Екатерина Самойлова - Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том

В большинстве развитых стран, именуемых в прошлом капиталистическим (империалистическим) лагерем, во главе с США, как не различны были бы в них институты идеологии, культуры, этнических и религиозных традиций, концепция пенитенциарности, так же, как и в социалистическом лагере, имела некий изначальный принцип, аксиому. Этой аксиомой являлась индивидуация, то есть эгоцентризм преступной личности .

«Esse sui» – древне латинское выражение принципа индивидуации (principium individuationis). На русском языке это « самость», или «Я сам». Начало концептуального обобщения того, что всегда называли «Я», « ego». Вся западная методология с колыбели цивилизации исходит из индивидуации как аксиомы. Давид Юм, первый последовательный скептик в отношении краеугольного камня любого концептуального обобщения, отбрасывая необходимость «Я» как «Я», на самом деле развил категорию индивидуации, дав ей определение во всяком умозаключении, как « bundle or collection». Рене Декарт даже Бога вывел из очевидности и ясности «Я». Правда, «Я» для Декарта оказалось мышлением. Знаменитое «cogito ergo sum». «Ichheit » – « ячество» или «яйность» есть принцип и основоположение всякой концептуальности взглядов на предмет или явление Природы, Общества и Бога. Подвели черту под индивидуацией Яков Беме, Барух Спиноза и Иоганн Готлиб Фихте.

Мы привели далеко не всех мыслителей, обдумывающих роль собственного «Я» как в теоретизировании, так и поведении. Названные выше мыслители являются бесспорными лидерами, на чьих взглядах формировалось западное мировоззрение, в котором аксиомой является индивидуация.

Для США, где пенитенциарная система в своем развитии прошла ряд этапов, индивидуация была связывающим звеном, юмовским «bundle or collection». Пенсильванская система ХV111 века предполагала одиночное заключения, что наиболее соответствовало принципу индивидуации. Контакты для заключенного разрешались лишь со священником. Обернская система с начала Х1Х века ограничила строгую изоляцию заключенных только ночным временем и разрешила совместное пребывание заключенных днем. При условии, правда, их абсолютного молчания. Самопогруженность эгоцентрика оставалась не тронутой. В первой половине Х1Х века, усилиями Джона Хэвиленда был совершен поворот от ориентации на свободу воли индивидуума, которой он лишался в пенитенциарных условиях, на его прагматические установки. Все этапы становления пенитенциарности в США, как видим, сохраняли принцип индивидуации не затронутым.

Исходя из индивидуации, преступник есть личность, игнорирующая общественные нормы поведения. Таким образом, в нем предполагалась некая «сверх» способность, обеспечивающая возможность совершения преступления. «Супермен» – вот ближайшее понимание личности преступника в концепции, исходящей из принципа индивидуации как аксиомы. Гете написал «Страдания юного Вертера» (1774 г.), создав образ героя-супермена. Если бы Вертер не убил себя, он непременно убил бы своего ближнего. К тому же немец-оберман, был чрезвычайно эротичен. Спустя 30 лет француз Этьен де Сенанкур реанимирует Вертера, не скрывая его сущности, и называет прямо – Оберман. Имя героя носит и роман Сенанкура. Рефлексия в себя, самокопание, спасает Обермана от преступления. Но только через восемьдесят лет, появляется философия супермена как стройная система мировоззрения. С чрезвычайно жесткой структурой, несмотря на афористичность изложения – «По ту сторону добра и зла». Ницше логически развил и обосновал философски социальную концепцию преступника – сверхчеловека. В 1888 году Ницше называет основной мотив сверхчеловека, определяющий прямо или косвенно все его поступки. Этим мотивом является честное и последовательное служение злу. Можно спорить, назвал ли Ницше свое произведение, в которым прямо указал на мотив, которым руководствуется супермен-сверхчеловек «Антихристианин» или – «Антихрист». Ибо эти, разные по смыслу понятия, обозначаются одним и тем же словом в немецком языке – Der Antichrist. Так, если супермен есть антихристианин, он все же верит в Бога, и в сына его, Христа. Следовательно, верит в добро, но – борется с ним. Если же супермен есть сам антихрист, то он и есть зло. Антихристу Бог (добро) не нужен (см. в этой связи: Dennis Wheatley. «The Satanist» Great Britain, 1960).

Концепция пенитенциарности, краеугольным камнем которой является понятие супермена, может полагаться только на один способ «перевоспитания» преступника. А, именно: подавление в нем личности. То, что это действительно так, наглядно иллюстрируется всей художественной литературой и различными формами искусства Запада. Особенно ярко показано «перевоспитание» преступника в художественных фильмах, сюжет которых развивается в тюрьмах, лагерях, колониях и других пенитенциарных структурах. Одним из лучших художественных произведений, демонстрирующих нравы, царящие в мире отверженных, в которых преступника «перевоспитывают» путем разрушения в нем личности всеми возможными способами, является «Мотылек» (Le papillon) французского писателя Анри Шарьера, проведшего на каторге в Гвиане 13 лет за несовершенное преступление. Об этом же прекрасный фильм Микеланджело Антониони «Признание комиссара полиции прокурору Республики».

Когда уничтожаются, как класс «крепкие мужики», что произошло в США во время войны «Севера» и «Юга», и в России, после Октябрьской революции, «крепкий мужик» (определение В. М. Шукшина), превращается в супермена-одиночку, чаще всего выбирающего путь преступности. Перевоспитать его, как показала история пенитенциарных систем разных стран, невозможно.

Лучшим художественным произведением о пенитенциарной системе и ее нравах в царской России написали: 1) П. Ф. Якубович «В мире отверженных. Записки бывшего каторжника». Автор – народоволец, арестованный в ноябре 1884 года, осужденный в 1887 году по процессу 21-го вместе с Германом Лопатиным, приговоренный к смертной казни через повешение, замененной 18-ю годами каторги. 2) Чабуа Ираклиевич Амирэджиби, советский писатель, создавший шедевр «Дата Туташхиа» в 1972—75 годах.

«Остров Сахалин» А. П. Чехова – спорное произведение, ибо много в нем субъективных оценок писателя.

Многочисленные произведения о фашистских и сталинских лагерях – не в счет. Концлагерь не соответствует понятию пенитенциарности, в основе которого лежит все же перевоспитание преступника. Концлагеря создавались для массового уничтожения людей, априорно не являющихся преступниками.

Несколько слов о концептуальных принципах «перевоспитания» преступников в Италии и Франции. Эти страны выбраны исключительно потому, что автор имел возможность вести наблюдения в некоторых пенитенциарных структурах данных стран, не формально общаться как с заключенными, так с охранниками разных уровней.