Алексей Каплер - Киноповести

Кузьму мало волнуют эти проблемы. Он смотрит на расцвеченное огнями фейерверка небо, на серебристые лучи прожекторов.

— Ольга Ивановна, вот где ты спряталась!..

Скамью окружают несколько человек.

— Вы, конечно, простите, что встреваем… Кажется, вы тово… С кавалером…

Ольга невольно улыбается. Кузя обижен.

— Но мы вас отобьем!

Они уводят Ольгу с собой и растворяются в бурлящей веселой толпе.

Семен по-прежнему один сидит на скамейке.

Над ним, над городом, над громадами терриконов звенит, звенит, не смолкая, песня.

1936 г.

КАНИКУЛЫ!

Весна.

Вывеска:

Шумная толпа учеников выбегает на улицу. Возня, драка.

Три друга — Харитонов, Каракозен и Котовский — рвут книги и тетрадки.

Ветер подхватывает обрывки бумаги и несет их по улице.

— До осени! — кричит Котовский.

Навстречу ребятам, наклонив голову, идет бык.

Каракозен запевает:

Котовский подбегает к торговке, срывает с ее головы платок.

Ученики поднимают восторженный рев:

— Плащ, плащ!..

Торговка ругается. А Котовский идет навстречу быку. Он идет, наклонив голову, крепкий, широкоплечий, вихрастый, упрямый. Взмахивает платком. Бык останавливается, сверкнув налившимися кровью глазами, и бросается вперед. Каракозен взбирается на забор. Оттуда кричит:

— Внимание, внимание! Начинается настоящий испанский бой быков. Почтенный публикум! Вы видите перед собой двух быков. Слева бык черный, славится злым нравом, кличка «Фомка», справа бык — шатен, славится упрямством. Кличка «Гришка Котовский». Внимание!

Котовский раздразнил быка.

Бык гонится за ним, бросается на него. Мальчишки орут, визжат, свистят, аплодируют. Изо всех домов выбегают люди.

Котовский, схватив рассвирепевшего быка за рога, валит его на землю, пригибает морду к земле. Покоренный бык тяжело вздымает бока и косит злым глазом. Изящным жестом завзятого матадора Котовский под гром аплодисментов броском возвращает торговке платок.

Вдалеке слышится протяжная песня.

Пейзажи прекрасной Бессарабии проплывают перед нами. Плодородные долины, маленькие быстрые реки, лесистые горы, и виноградники, и баштаны, и луга, и берега Черного моря, и дремучие леса.

Трое юношей — Котовский, Харитонов и Каракозен — стоят на высоком берегу реки. Котовский грызет травинку.

К а р а к о з е н (Харитонову) . У меня, Тихоня, все меняется. Папа хотел, чтобы я стал у него управляющим имением, но теперь он передумал. Я еду в Петербург, поступаю в военное училище. (Котовскому.) А ты?.. Гриша!

К о т о в с к и й (помолчав) . Не знаю, не знаю еще… Твердо могу сказать только одно: никогда, ни за что не покину Бессарабию. Никогда… Это моя родина. Я останусь здесь. Я буду ее рыцарем.

Х а р и т о н о в. Немного высокопарно, но благородно…

К а р а к о з е н. Рыцарь… К сожалению, это не должность… А может быть, ты пойдешь к моему отцу в агрономы?

К о т о в с к и й. Конечно, пойду. Это прекрасно!..

Песня — протяжная, молдаванская дойна — становится слышнее.

Быстрая смена кадров.

Котовский на виноградниках в имении Каракозена подрезает и подвязывает лозу.

…Скачет по лугу, навстречу бесчисленным стадам Каракозена.

…Показывает девкам, как надо доить корову.

Мы видим его в поле, на уборке урожая, на деревенском празднике. Котовский пьет с молдаванами вино и танцует с девушками «джок». Он возмужал, загорел.

И вот он подъезжает верхом к усадьбе Каракозена. Прислушивается. Останавливает коня.

Двор усадьбы. Посреди двора топчан. К нему привязан бородатый мужик. Его секут слуги князя. В стороне угрюмая толпа крестьян. Слышатся всхлипывания баб.

Котовский дает шпоры коню. Въезжает во двор. Увидев экзекуцию, соскакивает с коня, бросается вперед.

Мы не видим, что делает Котовский, но легко догадываемся о происходящем по реакции крестьян.

Слышны удары, крик, грузное падение тел. Стоящие сзади стараются заглянуть через головы передних.

Котовский развязывает веревки и освобождает мужика.

В стороне, довольно далеко от места экзекуции, лежат на земле слуги. Они со стонами, потирая ушибленные места, поднимаются.

К о т о в с к и й. За что?

С л у г а. За потраву, Григорий Иванович.

К о т о в с к и й. Кто приказал сечь?

С л у г а. Сам князь приказал, Григорий Иванович…

Распахивается двустворчатая резная дверь.

По лестнице замка быстро поднимается Котовский.

Идет… перед ним распахивается еще одна дверь… третья, четвертая…

Из кабинета навстречу выходит князь со своими гостями. Он в охотничьем костюме, с хлыстом в руке.

К н я з ь. Что случилось?

К о т о в с к и й. Крепостное право отменено. Кто вам позволил сечь крестьян?

К н я з ь. Простите, пожалуйста, господин управляющий, я забыл спросить у вас разрешения.

К о т о в с к и й. Пороть людей я не позволю…

К н я з ь. Вон отсюда!

К о т о в с к и й. Пока не прикажете отменить порку — не уйду.

К н я з ь. Вон из замка, мерзавец!

Бьет Котовского хлыстом. Тот сгребает князя, поднимает и швыряет в закрытое окно.

Звон стекла. Гости шарахаются в стороны.

Привязанный толстыми веревками к топчану, лежит Котовский. Слуги Каракозена секут его. Вокруг толпа крестьян. Среди них бородатый мужик, которого спас от порки Котовский. Это — Порфирий Папеску.

В стороне гости князя и пристав Хаджи-Керим. Лицо князя в пластырях и кровоподтеках. Рука на перевязи.

Котовский закусил губу, молчит. Свист плетей, удары.

К н я з ь. Ну вот, теперь подходящая обстановка, чтобы продолжить наш спор, господин Котовский… Итак, вы утверждаете, что я не имею права пороть людей?

Слуги бьют Котовского.

К н я з ь. Но разве происходящее с вами сейчас плохой аргумент для доказательства противного?

Сыплются удары плетей…

К н я з ь. Я не слышу ваших аргументов.

С л у г а. Сто!

К н я з ь (приставу) . Господин Хаджи-Керим, теперь вы можете забрать его.

Тюрьма. Общая камера. У окна поет жалостливую блатную песню молодой воришка. В углу играют в карты. Банк держит одноглазый убийца — Загари. Его партнеры — Михальский, Витенька и другие уголовники. Котовский, лежа на нарах, читает.

М и х а л ь с к и й. Еще одну… Довольно… Себе.

З а г а р и. Очко.

М и х а л ь с к и й. Черт! Опять проиграл!

Снимает ботинки, бросает их Загари, который в это время играет с Витенькой.

З а г а р и. Очко.

В и т е н ь к а. Если бы это был не Загари, я бы держал подозрение или он чисто играет.