Алексей Каплер - Киноповести

— Скажите Максимовой: товарищ в вашу бригаду. Ну, Алексей, действуй…

— Сергей Сергеевич… — укоризненно разводит руками толстяк, останавливаясь перед главным, инженером, — ведь на девять было назначено инструктивное совещание…

Толстяк, видимо, шел быстро и запыхался. Он вытирает платком лысину и затылок.

Сергей Сергеевич взглянул на часы:

— Ты провел?

— Провел, конечно, но…

— Вот и хорошо. Не забудь галочку поставить, — говорит Сергей Сергеевич.

— Что?

— Галочку, галочку не забудь поставить.

Главного инженера наконец разыскали те, кому он нужен. Окруженный перебивающими друг друга, о чем-то спорящими людьми, Сергей Сергеевич уходит.

— А я надеялась, что вы все вчера утонули… — говорит Тамара. — Смотрите, девочки, какой мы подарок получили.

— С ума сойти.

Алеша стоит, понурив голову, уничтоженный таким приемом.

— Ничего, Лиза сейчас вернется, она его живо наладит.

— Эй, девчата! — кричит рыжий паренек из соседнего пролета. — Зачем вам парня назначили? На развод?

— А ну брось безобразничать! — обрывает шутника молодой рабочий Илья. — Не обращайте внимания на дурака, девчата.

— Ну погоди, придет Лиза — получите.

Лиза входит в кузнечный цех.

Воздух сотрясается от оглушительных ударов гигантских паровоздушных молотов.

А в т о р. Лиза шла к этому человеку, глубоко презирая его, все ей было в нем ненавистно. Он славился тем, что сбивал с пути заводских девчонок. И Лиза считала себя обязанной спасти от него Зойку.

Лиза идет по цеху. Вокруг тяжелое дыхание молотов, как бы набирающих силы для ударов, и удары, удары, удары…

А в т о р. Она была убеждена, что работа человека и его душевные свойства — это нечто единое. А тут — лучший на заводе молотобоец и он же отвратительный, самоуверенный тип…

Лиза останавливается.

Удар.

Удар.

Митя — воплощение силы, повелитель металлического чудища, повелитель раскаленного металла — стоит перед Лизой. Слитый воедино с могучей машиной, с огнем печей, он кажется поразительно красивым.

Подручный подает заготовку. Бьет молот. При каждом ударе трепещет красный флажок, прикрепленный к станине молота. Митя ловко поворачивает длинными клещами только что образовавшееся огненное кольцо.

Митя перебрасывает кольцо налево в кучу таких же, только что откованных колец, которые горят всеми оттенками красного, оранжевого, малинового цвета. Остывшие чернеют внизу.

И вдруг — задержка. Подручный — могучий, лоснящийся человек — достал из нагревательной печи новую огненную заготовку, но, вместо того чтобы подать ее Мите, на молот, застыл со щипцами в руках, недоуменно глядя на Лизу, стоящую рядом.

Митя свистит, и подручный, опомнившись, подает заготовку.

Не обращая на Лизу внимания, Митя продолжает работать.

Выждав паузу, когда подручный замешкался, вынимая из печи очередную заготовку, Лиза, нахмурившись, обращается к Мите.

— Я пришла предупредить вас…

Митя слушает, не глядя на Лизу. На его лице появляется насмешливая улыбка.

— …если вы не оставите Зою в покое…

Не дав ей закончить фразу, Митя подает знак, и машинист приводит в движение молот. Раздается оглушительный удар.

Лиза невольно вздрагивает. Не поворачиваясь к ней, Митя улыбается.

Удар молота.

— Я не позволю сбивать девчонку с пути!.. — кричит Лиза.

Удар.

— Вы не имеете права!

— А ну, смотайся, привези заготовки… — говорит Митя подручному. — Живо!

И когда тот уходит, Митя обращается к девушке:

— Не сердись, Елизавета Васильевна…

Он подходит к Лизе вплотную, смотрит на нее, недобро усмехаясь:

— Слушай, а что, если я тебя сейчас поцелую?

Лиза испуганно отступает.

— Я ведь давно тебя приметил. Скажи — колючка, недотрога… Думаешь, Зоя? Девчонка. Она мне только нужна — тебя дразнить, злить тебя, понимаешь?

Митя врет вдохновенно.

Он стоит возле Лизы — на две головы выше ее, сильный, красивый. Даже испачкан он как-то декоративно.

А в т о р. Лиза слушала, понимая, что это чепуха, ложь, но все в ней отзывалось на нее так, будто ей были необходимы эти слова, будто она давно ждала их.

Подручный вернулся, подталкивая небольшую тележку холодных заготовок.

— Подавай! — кричит ему Митя. — Минуту, Елизавета Васильевна…

Оставив тележку, подручный достает из печи нагретую заготовку и бросает ее на боек молота.

Несколько мгновений Митя работает. Подчиняясь ему, гигантский молот вздыхает, взмывается вверх «баба» и стремительно падает, нанося точные, короткие удары.

Митя работает длинными кузнечными клещами, как ювелирным инструментом. В каждом его движении виден истинный художник.

Последнее касание молота — и Митя бросает к ногам Лизы откованное из стали огненное сердце.

Оно лежит на железной плите пола как живое.

— Ге… — заржал подручный. — Вот это отковал! В смысле — я вас обожаю!

Лиза резко поворачивается и уходит.

Смех несется ей вслед.

Митя вдруг обрывает подручного:

— Подавай!

Огненная заготовка ложится на боек, но Митя стоит, опираясь на клещи, и смотрит вслед уходящей девушке. Отсветы пламени пробегают по его лицу. И можно заметить смятение в Митином взгляде. На полу остывает стальное сердце. Митя поддевает его клещами и кладет возле себя.

Лиза бежит по заводу — из цеха в цех, через переходы, не замечая ничего вокруг.

Водитель автотягача отчаянно гудит, чуть не наехав на нее. Чертыхается старик рабочий, которого она едва не сбила с ног. Удивленно оглядываются работницы. Сворачивает круто в сторону тележку со стружкой тетя Мотя. Лиза быстро проходит мимо и, с трудом переводя дыхание, останавливается возле своего станка.

Алеша поворачивается и видит Лизу.

Она молча смотрит на него.

— Смотри, какое сокровище нам подбросили. Скажи, что бригада наотрез отказывается… — не замечая состояния Лизы, требует Тамара.

— Что же ты молчишь, Лиза? — хмурится Маша. — Скажи ему — пусть идет.

— Идите, — как-то безразлично говорит Алеше Лиза, — в бригаду мы вас не возьмем…

— Счастливого пути! — зло бросает Маша.

К станку Нюры подходит долговязый Илюша Горский.

— Нюр, а Нюр… — негромко говорит он, протягивая два ярко-зеленых билета, — я на сегодня взял в кино…

Лиза забирает у Нюры билеты, которые Илюша успел ей сунуть в руку, и возвращает ему.

— Иди, иди. Будешь сидеть один на двух стульях. Даже удобней.

— Что-то ты из себя много строишь. С тем не дружи, на того не смотри. Диктаторша… — Илья вдруг разозлился. — За звание бригады комтруда бороться не хотите… У нас, видите ли, более высокие требования… А другие — моль? Только показатели портите. Если хочешь знать — это политическое дело…

— Ха! Убил! Наповал!