Анатолий Софронов - Ураган приходит внезапно

— Раймон говорит, что лешии бывают только в сказках для детей, — сказала Мари.

— Это точно, их нету, — согласился Чакан. — Но один все ж-таки имеется. Я его черта лешего словлю. В целях охраны окружающей среды…

— Поехали домой, — предложила Мари. — Я есть хочу…

— Да, время обеда, — кивнул муж. — И к тому же, — потянул он носом воздух, — вкусно пахнет…

— Это Захар Дудко, браконьер, — проворчал Чакан. — Знает, что люди воздухом надышутся, ждать ушицы невмоготу. Он тут как тут с котелком — отведайте рыбки, люди добрые.

— Ну и прекрасно, купим у него рыбу, — обрадовалась Мари.

— Привыкла ты, Манька, там у себя все покупать да продавать! — разозлился дед. — Здеся у нас Кубань! Казаки мы! С гостей денег не берем!

— К берегу, к берегу! — призывно замахал Раймон. — Я слышу, как меня зовет из котелка рыба!

Евгения Федоровна взволнованно ходила по двору, что-то ее тревожило.

У калитки появился Дудко.

— Григория Васильевича нет дома, — сказала Березина.

— Я не к нему пришел… Я к тебе, директорша.

— А я чем могу вам помочь?

— Помочь-то я хочу тебе… Что же ты, так и будешь жить дальше, как слепая?

— О чем вы говорите?!

— Думаешь, твой Березин святой? В монахи подался? Живет твой Березин с Чернобривцевой…

— Я прошу вас…

— А ты не проси! Ты не проси меня… Я Березина просил, чтоб в суд не передавал. А он что? Он что?

— Да не знаю я этого всего! Не знаю… Уходите. Немедленно уходите. — И отвернувшись от Дудко, она торопливо ушла в дом.

Две «Волги» остановились на пригорке возле рыбачьего поселка. Из машин вылезли Хоменко, Березин, Чернобривцева, Костоглод.

— Хорошо тут, Антон Петрович, правда? — угодливо подкатился Костоглод.

— Запах хороший, — согласился Хоменко. — Ухой пахнет.

— Браконьеры, конечно, не перевелись, — мигом настроился на новую тему Костоглод. — Встречаются отдельные личности. Вот Захар Дудко, например. Я неоднократно ставил вопрос…

— К нему и заглянем в гости…

И Хоменко направился вниз, в поселок. Березин двинулся за ним. Костоглод было тоже решил примкнуть к группе, но Хоменко его остановил:

— Мы вдвоем с Григорием Васильевичем управимся. А вы тут подышите воздухом.

— Есть, — щелкнул каблуками Костоглод и обратил взор на Чернобривцеву. — Как Ольга Семеновна, скоро мы изживем пережитки в отдельных личностях?

— Боюсь, если некоторые личности избавятся от своих пережитков, они вообще перестанут быть личностями, — усмехнулась Чернобривцева.

— Ответ глубокий, заставляет задуматься, — посерьезнел Костоглод. — Постараюсь вникнуть…

…Хоменко и Березин шли по поселку.

— Не скажете, где здесь Захар Дудко живет? — обратился Хоменко к проходящей мимо женщине.

— Вон третий дом. А вы не из милиции?

— Нет. А вы что, милицию ждете?

— Да нет, просто так сказала… — махнул» рукой женщина. — Третий дом.

— Спасибо.

— Дался вам этот Дудко, Антон Петрович! — пожал плечами Березин. — Браконьера живого не видели?

— Как не видел! Вот он, передо мной… Живой и здоровый.

— Да вы что, Антон Петрович! — Березин даже приостановился.

— А что? До чужих баб ходить от законной жены, то разве не браконьерство называется!

— Ах, вот вы о чем…

— Об том самом, сокол ясный…

— А вы что, всегда таком святой были или только под конец жизни?

— За конец жизни спасибо!

— Извините, неправильно выразился.

