Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

– Не знаю, не знаю, – с усмешкой сказал Кельсер. – По-моему, Бриз стал бы отличным министром ассенизации.

Все засмеялись, а Бриз лишь развел руками.

– Если честно, – сказал он, – совершенно не понимаю, почему именно я вечно становлюсь мишенью твоих простонародных шуточек. Почему никто другой не внушает тебе такого желания?

– Это потому, мой дорогой, – сказал Хэм, подражая интонациям Бриза, – что мишень твоя и впрямь самая внушительная по сравнению с нашими.

– Ох, я вас умоляю! – возразил Бриз, в то время как Призрак согнулся пополам от смеха. – Вы ведете себя как дети. И только мальчишке такие шутки и кажутся забавными, Хэммонд.

– Я солдат, – заявил Хэм, поднимая стакан с вином. – Твои изящные остроты на меня не действуют, я слишком толстокож для этого.

Кельсер хмыкнул, прислоняясь к буфету. То, что он работал по ночам, вынуждало его часто пропускать вечерние собрания в кухне. Бриз и Хэм продолжали свою вечную перепалку. Докс сидел у другого края стола, разбираясь в гроссбухах и донесениях, а Призрак пристроился рядом с Хэмом, стараясь по мере сил участвовать в разговоре. Колченог уселся в углу, наблюдал за всеми и время от времени усмехался, хотя в целом сохранял самый серьезный вид.

– Мне пора идти, мастер Кельсер, – сказал Сэйзед, посмотрев на стенные часы. – Госпожа Вин, наверное, уже собралась уезжать.

Кельсер кивнул:

– Мне и самому пора. Я только должен еще…

Дверь черного хода распахнулась. В проеме показалась Вин: четкий силуэт на фоне тумана. На ней не было ничего, кроме нижнего белья. И рубашка, и панталоны оказались залиты кровью.

– Вин! – Хэм стремительно вскочил.

На щеке Вин красовался длинный узкий порез, предплечье было перевязано.

– Я в порядке, – устало произнесла она.

– Что с твоим платьем? – тут же требовательно спросил Док-сон.

– Ты об этом? – виновато сказала Вин, показывая ком грязной синей материи. – Оно… сам видишь. Извини, Докс.

– Великий лорд, о чем ты, девочка! – воскликнул Бриз. – Забудь о платье… что случилось с тобой?!

Вин покачала головой и, перешагнув через порог, захлопнула дверь. Призрак густо покраснел при виде ее наряда, а Сэйзед быстро подошел и осмотрел рану на ее щеке.

– Думаю, я натворила дел, – сказала Вин. – Кажется, я… убила Шэн Элариэль.

– Что? – недоверчиво переспросил Кельсер, пока Сэйзед молча разматывал повязку на руке Вин, оставив пока царапину на лице в покое.

Вин поморщилась и покосилась на Сэйзеда.

– Она оказалась рожденной туманом. Мы сражались. Я победила.

«Она убила рожденную туманом, прошедшую полное обучение? – потрясенно подумал Кельсер. – Притом что сама практикуется меньше восьми месяцев?»

– Мастер Хэммонд, – попросил Сэйзед, – вы не принесете мою лекарскую сумку?

Хэм кивнул и вышел из кухни.

– Прихвати для нее что-нибудь из одежды, – крикнул ему вслед Кельсер. – А то у бедного Призрака может случиться сердечный приступ.

– А что с моей одеждой? – удивилась Вин, оглядывая себя. – Она открывает не больше, чем то, что я носила на дне.

– Но это же белье, Вин, – напомнил Доксон.

– И что?

– Это принципиальный момент, – сказал Доксон. – Молодые леди не должны бегать в одном белье, даже если белье похоже на повседневную одежду.

Вин пожала плечами и села на ближайший стул, а Сэйзед продолжил изучать ее рану. Вин выглядела измотанной. И не только от схватки.

«Что еще случилось на балу?»

– А где ты столкнулась с этой Элариэль? – спросил Кельсер.

– В крепости Венчер, только снаружи, – ответила Вин, глядя в пол. – Я думаю, кое-кто из стражников меня заметил. А может, и из лордов. Не знаю.

