Павел Хондзинский - Ныне все мы болеем теологией. Из истории русского богословия предсинодальной эпохи

Остен. С. 55.

Певницкий В. Епифаний Славинецкий, один из главных деятелей русской духовной литературы в XVII веке // ТКДА. 1861. X. С. 176–177.

«С. Н. Брайловский отрицает авторство Евфимия в данном случае, однако совершенно голословно, между тем как в содержании «Воумления» повторяется типичный для инока Евфимия список рекомендуемых им для чтения священников книг» (Флоровский Г., прот. Чудовский инок Евфимий // Slavia (19). 1949. С. 118).

«Евфимий говорит: “вестно есть искусным, яко четыре суть вещи нуждныя к совершению тела и крове Христовы: 1) иерей, правильне рукоположенный, 2) намерение священническое, во еже совершити тайну, 3) вещь, тайне приличная, и 4) образ или совершение сея тайны”. По вопросу о четвертой “нуждной вещи” Евфимий замечает, что “образ или совершение тела Христова суть словеса Господня над хлебом, на дискосе сущем на престоле, от иерея с намерением ума его всего и мысли глаголемыя сия: ‘приимите, ядите: сие есть тело мое’… Сими словесы хлеб пресуществляется, сиесть существо хлеба прелагается истинно в тело Христово… Тем же должен есть иерей своя парохияны учити и тщательно наказывати… еже при божественней Литургии, егда иерей глаголет: ‘Приимите, ядите’… благоговейно, низко да поклонятся, глаголюще ‘аминь’”… И сие учение, – заключает Евфимий, – о совершении тайн божественного тела и крове Господа нашего Иисуса Христа есть апостольское и отец святых, якоже и Иоанн святый Златоустый в слове своем пятом в великий четверток о св. вечери Спасове свидетельствует”…» (Прозоровский А. Сильвестр Медведев. С. 229–230).

Там же.

С этим согласен, напр., и М. Сменцовский: «Что касается диспута, то подлинность его сомнительна…» (Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 121).

Ср.: «Спрашивается, каким образом Евфимий – этот строгий до мелочей последователь Славинецкого – мог усвоить латинское заблуждение в учении о совершительном моменте таинства евхаристии, если бы его учитель держался на этот предмет противоположного воззрения…» (Там же. С. 125).

Прозоровский А. Сильвестр Медведев (его жизнь и деятельность). С. 231.

Вопрос, когда действительно она стала таковой, достаточно сложен. Во всяком случае, можно привести несколько фактов, хотя бы отчасти дающих ответ на него: «…о преклонении главы иереем, пред произнесением слов Спасителя (“приимите, ядите”) в литургии верных упоминается уже в служебниках – греческом XV века. Новгородском XV–XVI веков и в служебнике Гедеона Балабана изд. в Стрятине в 1604 г. Во всяком случае, только в Виленском служебнике, изданном в 1617 году при типографии Леона Мамонича, известные слова Спасителя прямо названы “формой, т. е. образом, або совершением” тайны, как и в тридентском missale римско-католической церкви» (Прозоровский А. Сильвестр Медведев. С. 224). «[Во времена Василия III] Иоанн Фабри [le Vevre], духовник Ерцгерцога Фердинанда Испанского, в своем известии о религии русских, основываясь на словах русского переводчика Василия Власа, говорит: “освящение у них совершается словами, которые произнесены были Иисусом Христом; лишь только они будут произнесены священником, тварь тотчас же уступает место Творцу”» (Миркович /. О времени пресуществления Св. Даров. С. 57). В то же время «В служебниках венецианского издания 1519 и 1527 гг. слова “приимите, ядите” и “пийте” произносятся без всякого замечания; перед словами же “и сотвори убо” и проч. есть замечание, указывающее на то, что во время произнесения их совершается пресуществление; именно говорится здесь прежде слов “и сотвори убо”: “егда же хощет священник творити призывание св. Духа и свершати св. дары…”» (Там же. С. 34); «…в служебнике 1651 года, изданном в последний год патриаршества Иосифа и переизданном без малейших изменений в 1652 году уже при патриархе Никоне, после возгласа “приимите, ядите”… сказано: “иерей и людие поклон творят”… В 1655 году служебник был издан вновь, и в нем в чине литургии Василия Великого на словах Господних имеется следующее замечание “священник преклоняет главу, воздвиг десницу свою с благоговением, благословляет святой хлеб, возглашает глаголя ‘приимите, ядите’”… На Соборе 1667 года, на котором присутствовали восточные патриархи – Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский – и всея Руси патриарх Иоасаф, рассматривали служебник, и внесли в него вышеприведенное замечание служебника 1655 года» (Прозоровский А. Сильвестр Медведев. С. 234). Более того, по словам того же автора, в 1675 году внесли в архиерейский чиновник указанные слова из служебников 1651 и 1655 годов, добавив при этом, что «никтоже да дерзнет отныне, положенных зде превосходити или что оскудити, или оставити или пременити, но вся блюсти цела и непредвижна» (Там же. С. 235). При этом «Евфимий правил чиновник архиерейского священнослужения изданный в 1677 году и первый занес сюда требование поклонов на слова Господни, заимствовав его для литургии Иоанна Златоуста – из служебника 1651 года, а для литургии Василия Великого – из служебника 1655—58 годов. Что особенно важно в этом случае, он самовольно решился изменить здесь чинопоследование, рассмотренное и одобренное самими восточными патриархами на Соборе 1667 года» (Сменцовский М. Братья Лихуды. С. 124).

Остен. С. 88–89.

«Со всей несомненностью можно утверждать, что открытый спор по вопросу о времени пресуществления св. даров возник на Москве только по приезде самобратиев Лихудов» (Прозоровский А. Сильвестр Медведев. С. 242).

Другие предполагают, что его составил митр. Стефан Яворский (Там же. С. 241), но первое мнение кажется достоверней. См. ниже.

«До приезда Лихудов в Москву сочувствие патр. Иоакима было на стороне Медведева» (Маркович Г. О времени пресуществления Св. Даров. С. 88).

Остен. С. 108.

«Есть известие, что якобы сам патриарх иной раз жаловался на то, что именно Евфимий его “на то подбил, уже де мене не на одно и прежде подбивал, и яде настрадался”. Это в частности якобы касается и позиции Иоакима в вопросе о Пресуществлении…» (Флоровский Г.,, прот. Чудовский инок Евфимий // Slavia (19). 1949. С. 133–134).

«…Обрядовые вопросы, замешанные в спор о времени пресуществления, привлекали к нему и народную массу, живо интересовавшуюся, под влиянием раскола, обрядовыми вопросами. А то недоверие к грекам, которое так сильно было поддерживаемо расколом, должно было склонять сочувствие простого народа на сторону латинствующей партии» (Верюжский В. Афанасий, архиепископ Холмогорский. Его жизнь и труды в связи с историей Холмогорской епархии за первые 20 лет ее существования и вообще Русской Церкви в конце XVII века. СПб., 1908. С. 501).