Юрий Нагибин - Виват, гардемарины!

Гардемарины отстреливались четко и хладнокровно.

Перестрелка была короткой и яростной. Двое головорезов, корчась, рухнули в снег.

Помещение мельницы заволокло едким пороховым дымом.

Друзья с трудом различали друг друга.

Дрожащими руками Анастасия перезаряжала пистолеты.

От выстрела разлетелось узкое окно. Осколки стекол посыпались на Анастасию.

— Уйди, говорю! — заорал Саша. — Спрячься наверху за мешками!

Анастасия, словно не слыша его, протянула заряженный пистолет Алеше и начала набивать порохом следующий.

Алеша пристроился у окошка, выложив перед собой пистолеты.

Брильи выглядывал из-за угла сарая.

Несколько человек вырвали опорное бревно из ворот и колотили им в дверь.

Алеша на мгновение высунулся из окна и выстрелил в группу у двери.

Снаружи раздался истошный вопль. Едва он успел прижаться к стене, как пуля Жака впилась в балку над его головой и раскрошила ее в щепки.

Жак подтащил к мельнице охапку соломы.

— Господин, — обратился он к Брильи, — обложим мельницу соломой и выкурим их…

— Идиот! — Брильи выхватил из его рук охапку соломы и швырнул на землю. — Я бы сам спалил их не раздумывая, но там — женщины!

Жак мрачно уставился на хозяина:

— Шевалье, Анастасия приносит нам несчастье.

Бандиты, держа бревно, разбежались и грохнули им в дверь.

Анастасия с ужасом смотрела на дверь. Дверь трещала под ударами бревна, петли разболтались, засов дрожал. Щель в притолоке с каждым ударом расширялась.

Алеша с Сашей подтаскивали к входу мешки с зерном.

В окно влетел подожженный жгут соломы. Чадя и разбрасывая искры, он упал на пол. Анастасия затоптала его ногами.

Дверь под ударами хрястнула, и в образовавшейся дыре показались яростные, орущие лица.

Саша выхватил шпагу и ткнул в дыру наугад. В ответ раздались проклятия, вой и стоны.

Перепуганный мельник спрятался в своей каморке. Он выбил табуретом стекло и, протиснувшись в узенькое оконце, вылез во двор.

Вопя и показывая всем, что он безоружен, мельник хотел укрыться в сарае, но наткнулся на Жака и Брильи. Вытаращив от ужаса глаза, он орал и бессмысленно размахивал руками.

Жак схватил его за грудки и крепко встряхнул. Мельник тут же умолк и осмысленно огляделся.

— Сколько человек на мельнице?!

— Трое! — не задумываясь, выпалил мельник. — Двое мужчин и одна женщина. Я не виноват, отпустите меня!.. — Он бухнулся на колени.

Жак с брезгливостью отшвырнул трясущегося человека.

— Нас одурачили, господин! Я говорил вам — это не женщина, а проклятие!

— Убью! — закричал шевалье и бросился к мельнице.

Он с яростью ухватился за бревно, ободренные его присутствием головорезы разом навалились и все вместе выбили дверь.

Дверь упала на мешки. По ней, как по наклонному мосту, бандиты полезли в помещение.

Саша, схватив Анастасию за руку, потащил ее за собой наверх по лестнице.

Прикрывая друзей, Алеша перерезал кожаный ремень привода. Сверху на головы нападающих посыпались заготовленные мешки с зерном, началась свалка.

Спрятав Анастасию между старым хламьем и корзинами, Саша бросился на помощь другу.

Дорога. По ней во весь опор скакал всадник, нахлестывая коня. Это был Никита.

Обледенелый плащ парусом хлопал за его спиной. Бока лошади тяжело вздымались.

Никита проскочил поляну, деревянный, уже знакомый нам мостик.

За крутым поворотом он натолкнулся на брошенную карету. Остановившись, Никита отер лошадиный круп шарфом, дал лошади отдохнуть немного. Через минуту шпоры опять вонзились в ее бока.

На мельнице шел яростный бой.

Гардемарины стояли спиной к спине, отбиваясь ножами и шпагами, а когда возникала необходимость, пускали в ход кулаки.

В дымном воздухе мелькали разъяренные лица, сцепившиеся тела, сыпалось зерно из прорванных мешков, трещали, ломаясь в драке, лавки и табуреты, Двое бандитов, проникнув на второй этаж, тщательно обследовали каждый угол.

Слыша их шаги, Анастасия замерла и закрыла глаза.

— Щено-о-ок! — закричал Брильи, оказавшись наконец один на один с Сашей. — Учить тебя надо!!!

Драка их была жестокой.

Силы друзей иссякали, и неизвестно, чем бы закончился этот страшный поединок, если бы в дверях не раздался громкий клич Никиты:

— Гардемарины, вперед! — И он влетел в самую гущу боя.

Друзья встали втроем, спиной к спине.

Наверху, отбросив корзину, бандит обнаружил Анастасию.

— Женщина! — радостно завопил он и, схватив девушку, поволок ее к лестнице.

Анастасия отчаянно сопротивлялась. Она вырвалась из рук бандита и метнулась было вниз, но вдруг резко остановилась.

Перед ней стоял Жак с пистолетом в руке.

Анастасия смотрела на черный кружок дула, словно загипнотизированная.

— Вы не женщина, а ведьма, — процедил Жак сквозь зубы и потянул курок.

Раздался жуткий крик, и, прежде чем Анастасия смогла что-либо понять, ее загородил Брильи и под звук выстрела рухнул у ее ног.

Все остальное было как в дурном сне. Жак бросился на помощь своему хозяину, но Саша настиг его и пронзил шпагой.

Анастасия без сил опустилась на ступени и закрыла лицо руками.

Видя гибель своих вожаков, бандиты начали один за другим отступать.

Еще гремел шпажный бой, но Анастасия ничего не замечала вокруг. Она сидела на полу, держа голову Брильи на своих коленях.

По лицу шевалье было видно, что рана его смертельна.

Он не сводил глаз с Анастасии.

— Ну, вот и все… Теперь вы будете принадлежать мне вечно. Как бы ни сложилась ваша судьба, я всегда буду жить в вашем сердце…

— Дайте я перевяжу вас. — Она вытерла о свой камзол перепачканные кровью руки.

— Не надо, звезда моя… Ах, как я гнался за тобой… — Он быстро терял силы, голос его звучал глухо. — Дорого мне стоил твой последний русский…

— Я тоже русская. — Она осторожно вытерла лоб шевалье.

— Красота всемирна, — из последних сил попытался пошутить Брильи.

— Не умирай, Сережа! Не умирай… — Анастасия обняла его голову и разрыдалась.

Неожиданно стало тихо. Поняв бессмысленность продолжения драки, головорезы пустились наутек.

Никита и Алеша обессилено рухнули на лавку.

Саша склонился над Анастасией.

— Пойдем, — сказал он жестко.

— Оставь нас, — скорбно отозвалась Анастасия. — Он спас мне жизнь, он меня любит…

— Любил, девочка моя… Теперь я уже весь в прошедшем времени.

Глаза Брильи затуманились, он начал жадно ловить ртом воздух.

Обрывая пуговицы, Анастасия расстегнула ему камзол.

В руки ей упал сложенный вчетверо лист исписанной бумаги, край его был окровавлен.

Цепляясь за остатки сознания, Брильи еле слышно прошептал:

— Пустое… Как глупо я потратил жизнь… Звезда моя, я иду к тебе…