Илья Левяш - Глобальный мир и геополитика. Культурно-цивилизационное измерение. Книга 2

Российские политологи практически единодушны в оценке такого «экспорта». «А что им нужно? – риторически вопрошает С. Кургинян. – Им нужен новый пояс, включающий в себя Кавказ и Украину. Этот новый пояс должен стать для нас своеобразной геополитической «берлинской стеной… Им нужно напрячь ожидания, рождаемые «оранжевыми революциями»… Если удастся легко сковырнуть такого… политика, как Лукашенко, то… это своего рода психологический мат… Посмотрите на карту! И представьте себе, что такое пояс из Прибалтики, Белоруссии, Украины, Молдавии и Закавказья… Если этот пояс замкнется, то речь пойдет о… тисках» [ЛГ, 27.04.–5.05.2005].

Такие – если не единые, то однопорядковые – замыслы полностью совпадали с прожектом так называемого Черноморско-Балтийского альянса – традиционной геополитической мечты белорусских и украинских этнократов. Белорусская оппозиция настойчиво пытается вдохнуть новую силу в «цветную революцию», заметно паразитируя на органичных белорусской культурной традиции европейских ценностях и ориентациях значительной части населения и заодно – на трудностях союзных отношений между Минском и Москвой. Это типичная софистика, подмена основания , незаметная обыденному сознанию (на него и делается ставка). Национал-оппозиция, подобно украинским «оранжистам», навязывает мифологему о том, что Россия – «это и есть Азия», и, акцентируя ее евразийское содержание , игнорируют европейскую сущность и европейский выбор новой России.

Об этом откровенно и с сожалением пишет известный российский аналитик В. Соловей: «Беларусь ближе к Европе. Конечно, белорусское общество – не антироссийское, но оно начинает постепенно дистанционироваться. То же самое происходит с белорусской элитой. Белорусский суверенитет стал реальностью благодаря нынешнему президенту Александру Лукашенко. Он очень умелый, талантливый и харизматичный политик, что отмечают и европейцы, и американцы, даже те, кто Лукашенко терпеть не может. Именно он создал и укрепил Беларусь как независимое государство. Все это прекрасно видит Европа, создавая предпосылки для европейской интеграции Беларуси. При этом Беларусь будет интегрирована в Европу гораздо быстрее Украины» [Соловей, Риск…, 2008].

Таковы не только благоприятные, но и проблемные слагаемые формулы, в конечном счете, солидарной для Беларуси и России европейской ориентации. Верно, что ныне это выбор не в пользу их «растворения» в ЕС, а при условии сохранения национального суверенитета, шире – выбор модели «Европы отечеств».

Конструктивная перспектива только в том, чтобы вместе с Россией «идти в Европу». В итоге, отмечает В. Третьяков, «Беларусь, несмотря на свои небольшие размеры, при Лукашенко демонстрирует максимально возможную для такой страны самостоятельность внутреннего и внешнего поведения. Беларусь является одной из немногих суверенных не по титулу, а в реальности стран мира… Белоруссия сегодня – это политический нонконформист, политический еретик, политический диссидент… В Европе нас таких, политических нонконформистов и еретиков, осталось всего двое – Россия и Беларусь» [МН, 24–30.03.2006]. Вместе с Россией Беларусь успешно ревизует претензии на однополярный и даже «полутораполярный мир» и утверждает свою роль реального субъекта многомерного мира.

«Краткий курс» становления государственного суверенитета Республики Беларусь выявил жесткую реальность. Метафорически – беловежскую «сладку ягоду рвали вместе», а «горьку ягоду» практических забот – в режиме «одиночества вдвоем». Самодостаточная способность Беларуси обеспечить свой суверенитет оказалась мифологемой. В ней нет и не может быть ответа на решающий вопрос о степени взаимозависимости Беларуси с Востоком и Западом.

Как центральноевропейское государство, Беларусь неотделима от судеб европейского континента с его «западными» и «восточными» интересами и ценностями. Исторически они имели как цивилизационный, так и социокультурный характер. Однако «преданья старины глубокой» – не индульгенция на благоденствие в современном динамичном мире, тем более – перед лицом новой «Берлинской стены», которой Запад пытается рассечь Европу и по-своему «обустроить» еще не присоединившиеся к ЕС государства. Брюссельская «политика добрососедства» откровенно подкрепляется движением НАТО на Восток, в котором Вышеградской группе и новым прибалтийским государствам предложено занять «передовые рубежи», и это демонстративно геостратегический, с позиции авторитета силы, прессинг на Беларусь и Россию.

Риторический вопрос: рассматривает ли такой Запад Беларусь как равноправного партнера? Если мы безоглядно откроемся Западу, т. е. примем все условия международных финансовых структур, брюссельских «добрососедей» и проявим готовность поддаться силовому прессингу НАТО, у нас будет все – от «макдональдсов» до ракет среднего класса под западным контролем и «по мере необходимости», как нам популярно разъясняют. Все, кроме суверенитета .

В течение переходного периода формирования новой белорусской государственности в духе диалектики свободы и необходимости действовал принцип: « Суверенитет – насколько возможно, интеграция – насколько необходимо ». Одной из иституциональных форм интеграции стало Союзное государство Беларусь – Россия. Начиная с 2012 г., этот союз действует в более широком контексте новых интеграционных инициатив России, Беларуси и Казахстана. 18 ноября 2011 г. А. Лукашенко поставил подпись под Декларацией о евразийской экономической интеграции, Договором о Евразийской экономической комиссии и решением о регламенте Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Речь идет о создании нового интеграционного объединения – Евразийского союза (ЕЭС).

Отвечая на вопрос о судьбе белорусско-российского Союзного государства в свете этих событий, белорусский лидер не исключил, что «проект Союзного государства, может быть и растворится». По словам А. Лукашенко, это будет возможно, если интеграционный проект трех стран, в частности, создания Единого экономического пространства (ЕЭП), будет очень быстро двигаться вверх. «Тогда возможно, ЕЭП догонит по своей степени интеграции интеграцию в рамках России и Беларуси. И тогда мы вправе поставить вопрос: надо ли нам параллельное Союзное государство, как мы его называем сейчас?» – сказал А. Лукашенко [Цит. по: Быковский, 2011].

Такая вероятность требует всесторонней верификации. Беларусь и Россия во многом продолжают жить в одном культурно-цивилизационном, геоэкономическом и геополитическом пространстве. Однако определение институциональной формулы динамики и вероятностной судьбы нашего Союза требует учета трех составных.