Екатерина Самойлова - Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том

Италия и Франция так же, как и США видят в преступнике супермена. Так же, как в США, принцип, на котором строится «перевоспитание» преступника, подразумевает лишения у преступной личности тех качеств, которые ставят ее над обществом, и обеспечивают психологически преступление. Но, если в США достаточно сломать личность преступника, в Италии и Франции этого мало. Мы не нашли в истории культурных, этических, религиозных и пенитенциарных традиций, из которых бы вытекали основополагающие принципы «перевоспитания» преступника в Италии и Франции. Пример Анри Шарьера не является типичным для современных французских тюрем. Изменились и типы надзирателей. В Гвиане царили порядки, основу которых составляло отношение к преступнику, присущее коренным обитателям Южной Америке, в лексиконе которых никогда не было не только слова супермен, но и слова личность, и даже – индивид.

Итак, вот уже 100 лет, как в итальянских тюрьмах не «ломают» личность преступника, а изощренно глумятся над ней. Цель – преступник должен потерять всякое уважение к себе, как человеку, и способность к человеческому переживанию. Методами глумления в преступнике истребляется то, что Ницше назвал «человеческое слишком человеческое» («Так говорил Заратустра»).

Во Франции, по образному выражению Жака Лакана, выдающегося мыслителя, психолога и врача ХХ-го века, «в каждом подозреваемом общество видит свою „железную маску“. Отсюда, обыватель держит в подсознании изначальный страх, быть подмененным. Этот страх экзистенциален, ибо проникает в душу вместе с молоком матери. Он и имеет своим объектом преступника. Страх перед преступником – сильнее страха смерти» (См. «Le seminaire de Jacques Lacan». Livre Y. A la page 101. Paris. 1976). Во Франции, система реабилитации преступника самая сложная, по сравнению с подобными структурами других Европейских стран. Возможно поэтому, пенитенциарные структуры Франции предельно упрощены. Их предназначение лишь изолировать преступника от общества. «Перевоспитание» выпадает на период реабилитации. То есть, оно осуществляется, когда бывший преступник оказывается в свободном обществе, с сильно урезанными гражданскими правами. Ответственный за реабилитацию чиновник, которому все дозволено в отношениях с его подопечным, «перевоспитывает» бывшего преступника, но еще не в полной мере гражданина, так, как пожелает. Если преступник действительно «перевоспитывается», то не благодаря пенитенциарным мерам, а – произволу чиновника, надзирающего за ним весь период реабилитации. Без суда и следствия, человек, опять по произвольному решению ответственного за реабилитацию чиновника, может быть возвращен в тюрьму на какой угодно срок. Единственно, что не во власти данного чиновника, это отправить своего подопечного на гильотину (Из личных бесед Е. В. Черносвитова с Жаком Лаканом о пенитенциарной системе Франции и отношении общества к преступнику. Май. 1980 год, Париж).

Конечно, и Жак Лакан и Мишель Фуко, рассматривали пенитенциарные структуры с философской точки зрения. А в этом аспекте все те, формальные изменения, которые, конечно же, происходят в пенитенциарных структурах, постоянно, не изменяя сути пенитенциарности, как Европейской, так и в американской, никакого значения не имеют. Лакан смеялся, когда ему говорили, например, что «в текущем году заключенные получат на 100 дипломов о высшем образовании больше, чем в предыдущем». Или, что, «число „льготников“, которым сократили срок пребывания в тюрьме, возросло в два с половиной раза, за последние полгода». На такого рода сообщения, у него был один и тот же вопрос, который ставил высокопоставленных чиновников, курирующих пенитенциарные структуры, в тупик: «Как это отразилось на количестве рецидивистов, пойманных в этом году?» До настоящего времени, любые и разные улучшения внешних условий пребывания заключенных в тюрьмах и лагерях развитых стран, точно также, резкое ухудшения этих условий за последние десять лет в России, никак не отразилось ни на каких «параметрах» преступлений. Совершенно ясно, что, до сих пор, все попытки реформирования пенитенциарной системы в «западных» развитых странах, не имели никакой концептуальной базы, общей с пониманием причин преступности.

Примерно к концу 90-х годов прошлого столетия, то есть, в начале «перестройки» в СССР, пенитенциарная система двух противоположных лагерей, построенная на разных идеологических и концептуальных принципах, по существу потеряла свои основные функции – наказание в виде лишения свободы и перевоспитание преступной личности. Причины и факторы, способствующие этому, как в мире развитого капитализма, так и в мире развитого социализма, естественно, там и здесь, различны.

Так, в СССР и странах социалистического лагеря заключенный мог выйти на законных основаниях на «волю» или по окончанию срока наказания, или по сокращению срока наказания «за добросовестный труд», или – в пробный отпуск, опять же «за добросовестный труд». Ни за какие деньги, повторяем, на законных основаниях заключенный оказаться на воле не мог. Точно также, ни за какие деньги, на законных основаниях не могли быть улучшены условия пребывания в местах заключения.

В капиталистических странах испокон веков действовала система денежного залога (выкупа), открывающая тюремные ворота преступнику. Точно также, за деньги, могли быть улучшены условия пребывания преступника в местах заключения. В разных европейских странах, – Великобритании, Франции, Италии, Испании и Германии, искупление греха (то есть, выше названные льготы преступнику, покупаемые за деньги на законных основаниях) вводилось в разные времена. Так, в консервативной Великобритании почти на два века раньше, чем в вольнодумной и демократической Франции, в которой залог и выкуп, а также улучшения условий пребывания преступника в местах заключения и изменение меры наказания, за деньги, стала законным в полной мере, лишь после Второй Мировой войны, когда Франция лишилась своих колоний, куда ссылали особо опасных преступников.

В России, скорее всего никогда не будет вполне законным, ни денежный залог, освобождающий преступника из тюрьмы, ни улучшение условий его пребывания в тюрьме за деньги. Слишком сильны в Российском государственном и гражданском сознании противоположные традиции. За деньги человек, скорее всего, усугубит и удлинит свое пребывание в местах лишения свободы. Правда, в истории России, были отклонения от основной традиции, не продавать свободу за деньги, когда дело касалось преступника. (Смотри ниже. Часть 2. Глава 4).

Острог – нечто святое, духовное для русского человека, как храм и баня. Интересно прочитать об амбивалентности понятия «острог» «Русскую Правду», свод законов древне русского права («Закон Русский», «Правда Ярослава Мудрого», «Правда Ярославовичей», «Устав Владимира Мономаха» и другие «Правды». «От тюрьмы и от сумы» никого и никогда на Руси, если на то была воля Господня или Государева (что, впрочем, одно и то же), не освобождали никакие деньги. Кстати, если верить летописцам, только на Руси могли добровольно пойти на каторгу, отказавшись от богатства, славы и любви (как, например, Михаил Сергеевич Лунин), и предпочесть суму короне (как, например, сделал Александр 1, да и сам Лев Толстой!). Пребывание некоего гражданина не известно, какого государства, господина Гусинского в Бутырской тюрьме, с его нагревательными приборами, печеночным паштетом на завтрак и цветными телевизорами в камерах – не больше, чем шоу, а не правдивое изображение современного состояния пенитенциарной системы в России.