, всех их тогда и расстреляли!

А если кому и повезло, и он выжил в 1937-м, то он умер потом, в Гулаге, в 40-50-х, как это и случилось, например, с автором «Морского словаря» адмиралом Самойловым К. И. (1896–1951). Словарь Самойлова был издан в 1940-м, в Москве, а сам адмирал умер, как и положено, в 1951-м, в Гулаге. Вероятно, от голода. С другими лингвистами тогда все тоже было в строгой пропорции, вы не подумайте, там все было справедливо: военных тогда расстреляли 40 тысяч человек, а лингвистов – всего лишь около четырех тысяч, так ведь, их и было-то в 10 раз меньше. И что ж вы хотите? У нас, как известно, ни за что не расстреливают и ни за что не убивают голодом!

Имена убитых лингвистов. Вот только несколько, ну, совсем чуть-чуть, имен самых известных русских лингвистов академического уровня, убитых в те годы: Дурново, Ильинский, Карский, Самойлович, Сперанский, Церетели, Сияк, Поливанов, Невский… Но таких, убитых академиков, были тогда десятки! Прошу извинить, но я не могу всех их здесь назвать поименно, ведь это – только предисловие, здесь объем совсем ограниченный. Однако, надо учитывать, что каждый из них возглавлял свою контрреволюционную группу с десятками соучастников, и каждый из них шпионил в пользу нескольких государств, и у каждого из них были свои научные школы со множеством учеников, и у всех у них были семьи, были родственники, и все они тоже ушли туда… Вот так и наберутся все те тысячи убитых лингвистов, вот так и наберутся все те десятки миллионов безвинно убитых в годы страшного террора…

Уцелевшие. Погибли тогда, конечно же, не все лингвисты, кое-кто и уцелел, но все эти уцелевшие этимологи до сих пор парализованы смертельным страхом, а наука этимология и тогда была смертельно опасным занятием, даже более опасным, чем профессия минера, такой она и остается сегодня, поэтому и сейчас самым хлебным и безопасным занятием является изучение только новгородских берестяных грамот.

А нам о тех временах сейчас напоминает песня бывшего сидельца Ю. Алешковского, прозаика и поэта: – «Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознании познавший толк, а я – простой советский заключенный, и мне товарищ – серый брянский волк!». Вот, осталась только эта песня да научные книги Почетного Академика Сталина (официальный титул, присвоенный в РАН), среди которых самой известной была книга под названием «Марксизм и вопросы языкознания», изданная в 1952-м. Там было много умных мыслей, поэтому и превратилась тогда этимология в это зачищенное, пустое, вытоптанное и безжизненное поле, такой она остается и сегодня; поэтому этимологией сейчас занимаются только два технаря – электронщик Игорь Гаршин и я – судоводитель Николай Ткаченко. Только два инженера и ни одного профессионального лингвиста!

Сравнительно-исторический анализ. Конечно же, не все западные ученые были такими, какими мы их описываем выше, были среди них и другие ученые, которые, изучив тонны этих первоисточников, задумались потом над вопросом – а что было до того? Эти ребята изучили все известные индоевропейские языки и пришли к выводу, что можно, все-таки, восстановить и тот язык, которым говорили наши предки миллионы лет назад, до появления письменности. Этим, среди прочих, занимались и русские ученые Иллич-Свитыч, Долгопольский, Старостин, которые, к сожалению, уже умерли. Так и появился этот метод сравнительно-исторического языкознания, и по этому методу работали все те, в основном, немецкие ученые, которые за последние 300 лет опубликовали десятки своих словарей.

Читать дальше