Екатерина Самойлова - Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том

В США деньги решали судьбу преступника на законных основаниях с момента принятия конституции – с 1787 года, то есть, в самом начале президентского правления. Аврааму Линкольну, шестнадцатому президенту США (1861—1865 гг), победителю южан в гражданской войне, может быть и удалось бы «открыть ворота всех тюрем» Америки, если бы жизнь его не оборвал последний беспартийный южанин.

Россию обещал освободить от тюрем Лев Троцкий, после победы мировой революции. В его «Политическом завещании», написанном в Мексике, вскоре после того, как он был лишен советского гражданства (1932—1933 гг), мысли об «исчезновении пенитенциарной системы в коммунистическом обществе» очень напоминают идеи Авраама Линкольна, высказанные американским Президентом на первом съезде, созданной им Республиканской партии, в 1854 году. Лев Давыдович, составляя «Политическое завещание» словно знал, что, как и Авраам Линкольн, будет убит. В 1940 году он пал от руки мексиканского коммуниста, сотрудника НКВД СССР. Трагическая и парадоксальная взаимосвязь судеб и идей, этих борцов с тюремными решетками!

«В ближайшее время Уральский федеральный округ станет полигоном для реформирования правовой системы страны. На волю выйдут тысячи заключенных, в тюрьме останутся только насильники и убийцы». (Из заявлений министра юстиции России Юрия Чайки. Март. 2001 г.). Опыт холодного лета 1953 года забыт.

Заинтересованность в реформировании российской пенитенциарной системы мировое сообщество проявляет уже давно. Многочисленные правозащитные организации на протяжении десятилетий (!) добивались изменения порядка исполнения уголовных наказаний, сначала в СССР, а теперь добиваются и в России.

Смертная казнь никогда не являлась проблемой для мыслителей всех времен и народов, вплоть до начала ХХ века. В древнем Египте, в Элладе, в Римской империи, в Византии, в Индии, Китае, Японии, на Руси, то есть, всегда и везде смертная казнь была естественным наказанием преступников за особо тяжкие преступления. Краеугольным камнем смертной казни как социального института, был древний принцип, который римляне назвали закон талиона (от латинского – talionis – возмездие). На Руси тогда говорили – «око за око, зуб за зуб». Ни один великий мыслитель не посвятил ни одной работы размышлениям о смертной казни. Можно встретить лишь вскользь оброненную фразу о смертной казни, наряду с другими наказаниями. Палачи, осуществляющие смертную казнь, в некоторых Государствах имели самую длинную родословную, даже по сравнению с царствующими династиями. Так, Чан Ши, палачи при правлении династии Чжоу (1027—256 до новой эры), были заплечных дел мастерами еще в царстве Цинь. Самсоны, известный род французских палачей, своими предками имели древних римлян.

В «Разговоре утомленного жизнью со своей душой», и в «Жалобе на флейте», и в «Жалобных песнях для успокоения сердца» (Древний Египет эпохи Среднего царства, второе тысячелетие до новой эры) есть куплеты, в которых «утомленный жизнью» завидует приговоренному к смертной казни преступнику.

Как известно благодаря Платону, Сократ не только не сомневался в смертной казни, как законной мере наказания, но и считал ее во многих случаях благом. Он и не думал оспаривать по каким-либо мотивам смертельный приговор, вынесенный ему: «Сделаем так, как указывает Бог», – говорит он своему другу Критону, подготовившему Сократу бегство из тюрьмы. Платон сообщает об этом в «Апологии Сократа». Ученик приписывает учителю слова, которые он сказал перед казнью: «С хорошим человеком не бывает ничего плохого ни при жизни, ни после смерти». Паскаль, Ницше, Рильке, В. В. Розанов, Н. О. Лосский, Достоевский и Лев Шестов полагали, что Сократ не убежал от казни, а, наоборот, сам взял чашу с цикутой из рук палача и выпил ее содержимое, потому что считал себя виновным.

Шеллинг мельком заметил в «Философских исследованиях о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах», что «…благодаря смертной казни человек сохраняет, вопреки всему, истинное представление о добре и зле. Отмена смертной казни быстро сотрет для него всякое различие между ними».