Александр Миндадзе - Парад планет

Человеком в наушниках был Виктор Белов, а то, чем он сейчас занимался, называлось «охотой на лис»…

Позывные в очередной раз заставили его свернуть с тропинки. Теперь, спотыкаясь, увязая в земле, он шел напрямик через пшеничное поле. Споткнувшись на невидимой выбоине, он упал лицом в колосья, поднялся не сразу, вытер пот с лица. Впереди опять был лес.

Писк в наушниках заметно усилился, «лиса», которую он преследовал, была уже где-то рядом. Виктор снова побежал, чувствуя близость цели. И вдруг позывные смолкли… Это случилось на лесной опушке. Он замер в растерянности, двинулся было в обратную сторону, снова вернулся. И увидел палатку, автомобиль, сидящих у костра людей… Двое мужчин в панамах, с ними девушки, смотрели на него в крайнем изумлении:

— Вы что-то потеряли?

— Сигнал, — сказал Виктор.

— Что?

Виктор постучал пальцем по наушнику.

— Ясно. — И люди в панамах стали смотреть на него с сожалением.

Один из них сделал приглашающий жест, показал на бутылку, но Виктор уже уходил не глядя, раздвигая ветки, пригибаясь, будто и впрямь охотился.

…Возвращались автобусом. «Охотников» было человек пятнадцать, все с номерами на спинах. Приемники с наушниками лежали рядом на сиденьях. Что-то объяснял тренер — мужчина лет пятидесяти, в спортивном костюме и с ящиком у ног. Это и была рация — «лиса».

Виктор отрешенно смотрел в окно, подремывал. Шрам на его лбу розовел едва заметной полоской — все зажило, прошло время.

Теперь Виктор стоял на стремянке в собственном доме перед дверью кухни с малярной кистью в руке. Валерик — он держал ведерко с краской, задрав голову, смотрел на отца.

Вошла Марина, удивилась.

— Ты что это? Помощник нашелся. А ну-ка иди, в комнате подбери чего ты там набросал… Слышишь?

— Он приберет, приберет, — заступился за сына Виктор.

— И нечего краской тут дышать, легкие портить. Слышишь, что я сказала?

— Мам! — сказал Валерик, но встретил Маринин непреклонный взгляд и повиновался.

— Давай я тебе помогу… Чего там?

— Не надо мне помогать, — сказал Виктор.

— Ты бы хоть окно открыл. Не догадаешься? — Марина распахнула створки. — Жара-то какая!

Виктор молча водил кистью по косяку двери.

— Жара! — повторила Марина. — Надо вентилятор купить.

— Купи, — сказал Виктор. — Я вот что думаю — в Тюляево съездить, к крестному. А то неудобно, все зовет.

— Когда это он тебя звал?

— Да еще весной.

— Выпить ему не с кем, вот что.

— И то правда.

— Так это ты вот зачем с мотоциклом-то все возился…

— Ну…

— Что ты нукаешь, не у себя в деревне! — заметила Марина. — Я говорю, ты для того с мотоциклом возился? Уже, значит, с утра у него все решено, а сам вид делает вроде как советуется. Да поезжай, кто тебя держит…

Виктор молчал, водил кистью, и это молчание еще больше распаляло Марину.

— Люди со своими ребятишками занимаются… Вон у него список внеклассного чтения — никто ж не подумает книжки достать… В кино, в парке культуры посмотришь — детишки с родителями… — говорила Марина. И вдруг не выдержала: — Что ты все такой?

— Какой?

— Не знаю. Слова из него не вытянешь. Глухонемой прямо.

— Да нет, я слышу, — мирно сказал Виктор. — Пойдем, пойдем с ним в кино. Вот сейчас руки отмою — и пойдем.

Марина вышла. Виктор слез со стремянки, и тут появился возбужденный Валерик:

— Что? В кино идем?

— Какие вы хитрые с матерью, — сказал Виктор.

