Терентiй Травнiкъ - Больше всего на свете. Философские размышления

В свое время мне немало доводилось бывать в Киеве. Попав в это красивейший город мира, нельзя не посетить Софийский собор, который расписывал и Виктор Васнецов. В этих фресках следует искать ответ мастера на собственный вопрос.

« Я крепко верю в силу идей своего дела, – писал он В. Д. Поленову, – я верю, что нет на Руси для русского художника святее и плодотворнее дела — как украшение храма — это уже поистине и дело народное, и дело высочайшего искусства… Я не отвергаю искусство вне церкви — искусство должно служить всей жизни, всем лучшим сторонам человеческого духа — где оно может — но в храме художник соприкасается с самой положительной стороной человеческого духа — с человеческим идеалом».

Может этого вразумления и ждет витязь. Глядишь, еще немного и поймет он жизнь, и слезет он тогда с коня, снимет шелом и порфиру, облачится в чернеца, а то и в рубище нищего духом, да и пойдет вперед пёхом. И знаете – обязательно дойдет!

Мне, видимо, очень повезло и как-то раз в одном из своих путешествий у меня состоялся очень искренний и душевный разговор с… Природой. Помню, что я, в основном, молчал, а говорила она. Было это в краях далёких от моего дома, в краях пустынных. Именно туда Природа меня и позвала беседовать в один из своих осенних месяцев. Почти с неделю я провел у нее в гостях, по вечерам сидя с блокнотом и записывая услышанное от неё.

С того самого времени, а прошло, без малого, более двух десятков лет, я живу и ощущаю все таковым, коим мне и открыла Природа в той самой удивительной и единственной встрече.

Друг мой дорогой, и я был бы во многом не прав, если бы не поделился сейчас с тобою этим, пусть и немногим, но верным опытом, усвоенным от той встречи.

Итак, начну. Все последние годы я совершенно по-иному воспринимаю жизнь, нежели раньше, ибо теперь хорошо знаю, что Природа обладает всеми теми качествами и настроениями, что и я – человек. Зная и понимая это, всякий раз что-то случается в моей душе, что-то неоценимо благое, когда я себе говорю —

что это не просто встает солнце, а это так пробуждается мир;

что это не просто солнце садится, а так мир готовится ко сну;

что это не просто светят звезды и луна, а так миру снятся его сны, так он спит;

что это не просто идет снег, а так в мир сходят тишина и покой;

что это не просто идет дождь, а так в мир приходит очищение, так мир смывает свою усталость;

что это не просто дует ветер, а так у мира меняется настроение, оно у него тоже изменчивое, и когда ветер сильный, то и настроение неровное, а если дует ветерок, то и настроение у мира спокойное;

что это не простые мороз, жара, наводнение, землетрясение или ураган, а так мир болеет, такое с ним тоже бывает, мир живой;

что это не просто весна, а так мир влюбляется;

что это не просто лето, но так мир торжествует и царствует;

что это не прост осень, но так мир размышляет. Всякая осень – пора раздумий мира;

что это не просто зима, но так мир умирает.

Но придет весна и мир воскреснет, и это я теперь знаю. Об этом мне сказала Природа.

Еще Природа мне тогда сказала, что это не просто умирает человек, но это пришла его зима, и он обязательно воскреснет в свою весну, и это так. Так сказала мне Природа.

И был на земле Тот, кто говорил также, как и Природа, и я люблю Его, ибо Он прав, Он Бог мой.

Мне абсолютно понятно то изрядное бытовое пьянство, кое нередко сопутствует людям искусства. Я имею ввиду не абы кого, но подлинных мастеров своего дела, тех, кто самозабвенно, подчас бескорыстно, годами работает над картинами, книгами, музыкой, кто сгорает на киносъемках и на театральной сцене. Свойственный их труду высочайший уровень напряжения требует часа своего расслабления, и винопитие, в таком случае, как раз и выступает доступным действием и средством, к сожалению, совсем небезопасным. Подобное и было, и будет, но до тех пор, пока художник не перейдет от образа жизни, продиктованного ему искусством, в образ иной действительности, формирующийся творчеством, основу которого составляют совершенно иные грани и принципы отношения к жизни.

К сожалению, в искусстве пьют и спиваются не только от душевного перенапряжения, но и от вседоступности и вседозволенности условной свободы и соответствующего этому образу жизни поведению, когда многочисленные встречи с товарищами по цеху, вечера до утра и компании, постоянной атрибутикой которых является алкоголь, становятся регулярными в жизни артиста. Как правило, эту группу, в большинстве своем, и составляют люди случайные от искусства люди, те, которым было вполне достаточно разового достижения на ниве созидания, мгновенного успеха от действия, после которых и началось бесконечное плавание по весьма мутной, порожистой, богемной реке. Пожалуй, это самая, не только несчастная, но ко всему ещё и многочисленная группа представителей класса созидающих.

Извечный парадокс в искусстве между естественной свободой мастера и необходимостью собственного сдерживания, по сути самоограничения в данной ему же свободе, полностью разрешается художником только приобретенным со временем опытом творческого воззрения на реальность, которое, если и близко чем-то к искусству, то разве что общими жанрами, не более того.

Почему-то большинство из нас отдыхают только тогда, когда окончательно устанут или, более того, заболеют. Ещё заметил, что стоит болящему человеку поправиться, а здоровому хорошенько отдохнуть, так оба сразу хватаются за работу. Тонкий флер жизненного сибаритства, так и не набрав сил, сменился навсегда стойким рёвом и гулом спешек, гонок и постоянного недосыпа, такова современная жизнь. Современная, пожалуй, но не жизнь. Никогда не задумывались, почему день отдыха называют «выходным». Куда надо выйти? А может в этом дне находится выход из сложившихся непростых обстоятельств? Обратите внимания, что «входного» дня нет, а «выходной» есть. Ну, да, ладно…

Считается, что если ты в хорошей форме, то нужно моментально приступать к делам, потому что те, вроде как, совсем не ждут. Может оно и так, но все-таки иногда и при нормальном самочувствии не стоит сразу браться за дело и погружаться во всякую, связанную с ними, суету, а попробовать посвятить некоторое время самой обыкновенной жизни и постараться её и увидеть, и услышать. Стоит вместо дел пойти и прогуляться безо всякой на то цели или посидеть на лавочке в сквере и помечтать о чем-то хорошем, решиться и поваляться на кровати, потянуться, полениться, побыть в своем личном удовольствии, не нагружая себя ни чтением, ни беседами по телефону, а уж тем более телевоспитаниями. Стоит рискнуть и просто посмотреть в небо, подставить лицо солнцу, послушать дождь, разглядеть падающий снег и тихое пламя домашней свечи… Стоит послушать тишину, в коей так нуждается ваша душа. Попробуйте хоть раз проследить взглядом до конца за падающим на землю листом или же за растворяющимся в небе облаком. Оно этого стоит. В такие моменты, как правило, и случается главное. Я всё это называю – побыть с ангелами. Когда я просто выхожу на прогулку безо всякой на то цели, то я знаю, что меня ждут ангелы, и мы неплохо проведем время. Если же я стою у окна и какое-то время смотрю, то ангел подходит ко мне, обнимает меня наинежнейшим своим крылом, и мы молча стоим рядом, нам хорошо. Ангелы совершенны и достигают небывалого своего красноречия именно в молчании.