Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

– Ваша собственная религия, – тихо сказала Вин. – Вы ее так и не нашли?

– Да. Вседержитель пишет, что к Источнику Вознесения его привели наши пророчества, и даже это абсолютно новая для нас информация. Во что мы верили? Чему или кому поклонялись? Откуда взялись эти террисийские пророки и как именно они предсказывали будущее?

– Мне очень жаль…

– Мы продолжаем искать, госпожа. И со временем, думаю, найдем ответы. А если и нет, мы все равно оказываем человечеству бесценную услугу. Нас считают покорными слугами, а мы на свой лад боремся с Вседержителем…

Вин кивнула:

– Что еще ты можешь накапливать? Силу, воспоминания – а еще?

Сэйзед внимательно посмотрел на нее:

– Мне кажется, я и так сказал уже слишком много. Вы поняли в общих чертах, что мы делаем, и если в дневнике Вседержителя встретится упоминание о чем-то подобном – вы не запутаетесь.

– Зрение, – внезапно осенило Вин. – Вот почему ты носил очки несколько недель после того, как спас меня. Тебе нужно было тогда очень хорошо видеть в темноте, и ты израсходовал весь запас. Потом долго восполнял потраченное…

Сэйзед ничего не ответил. Он просто взял перо, намереваясь вернуться к переводу.

– Что-нибудь еще, госпожа?

– Вообще-то, да, – сказала Вин, доставая из рукава платок. – Ты не знаешь, что это?

– Выглядит как носовой платок, госпожа.

Вин скривилась:

– Очень смешно. Ты слишком много времени проводишь с Кельсером, Сэйзед.

– Знаю, – со вздохом согласился террисиец. – Думаю, он плохо влияет на меня. Что особенного в этом платке?

– Как раз это я и хочу понять! – воскликнула Вин. – Его только что дал мне Призрак.

– А! Тогда понятно.

– Что?

– В обществе знатных людей, госпожа, носовой платок – традиционный дар молодого человека юной леди, если он стремится к серьезным отношениям.

Вин изумленно уставилась на платок:

– Что?! Мальчишка сошел с ума!

– Большинство юношей его возраста немного не в себе, я полагаю, – с улыбкой сказал Сэйзед. – Я бы не назвал это неожиданностью. Разве вы не замечали, как он смотрит на вас, когда вы входите в комнату?

– Я считала, он просто странный. О чем он вообще думает? Он же намного моложе меня!

– Ему пятнадцать, госпожа. Так что разница между вами всего в один год.

– В два, – возразила Вин. – Мне на прошлой неделе исполнилось семнадцать.

– Все равно он ненамного моложе.

Вин возвела глаза к потолку:

– У меня нет времени отвечать на его ухаживания!

– Осмелюсь заметить, госпожа, что вам стоило бы ценить свои возможности. Не всем так повезло.

Вин замерла.

«Он же евнух, дура!..»

– Сэйзед, извини, я…

Сэйзед отмахнулся:

– Я не тоскую о том, чего не успел познать, госпожа. Может, мне и повезло… жизнь на дне не способствует семейным радостям. Бедняга Хэммонд, например, месяцами не видит жены.

– Хэм женат?!

– Конечно, – кивнул Сэйзед. – И мастер Йеден тоже, я уверен. Они держат свои семьи как можно дальше и не посвящают в подробности того, чем занимаются, – для их же безопасности. Но это вынуждает к долгим разлукам.

– А кто еще? – спросила Вин. – Бриз? Доксон?

– Мастер Бриз несколько эгоистичен для того, чтобы обзавестись семьей, мне так кажется. А мастер Доксон никогда не говорит на эту тему, но я подозреваю, что в прошлом у него были какие-то тяжелые переживания. Как нетрудно догадаться, это обычное дело для скаа с плантаций.

– Доксон с плантаций? – изумленно переспросила Вин.

– Да. Неужели вы никогда просто так не беседуете со своими друзьями, госпожа?

«Друзья. У меня есть друзья».

Это была странная мысль, порождавшая странные чувства.

– Не важно, – сказал Сэйзед. – Мне нужно работать. Простите мою невежливость, но мне осталось совсем немного.

– Да, конечно, – пробормотала Вин, вставая и расправляя юбку. – Спасибо, Сэйзед.

Доксона она нашла в кабинете для гостей. Он что-то писал, а рядом на столе лежали аккуратные стопки бумаг. Доксон был одет в обычный для знатного человека костюм, и в этой одежде он явно чувствовал себя лучше, чем другие члены команды. Кельсер всегда выглядел чересчур броско, Бриз – безупречно и в то же время слишком роскошно, а вот Доксон смотрелся естественно.

Когда Вин вошла в кабинет, он поднял голову.

– Вин? Извини… мне следовало послать за тобой. Но мне почему-то казалось, что тебя нет дома.

– Да, в последние дни меня частенько не бывает, – ответила она, закрывая за собой дверь. – Но сегодня я здесь. Мне надоело слушать, как знать болтает о пустяках за обедом.

– Могу себе представить, – улыбнулся Доксон. – Присаживайся.

Вин кивнула, подходя к столу. Ей нравились тишина и уют кабинета. Он был выдержан в теплых тонах и отделан деревом. Снаружи еще не стемнело, но Доксон уже задернул занавески и работал при свече.

– Есть новости от Кельсера? – спросила Вин, усевшись.

– Нет, – покачал головой Доксон и отложил бумагу. – И неудивительно. Он не собирался задерживаться в пещерах, так что отправлять посланца было бы глупо… Кельсер – алломант, он может передвигаться быстрее верхового. Но я думаю, его не будет еще несколько дней. Это же Кельсер, в конце концов.

Вин кивнула, не зная, что еще сказать. Она не слишком часто общалась с Доксоном – во всяком случае, не проводила с ним так много времени, как с Кельсером и Сэйзедом… или даже с Хэмом и Бризом. Но он казался добрым человеком. Очень надежным и очень умным. И в то время как другие вносили свой вклад в общее дело той или иной алломантической силой, Доксона ценили просто за его организаторские способности.

Когда нужно было что-нибудь раздобыть – например, платья для Вин, – Доксон делал это мгновенно. Когда нужно было арендовать дом, или закупить припасы, или организовать охрану, Доксон все устраивал. Он не шел в авангарде, не обманывал вельмож, не сражался в тумане, не набирал солдат. Однако без него, как подозревала Вин, вся команда просто развалилась бы.

«Он хороший человек, – сказала она себе. – Он не будет возражать, если я задам вопрос…»

– Докс, а как вообще живется людям на плантациях?

– Э-э… на плантациях?

Вин кивнула:

– Ты ведь там вырос? Ты с плантации?

– Да, – не спеша заговорил Доксон, – я оттуда. Как там живут? Не знаю, что ответить, Вин. Это тяжелая жизнь, но жизнь большинства скаа тяжела. Нам нельзя было отлучаться без разрешения, даже на соседние поля. Мы ели чаще, чем уличные скаа, но работали столько же, сколько скаа на фабриках. Наверное, даже больше. Плантации вообще сильно отличаются от городов. Там каждый лорд сам себе хозяин. Вообще-то, формально скаа принадлежат Вседержителю, а вельможи только арендуют их, но они могут убивать рабочих, если им вздумается. Лордов интересует только одно: чтобы урожай был в порядке.