Коллектив авторов - Философия свободы

Так, «свобода от ситуации» означает для Гелена, что «никакая ситуация не позволяет предсказывать с полной определенностью, исходя из ее “наличного состава”, что может делать в ней человек и как он будет себя вести» [105] Там же. С. 183. . Именно так – эмпирически – понятая «принципиальная неисчерпаемость любого опыта… незавершенность в ней любого движения, изменчивость любого факта» называется им «открытостью любой ситуации», или открытостью миру. Гелен рассуждает следующим образом: мысль о том, человек совершенно «независим от данной ситуации» означает, что он произвольно преступает границы «здесь-и-теперь», и тогда уже не «среда», а «мир» оказывается в нашем распоряжении. Человек дистанцируется от «ситуации», категория среды становится неприменимой к нему – у него уже нет среды, но есть «мир». Таким образом, у Гелена, в отличие от Шелера, уже не открытость как априорно предполагаемая духовная способность к трансцендированию определяет свободу, а, напротив, свобода – как изначальная «свобода от ситуации» – определяет открытость как «принципиальную неисчерпаемость любого опыта» [106] Там же. С. 183. . Итак, рассмотрим, почему Гелен предпочитает эмпирическую – биологическую – интерпретацию антропологической тематики и почему исходным пунктом его рассуждений становится свобода, негативно понимаемая как «свобода от».

Философский проект Гелена преследует ту же цель, что и антропология Шелера – «построение совокупной науки о человеке» [107] Там же. С. 158. . С точки зрения Гелена, «дух» Шелера есть понятие метафизическое, плохо согласующееся с опытом. Гелена не устраивает спекулятивный характер философии Шелера, ее дуализм. Поэтому задачу философской антропологии Гелен формулирует иначе – биологическое, т. е. эмпирическое и недуалистическое понимание «духа» [108] Там же. С. 176. . Решение этой задачи он видит в «возможности рассмотреть древнюю проблему души и тела… в растворении ее в некоей третьей теории, более близкой фактам» [109] Там же. С. 160. . Такой теорией выступает для Гелена теория действия, в которой понятие «действия» выступает как психофизически нейтральное: человек, согласно данной теории, физически устроен так, что способен выживать, только действуя [110] Gehlen A. Der Mensch. Seine Natur und seine Stellung in der Welt. 8. Aufl., Athenäum, Frankfurt am Main – Bonn, 1966. С. 23. . Само же действие характеризуется в ней как «предусмотрительное, планирующее изменение действительности», а «совокупность измененных таким образом или вновь созданных фактов вместе с необходимыми для этого средствами» называется культурой [111] Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 178, 160. . Таким образом, в рамках данной теории именно особая биологическая форма человека делает необходимым его действие – и, как следствие, культуру.

С точки зрения Гелена, человеку – как недетерминируемому «ситуацией» существу – присуща особая биологическая организация, которая свидетельствует о его «биологической недостаточности». «Если еще раз остановиться на сравнении с животным, то человек окажется в этой перспективе “недостаточным существом”… Это означает не только отсутствие органов защиты от враждебной природы, не только отсутствие органов нападения и естественного оружия, не только ограниченность остроты чувств, – это означает еще и опасный для жизни недостаток подлинных инстинктов, т. е. прирожденных эффективных фигур движения, настроенных на схемывозбудители» [112] Там же. С. 175. . Таким образом, свободное существо предстает в философии Гелена «недостаточным в отношении органов… лишенным в большой степени надежных инстинктов, предоставленным неопределенной полноте открытого мира, не редуцированного и даже частично не приглушенного приспосабливанием» [113] Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 178, 175. . Казалось бы, свободное существо определяется в философии Гелена сугубо в рамках биологии. Однако, как пишет А. М. Руткевич, «Гелен выходит за пределы собственно биологического подхода» [114] Руткевич А. М. Арнольд Гелен // Философы двадцатого века. М., 2004. Кн. 2. С. 91. .

«Нам не обойтись без биологии, – поясняет он ход мысли основоположника биологической антропологии, – которая дает объективный анализ морфологии и физиологии человека, но свой подход Гелен не случайно определяет как “антропобиологический”: природа человека уже на уровне морфологии принципиально отличается от организации всех прочих животных. “Биологическое рассмотрение человека заключается не в том, что его физическую природу мы сравниваем с природой шимпанзе, но в ответе на вопрос: как способно выжить существо, отличное от любого другого животного?”» [115] Там же; Gehlen A. Der Mensch. Seine Natur und seine Stellung in der Welt. 8. Aufl., Athenäum, Frankfurt am Main – Bonn, 1966. С. 36. . Гелен полагает, что выживание такому существу гарантирует все та же свобода, интерпретируемая, однако, уже не негативно, а позитивно – как свобода «для». Он определяет ее как «свободу использования… возможностей (“наличного состава” ситуации – Н.И.) в зависимости от круга объективных возможностей» [116] Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 178, 183. . Наличие для человека подобного «круга возможностей», или «предполагаемых ситуаций», на которые он, действуя, ориентируется в своих побуждениях, свидетельствует для Гелена о принципиальной ориентируемости человеческих побуждений, или, что то же, о его принципиальной открытости миру. По этой причине свобода, по Гелену, есть не только «свобода от», но и «свобода для» – как «предоставленность» человека «неопределенной полноте открытого мира», его «полю неожиданностей». Как же реализует человек подобную свободу?

Поскольку «сущностные признаки человека выступают как “недостатки” или “бремя”», то задача самосохранения задается для него особо: «…Человек само это бремя обращает в средства продления и поддержания жизни… он… использует свою неприспособленность, чтобы обозреть и заполучить в свои руки и самого себя, и мир» [117] Гелен А. О систематике антропологии // Проблема человека в западной философии. М., 1988. С. 178, 184. . «Именно так, – полагает Гелен, – из аномальных по меркам животного условий человек извлекает средства, чтобы вести человеческую жизнь», и эту «непростую связь» он называет «разгрузкой». Разгрузка означает «прогрессирующий непрямой характер человеческого поведения, все более ослабленный и более свободный, более изменчивый контакт между действием и его целью, при котором вводятся промежуточные звенья, становящиеся предметом побочного интереса» [118] Там же. С. 186. . Промежуточные звенья – это культурные константы, которые Гелен рассматривает как «ориентации побуждений, обладающие весьма различной структурой» [119] Там же. С. 162. . К ним относятся язык и понятийное мышление, мораль, или «дисциплина», социальные институты: то есть сущностные определения культурного бытия. Таким образом, именно особая биологическая организация человека как «свобода от» природной детерминации и «свобода для» культурного бытия – «действия» – делает необходимыми для него интеллект, язык, способность к труду и прочие его свойства. На этом основании Гелен делает вывод: «…Человек, органически неспециализированный и открытый для раздражений, не приспособлен ни к какой специфической природной констелляции, но в любой констелляции удерживается благодаря планирующему изменению преднайденного и достижениям ориентации (истолкованиям, интерпретациям, новым комбинациям представлений и т. д.). Поэтому и субъективно у него есть мир, т. е. расширяемое, лишь отчасти сознательно им воспринимаемое, охваченное в представлении в пространстве и времени целое» [120] Там же. С. 173. .