– Это грозит неприятностями, – со вздохом сказал Доксон. – Конечно, рана на щеке будет слишком заметной, хоть замажь ее румянами. Если честно, вы, алломанты… Ты ведь даже не подумала, как будешь выглядеть на следующий день после драки?

– Я, в общем-то, думала только о том, как остаться в живых, Докс, – грустно ответила Вин.

– Это он так говорит, потому что очень испугался за тебя, – сказал Кельсер. – Не обращай внимания.

Хэммонд вернулся с сумкой Сэйзеда.

– Обе раны нужно немедленно зашить, госпожа, – сказал Сэйзед. – Думаю, на руке задета кость.

Вин кивнула. Сэйзед протер ее руку раствором, от которого кожа сразу потеряла чувствительность, и приступил к работе. Вин спокойно переносила операцию. Впрочем, она явно поддерживала сильное горение пьютера.

«Как-то уж слишком плохо она выглядит, слишком измученно», – подумал Кельсер.

Вин была такой худенькой, кожа да кости… Хэммонд набросил ей на плечи плащ, но она как будто не заметила.

«А ведь именно я втянул ее в это».

Конечно, ей самой следовало бы соображать получше и не нарываться на неприятности.

Наконец Сэйзед зашил рану на руке Вин и наложил свежую повязку. Потом занялся щекой.

– Почему ты вообще ввязалась в драку с рожденной туманом? – сердито спросил Кельсер. – Тебе следовало сбежать. Ты ничему не научилась после стычки с инквизитором?

– Я не могла сбежать, не повернувшись к ней спиной, – пояснила Вин. – Кроме того, у нее было больше атиума, чем у меня. И если бы я не напала первой, она бы просто догнала меня и… Пришлось нанести удар в тот момент, когда мы оказались в равных условиях.

– Но как вообще это случилось? – спросил Кельсер. – Она что, сама к тебе привязалась?

Вин уставилась на собственные ноги.

– Нет, это я начала.

– Почему?!

Вин надолго замолчала, пока Сэйзед возился с ее щекой.

– Она хотела убить Эленда, – сказала наконец Вин.

Кельсер от изумления разинул рот:

– Эленда Венчера? И ты рисковала жизнью… нашим планом, нашими жизнями из-за этого дурака?

Вин вскинула голову и посмотрела Кельсеру в глаза:

– Да.

– Что с тобой, девочка? – ошеломленно спросил он. – Эленд Венчер того не стоит!

Вин гневно вскочила, уронив плащ, и Сэйзед отшатнулся.

– Он хороший человек!

– Он вельможа!

– Ты тоже! – рявкнула Вин и махнула рукой в сторону остальных членов команды. – Ты что думаешь, Кельсер, это жизнь скаа? Да что вы знаете о жизни скаа? Носите одежду лордов, нападаете на своих врагов по ночам, едите досыта и пьете в компании друзей! Скаа так не живут!

Она шагнула вперед, бешено глядя на Кельсера. Он моргнул, озадаченный ее взрывом.

– Что ты вообще о них знаешь, Кельсер? – спросила Вин. – Когда ты в последний раз спал в переулке, дрожа под холодным дождем, прислушивался к тому, как кашляет какой-нибудь попрошайка рядом, и думал, что болезнь скоро убьет его? Когда ты в последний раз лежал ночью без сна, боясь, что кто-нибудь из твоей же шайки тебя изнасилует? Ты когда-нибудь вообще пресмыкался, умирал от голода, мечтая набраться храбрости и пырнуть ножом соседа по берлоге – только ради того, чтобы отобрать у него корку хлеба? Ты когда-нибудь трясся от страха перед собственным братом, ожидая, что он в очередной раз изобьет тебя, и в то же время радовался, потому что он хотя бы замечает, что ты существуешь?! – Вин замолчала, запыхавшись, а члены команды смотрели на нее во все глаза. – И не надо говорить мне тут о вельможах, – закончила Вин. – Не надо рассуждать о людях, которых ты не знаешь. Вы все не скаа – вы вельможи, хоть и без титулов.