В ожидании начала сеанса Виктор пробился сквозь толчею вестибюля к буфету, купил бутылку пива, сыну — мороженое. Пиво он выпил из горлышка, не отходя от прилавка и почти не отрываясь. Сын же, Валерик, все стоял, глядя в сторону, и сжимал в ладони палочку эскимо, к которому он так и не притронулся.

— Ты чего? Ешь! — удивился Виктор.

— Да нельзя же мне, — сказал Валерик, — у меня гланды.

— Какие еще гланды? Все твоя мама болезни изобретает. Ешь, говорю, не жди. Мы ей не скажем.

— Нет, — отрезал Валерик.

— Что — нет? «Нет» да «нет»! — рассердился Виктор. — Я разрешаю, понял? Отец разрешил.

Валерик кивнул послушно, но к мороженому не притронулся, стоял, переминаясь с ноги на ногу. Виктор смотрел на него с недоброй улыбкой.

— Ну-ну, ты, я гляжу, умник… — Он отобрал у сына эскимо, швырнул в урну.

Тут прозвенел звонок, распахнулись двери зала. Виктор с Валериком вошли, стали искать свои места. Здесь, в сутолоке прохода, Виктор лицом к лицу столкнулся с долговязым парнем в куртке. Парень кивнул, улыбнулся даже и, подхватив под руку свою спутницу, растворился в толчее. Виктор кивнул в ответ по инерции, и лишь потом, спустя мгновение, дошло, осенило: Стрижак!

Виктор запоздало обернулся… Тут сын нетерпеливо дернул за руку, они стали пробираться между рядами.

Начался фильм. Виктор услышал, как вместе с залом заливисто смеялся Валерик. Сам же он никак не мог успокоиться, все ерзал, вертел головой, шарил глазами в полутьме. И наконец отыскал. Стрижак сидел в кресле, по-хозяйски водрузив руку на плечо своей спутницы. А спутницей его, между прочим, была та самая, что однажды, мартовским вечером, сидела на скамейке в парке. Сидела в обнимку с Беликовым…

Потом, уже на улице, в толпе, он ждал Стрижака. Тот увидел его первым, снова кивнул, прошел было несколько шагов, остановился:

— Что?

— Ничего, — сказал Виктор. — Не узнаете, что ли? — Это относилось к девушке.

Та неопределенно пожала плечами.

— Пап, пойдем! — Валерик тянул отца за руку.

Но Виктор не спешил уходить. Что-то еще терзало его.

— Ну а как дружок-то? Отбывает?

— Отбывает, — согласился Стрижак.

— Где ж это он у вас?

— А близко тут, в Лубенцах. Варежки шьет.

— Хорошо вы его упрятали, — посмотрев на девушку, сказал Виктор.

— Почему ж мы? Ты его упрятал, — спокойно отвечал Стрижак.

— Я? Я-то здесь при чем? — пожал плечами Виктор.

— Ну а кто же тогда?

— Он здесь ни при чем, — вмешалась девушка. — Жизнь человеку сломал. Ни при чем, конечно.

— Я, что ли, приговор писал? — сказал Виктор.

Стрижак только усмехнулся в ответ, махнул рукой.

— Ты подожди, парень, — остановил его Виктор. — Ты говори, да не заговаривайся, понял? Это мы видели, как ты с мамашей своей выкручивался, за счет кого и чего… А я лично слова лишнего не сказал, только на вопросы…

— Слышали мы ваши ответы, слышали, — сказала девушка.

Виктор не сразу нашелся что ответить, потом крикнул — уже вслед удалявшейся парочке:

— Больше мне не попадайтесь!

— Ладно, переедем в другой город, — отозвался Стрижак.

Мотоциклист погасил скорость, осторожно съехал с шоссе на проселочную дорогу, двинулся не спеша, то опускаясь в выбоины, то вдруг выпрыгивая. Так, проскакав медленным галопом, он в облаке пыли наконец вкатился на улицу поселка. Здесь Виктор снова прибавил газу, помчался по асфальту. Остановился у домика с террасой, у самого крыльца, снял оранжевый шлем…