Федор Волков - Беглецы

Айса вздрогнула, услышав позади себя резкий шорох. Оглянувшись, она увидела Александра.

– Ну и как прошла беседа со стариком? – спросила Айса. – Уверена, ты его обманул, или очаровал, или еще что-нибудь такое, а?

– Нет, мы просто вежливо поговорили, – ответил Александр, сделав ударение на «вежливо». – Мастер Элиэзер согласился отпустить нас, в случае согласия наших кураторов.

– То есть… он сказал тебе тоже, что и мне? – не веря своим ушам, воскликнула Айса. – Чтоб тебя, ты не добился ничего! Значит, можно забыть про экспедицию! Забыть про перспективы!..

Александр вздохнул. Он искренне не понимал, как ленивая, высокомерная, импульсивная Айса стала такой могучей волшебницей, в то время как рассудительный и спокойный Александр… имел очень узкую специализацию.

– Ты закончила возмущаться? – спросил маг. – Теперь слушай и не перебивай. Согласие и одобрение мастера Элиэзера у меня в кармане, а уговорить Арджуну и Мордекая для меня не составит особого труда. И ты мне в этом поможешь. Но ты должна, слышишь, должна следовать моему плану! Иначе ничего не выйдет.

– Будь ты проклят Лекс, – наконец улыбнулась Айса, резко меняя настроение. – Ненавижу следовать приказам, но ради такого, пожалуй, попробую. В конце концов, если мы найдем этого твоего волшебника, и он согласится поделиться знаниями… Я стану такой же могущественной, как отец, а то и сильнее!

– Но почему бы тебе просто не отправиться в Оазис в сердце пустыни? – спросил Александр. – Все боевые маги вышли оттуда. Пусть аспект Магии, что живет там, научит тебя всему. К чему тебе неизвестный волшебник прошлого?

– Всему свое время, Лекс. В Оазисе волшебники совершенствуют свои знания, оттачивают умения, но ни один маг не вынес оттуда принципиально новых знаний. Пусть Вату научит меня всему, что знает, в Оазисе я найду новые применения его заклинаниям.

Александр подошел к краю башни, устремив взгляд на горизонт.

– Ты ищешь могущества, но зачем оно тебе Айса?

– Зачем могущество? – удивленно переспросила магесса. – Ты сам можешь ответить на этот вопрос, Александр!

– