Александр Миндадзе - Парад планет

— Ты что, Витя?

Он на цыпочках вернулся в спальню:

— Спи, спи.

— Куда это ты? — спросила жена сквозь сон.

— Я? Никуда. Тут, поблизости. Ты спи давай…

Марина пробормотала что-то во сне. А Виктор постоял на пороге, подождал, потом крадучись вышел из квартиры.

Во дворе, держа ранец под мышкой, он столкнул с треноги мотоцикл. В последний момент, задрав голову, он увидел в окне лицо Марины. Она смотрела молча, и взгляд ее провожал Виктора.

— Так я не понял… Вы кто будете?

— Родственник. Двоюродный брат.

Сидевший за стеклянной стойкой лейтенант с красной повязкой на рукаве лишь недоуменно пожал плечами. Он вертел в руках паспорт Виктора, все больше удивлялся.

— Фамилии разные!

— Фамилии разные, — согласился Виктор.

— А в ранце что?

— Книжки. Мне от завода поручили. От общественных организаций. Вот. — Виктор внушительно показал на ранец Валерика. — Вроде как шефство, понятно?

— Понятно, — сказал лейтенант. — Вот что, двоюродный брат. Даю справку. Во-первых, допускаются родственники первой степени, ясно? Мать, отец, брат, сестра. Во-вторых, для этого существуют приемные дни и часы. В-третьих, если человека направляет, допустим, трудовой коллектив для оказания воспитательной помощи, то в этом случае требуется соответствующий документ. По-моему, я все разъяснил…

— Все разъяснил, — кивнул Виктор. — Ясно. Ну а как-нибудь так, в порядке исключения, если, допустим, попросить?..

— Меня зачем просить? Я вам все разъяснил, кажется. — И лейтенант поднялся, всем своим видом показывая, что разговор закончен.

— Бюрократия у вас, — сказал Виктор.

Лейтенант никак не отреагировал, молча рылся в ящике стола, перебирая какие-то бумажки.

— Тебя бы в пехоту с твоими погонами, — не выдержал Виктор, — я б на тебя посмотрел. Марш-бросок двадцать пять километров…

— Что? — повернулся лейтенант.

— Ничего. Нашли, понимаешь, теплое местечко…

— Вы, гражданин… — обиделся лейтенант.

— Это вы гражданин, а я — товарищ! — сказал Виктор и, схватив ранец, вышел, хлопнув дверью.

На знакомом пятачке перед воротами колонии стоял его мотоцикл. Виктор завел мотор, прыгнул на сиденье. Уже отъезжая, он оглянулся, увидел часового на вышке, показал ему кулак.

Маленький, обитый жестью сарайчик для мотоцикла был единственным местом, где Виктор Белов мог посидеть в одиночестве. Кроме мотоцикла здесь стоял самодельный топчан, покрытый чистой тряпкой; к стене были прибиты полки для инструментов. Были здесь и пепельница с пачкой «Столичных», транзисторный приемник, таблица футбольного чемпионата, прикрепленная к стене, книжка в замусоленном переплете.

Виктор очень удивился, когда однажды под вечер сюда вошла Марина.

— Ты? — спросил он.

— Гостей принимаете? — бодро проговорила Марина.

— Заходи и закрой дверь, — сказал Виктор.

— Тебе здесь не темно?

— Нормально. Случилось что? — спросил Виктор.

— Ничего не случилось.

— А где Валерка?

— Гуляет.

— Ну присаживайся, что ли, — сказал Виктор и без охоты подвинулся.

— Спасибо. — Марина присела рядом.

— Пойдем куда-нибудь? — спросил Виктор.

— А куда ходить? Тебе и здесь хорошо.

— Ну не пойдем. Помолчали.

— А может, тебе машину купить? «Жигули»? — спросила Марина.

— Чего? — Виктор поднял голову.

— Машину, я говорю. Покупают же люди.

— Ну, если у тебя деньги есть, — усмехнулся Виктор.

— Деньги можно скопить. Ты только скажи. А то что же? Ездишь по свиданьям на мотоцикле, неудобно.

Это и были, видно, те слова, ради которых она пришла. Виктор смотрел на жену в недоумении.

— Я считаю, даже несолидно как-то, — продолжала Марина. — Не в деревне же! Мотоцикл. Еще гармошку в руки…

— Ты серьезно, что ли? — спросил Виктор. — Ты что это? — Он даже бросил на полку детали, которые держал в руках. — Очнись. Какие свидания?

— Ладно, Витя, — вдруг упавшим голосом сказала Марина. — Все бывает в жизни, и я тебя не держу, я тебе с самого начала сказала, как мы поженились… Если у тебя кто есть, то пожалуйста, пусть будет полная свобода. Из-за ребенка оставаться — это в наше время, знаешь… Вырастет ребенок, не бойся…

— Что ты от меня хочешь? — спросил Виктор с раздражением.

— Хочу, чтобы не было между нами вранья. Чтобы мой муж был со мной.

— Ишь ты, с тобой!

— Ты всегда был со мной, — сказала Марина. — Это ты сейчас изменился.

— Это ты изменилась, — вдруг с серьезностью сказал Виктор. — Ходишь, следишь за мной. Только что по карманам не шаришь. Или уже начала?

— Ладно, Витя. — Марина поднялась. — Я тебе сказала. Тебе решать, как мы дальше будем.

— Как будем? Как были, так и будем. — Виктор взял с полки инструмент.

— Нет, — сказала Марина. — Тут ты ошибаешься. Ты только учти… Я тоже еще не старая, годы не вышли… Сидеть и вздыхать не буду…

— Ты что? — Виктор посмотрел на нее с интересом. — Гулять, что ли, решила? Я тебе погуляю!

Марина вышла. Он остался один. Некоторое время еще смотрел ей вслед, потом взглянул на часы, спохватился, закрыл дверь, быстро достал с полки транзистор. Был восьмой час вечера, передавали спортивные известия.

Председатель завкома сказал:

— Ну что ж, давай. Занимайся. Напишем тебе бумагу. Как фамилия-то?

— Моя? Белов.

— Тебя-то мы знаем, слава богу. Этого, которого ты хочешь…

— Его — Беликов, — сказал Виктор, чуть смутившись, может быть, потому, что кроме председателя в кабинете были еще двое — мужчина и женщина.

— Беликов, — записал председатель. — Хорошо. — И посмотрел на Виктора. — Что это ты вдруг прорезался?

— Ни с того ни с сего. Такой сразу активный!..

— Воспитали, значит, меня, — усмехнулся Виктор.

— Ну-ну, — сказал председатель.

— Почтовый ящик запишите, — напомнил Виктор. — Шестнадцать два ноля тридцать.

— Это что?

— Это колония.

— Ясно. — Председателю вдруг стало весело: — Вот о ком писать надо! — Он обратился сейчас к вошедшему в кабинет пожилому человеку: — Смотри! Тут, можно сказать, голову ломаешь с этим наставничеством, а человек приходит сам и просит направить не куда-нибудь, а в колонию… Для несовершеннолетних…

— Да, — сказал пожилой, рассматривая Виктора.

— Взять шефство над пареньком, который нуждается в совете старшего товарища… — продолжал председатель.

— Игорь Андреевич, — сказал Виктор. — Такая будет просьба… А можно про это дело особенно не звонить?

— Ну пожалуйста, — удивился председатель.

— К вам относится, — сказал Виктор, глядя на пожилого с неодобрением. — Чтоб, знаете, лишнего звона не было.

— Хорошо-хорошо, — заговорили все разом в кабинете.

Даже женщина, до сих пор молчавшая, и та сказала, замахав руками:

— Да-да, все в порядке.

За будкой пропускного пункта, за высоким забором с вышками с часовыми был снова забор — глухой, непроницаемый, снова вышки, прожектора, колючая проволока. Не замедляя шага, они двинулись по асфальтовой дорожке — прапорщик с кобурой на ремне, следом, чуть поотстав, Виктор. За молоденькими деревцами просматривались одинаковые двухэтажные корпуса современной постройки, спортивный городок с турниками, баскетбольной площадкой. За городком виднелся еще один забор и снова вышки с часовыми, но асфальтовая дорожка резко повернула, уводя прочь; они вдруг очутились в лесу, в нетревожной тишине, среди буйной зелени, за которой уже не просматривалось ничего… Но вот деревья расступились, показался домик с терраской, с крыльцом. На крыльце в ожидании сидели двое: один был старшина, тоже с кобурой на ремне, он поднялся навстречу; другой, бритоголовый, в телогрейке, продолжал сидеть, лишь настороженно обернулся на звук шагов… В бритоголовом Виктор узнал Беликова.