Алексей Каплер - Киноповести

— Каким путем?

— Вот это уж меня не касается!

— Любым путем, — говорит генерал.

— Верхом! На поезде! В телеге! — истерически кричит Малянтович.

— Станция! Станция! Станция!

— Добирайтесь, как хотите, — говорит Рутковский. — Сообщите Керенскому, что мы продержимся до утра. Пусть торопится. К утру войска должны быть здесь. Идите.

Вбегает Кирилин. Его шинель разорвана. Лицо в грязи.

— Что, проморгали Ленина? — злобно встречает его Рутковский.

— Опоздал… — разводит руками Кирилин.

— Шляпа!

Кирилин выпрямляется:

— Господин Рутковский…

— Ну, — бешено орет Рутковский. — Потрудитесь не возражать, когда с вами говорит министр правительства… временного.

Кирилин хочет снова возразить, но Рутковский приказывает:

— В распоряжение Пальчинского!

— Слушаюсь.

Смольный. К Ильичу подходит Дзержинский.

— Владимир Ильич, Николаевский вокзал взят!

Ильич быстро оборачивается.

— Дворец, дворец. Почему до сих пор не взят Зимний дворец? Торопитесь!

Оглушительный выстрел «Авроры».

Из-под арки генерального штаба ринулись на Зимний красногвардейцы.

Ураганным огнем встречает дворец атакующих.

Орудия бьют прямой наводкой. Пулеметы строчат из-за дровяных баррикад.

Кирилин во главе юнкеров бросается в контратаку.

Бой на баррикадах.

На площадь врываются моряки Балтфлота. Со штыками наперевес они несутся в атаку.

Шаг за шагом красногвардейцы продвигаются вперед.

Последняя твердыня русского капитализма — Зимний дворец — с волчьей злобой защищает каждую ступеньку лестницы, каждую дверь.

Смольный.

Василий подходит к Ильичу.

— Владимир Ильич, пора!

Ильич встает. Кто-то протягивает ему парик.

— Не бросайте, Владимир Ильич, может, еще пригодится.

— Нет, батенька, большевикам в России прятаться больше не придется… Власть мы берем всерьез и надолго. Пойдемте!..

К Ильичу пробивается запыхавшийся красногвардеец.

Ильич живо оборачивается к нему.

— Ну как, достали еще винтовки?

— На Сестрорецком заводе… семь тысяч нашли, — отдуваясь, говорит красногвардеец.

— Чудесно! Берите. И скорее, скорее, товарищи!

— Только они не готовы… ложа не полированы…

— Ничего! — отвечает Ильич. — В борьбе отполируем.

В одну из комнат Смольного входят два человека. Лица у них растерянные, галстуки в беспорядке. Один из них — Жуков — вынимает из кармана сверток.

— Хотите закусить? — грустно спрашивает он второго меньшевика.

Разворачивает и раскладывает перед собой на столе бутерброды с колбасой. Берет бутерброд, но вдруг видит…

Распахнулась дверь.

Через комнату проходит Ленин, окруженный соратниками. Ильич идет, веселый, быстрый, задорный.

Останавливается и, прищурясь, глядит на Жукова. За плечами Ильича, рядом с Василием, — огромный детина, матрос с круглым детским лицом.

Жуков бросает булку и, схватив спутника за рукав, быстро выходит из комнаты.

Ильич смеется.

— Мы им еще не так испортим аппетит…

Детина в форменке направляется к булке. Некоторое время смотрит на нее нерешительно, потом берет и, откусывая на ходу большие куски, идет следом за Василием.

Бой в коридорах Зимнего дворца.

Юнкера отстреливаются из-за колонн.

Матвеев прорывается вперед и сталкивается лицом к лицу с Кирилиным. Оба стреляют почти одновременно. Кирилин падает.

В коридор лавиной вливаются красногвардейцы.

Овальный зал в Зимнем дворце.

Вокруг стола угрюмо сидят министры. Слышен близкий разрыв гранаты. Министры вскакивают с мест.

Еще взрыв гранаты.

— Спокойно! — говорит Рутковский.

Взрыв.

— Спокойно! — нервно требует Рутковский.

Доносится грозный гул нарастающего «ура!», топот ног, крики…

— Спокойно! — истерически кричит министрам Рутковский.