— Выразился ты правильно, сказал, что думал. А насчет святого… Не святой. Но до трагедий дело не доходило, ничьим жизням ничто не угрожало. Устраивался как-то…

— А я ее устраиваюсь…

— Устраиваешься, устраиваешься! Да еще как! Ты еще в фаэтон сядь и по району поезди с ней, чтоб все видели, какой ты храбрый.

Они подошли к дому Дудко. Во дворе Клавдия развешивала белье.

— Здравствуйте, Григорий Васильевич, — встревоженно кивнула она Березину. — К нам?

— Да, поговорить хотели, — ответил Хоменко.

— Мы все деньги за рыбу в совхоз сдали. Вы же знаете, Григории Васильевич…

— Это секретарь райкома товарищ Хоменко, — представил Березин.

— Здравствуйте, — поклонилась Клавдия. — Неужели мой надумал к вам в партию поступать?

— Да нет, вы за партию не беспокойтесь, — усмехнулся Хоменко. — Ей это не грозит. Мы на самом деле повидать его хотели, ничего страшного… Как он себя чувствует?..

— Здоров, как бык, — еще больше встревожилась женщина. — Да пойдемте, я вас провожу, он па берегу…

Захар Дудко, возившийся на берегу возле костра, настороженно поднял голову, увидев Клавдию в сопровождении Хоменко и Березина.

— Добрый день, — поздоровался Хоменко.

— И вам добрый, — сдержанно ответил Захар.

— Вот из району приехали на нас поглядеть, — торопливо сказала Клавдия. — А чего глядеть? Деньги мы за рыбу сдали, все до копеечки, вот Григорь Василия знает…

— Знатная уха будет, — заглянул Хоменко в котея. — Куда столько?

— А заграница в камышах рыбу удит, — пояснил Дудко. — Известное дело, приедут ни с чем, а жрать охота. Как раз время… — Он приложил ладони ко рту: — Э-ге-ге-гей!..

— А!.. О!.. У!.. О-ля-ля-ля!.. — откликнулись совсем рядом.

— Может, останетесь, отведаете? — предложил Дудко. — Скоро будет готова.

— Да нет, — с сожалением отказался Хоменко, — ехать надо. Ну, а вообще-то как жизнь?

— Да как сказать… Всякое бывает. Ничего вообще, — замялся Дудко, настороженно поглядывая на пришедших. — Бывает, и грех на душу возьмешь, не без этого… Но уж раз повинился и простили, так зачем же снова — суд, прокуратура?

— Кто тебе сказал насчет прокуратуры? — жестко спросил Березин.

— Неважно, кто сказал… Было же…

— Не было. Надо было наказать тебя, да еще раз пожалел.

— Правда — не было? — поднял на Березина тяжелый взгляд Дудко.

— Правда. Кто тебя в ожесточение втравливает?

— Сам разберусь, — замкнулся вдруг Дудко. — Сам!

Невдалеке от берега появились две лодки. Раймон поднял над головой связку рыбин, демонстрируя свой улов. Чакану оставалось лишь помахать кепкой.

Хоменко и Березин, поприветствовав рыбаков и попрощавшись с супругами Дудко, двинулись обратно к поселку.

— Кто-то тебя, Гриша, сильно невзлюбил здесь, — сказал Хоменко. — Кто, не догадываешься?

— Не хочу догадываться.

— Гордый!

— Какой есть…

— Какой есть, ты мне не нужен. Ты двумя жизнями, кроме своей, играешь! Двумя. Как это втемяшить в твою дубовую башку?

— Я без Ольги жить не могу, Антон Петрович, — тихо проговорил Березин.

— «Жить не могу»! Вот исключим тебя из партии!

— Не исключите, Антон Петрович… Сердце у вас доброе. И справедливое…

— Ты брось на моей доброте спекулировать! — повернулся к нему Хоменко. — Моя доброта тоже не вечна!

Ольга Чернобривцева задумчиво следила за тем, как Хоменко и Березин идут по тропинке от поселка, время от времени останавливаясь и размахивая руками. Костоглод сидел в сторонке, покусывая травинку. Шофер тихо посапывал в машине…