Все в панике сбились вокруг стола. Ждут. Гул и крики все ближе, ближе…

Наконец дверь распахивается. В зал врывается толпа красногвардейцев, солдат и матросов. Толпа мгновенно заполняет огромную комнату, плотно окружив министров.

— Тихо, товарищи, тихо! — приказывает Матвеев.

Министры стоят вокруг стола, подняв кверху руки.

Матвеев снимает кепку, кладет ее на стол, поверх нее кладет револьвер, вынимает гребешок, причесывается.

— Граждане министры Временного правительства, — говорит он, — именем Военно-революционного комитета объявляю ваше Временное правительство арестованным… Спокойно, граждане, ничего страшного нет. Происходит пролетарская революция.

Ильич в сопровождении товарищей выходит в коридор Смольного.

Крик:

— Ильич!

Люди бросаются к Ленину.

— Ленин!

— Владимир Ильич!

— Ильич!

— Ильич!

Железной живой цепью окружают Ленина красногвардейцы и матросы; держась за руки, они идут по коридору, сдерживая бушующий людской поток.

…В окружении соратников по коридорам Смольного идет Ильич.

Людская волна рокочет за ними.

Грохот «ура!» несется по Смольному и врывается в актовый зал.

Открывается дверь.

Кажется, что произошла катастрофа.

— Ленин! Ленин! Ильич! — кричит стоя весь зал.

Кричат неистово, страстно. Это крик победы. Люди плачут, кричат, аплодируют. Люди в солдатских шинелях, бушлатах, в рабочих ватниках.

— Кто это? Кто это? Кто? — спрашивает какой-то паренек.

Ему никто не отвечает.

— Ильич! Ленин! Ура! — гремит зал.

Часть президиума — меньшевистские и эсеровские лидеры — встает и демонстративно уходит.

…Вбегает мокрый, потный, в сбившейся на затылок папахе, с винтовкой за плечом, крестьянин, земляк Василия. Расталкивая всех локтями, он пробивается вперед, совсем вперед, к самой трибуне, и останавливается, впившись жадным взглядом в Ленина.

Смотрит на Ильича долго-долго, пытаясь разглядеть, какой же, какой он, Ленин. И вдруг восторженно кричит:

— Обыкновенный!

…Кажется, никогда не смолкнет эта овация. Ильич еще несколько раз поднимает руку, но ему не дают говорить.

Внизу, у трибуны, Ленин видит Василия. Протягивает ему руку.

Зал продолжает бушевать. За окнами ухают выстрелы. Ильич улыбается. Он подходит к краю трибуны.

Зал наконец смолкает.

— Товарищи! — говорит Ильич. — Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась…

Притихший было зал взрывается могучим «ура!». Кто-то запел «Интернационал». Все подхватили гимн.

Ленин стоит на трибуне. Гремит «Интернационал».

1937 г.

Сценарий написан в 1939 году совместно с Т. ЗЛАТОГОРОВОЙ.

1918 ГОД. ИЮЛЬ.

ТЯЖЕЛО БЫЛО ТОГДА МОЛОДОЙ СОВЕТСКОЙ РЕСПУБЛИКЕ. АНГЛИЙСКИЕ ИНТЕРВЕНТЫ ВЫСАДИЛИ ДЕСАНТ НА СЕВЕРЕ. ЯПОНСКИЕ ИНТЕРВЕНТЫ ЗАЛИВАЛИ КРОВЬЮ ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. ТУРКИ ЗАХВАТЫВАЛИ НАШИ ЮЖНЫЕ ГОРОДА. ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ МЯТЕЖ ВСПЫХНУЛ ЗЛОВЕЩИМ ПОЖАРОМ В ЦЕНТРЕ РЕСПУБЛИКИ, КАЗАЧЬИ ГЕНЕРАЛЫ НАСТУПАЛИ, ИДЯ НА СОЕДИНЕНИЕ С ЧЕХОСЛОВАКАМИ. В СЕРДЦЕ СТРАНЫ, В МОСКВЕ, ПОДНЯЛИ ВОССТАНИЕ «ЛЕВЫЕ ЭСЕРЫ». ГОЛОД ТЯЖЕЛОЙ РУКОЙ ДУШИЛ РЕСПУБЛИКУ, ИСТЕКАЮЩУЮ КРОВЬЮ, ИЗМУЧЕННУЮ ВОЙНОЙ.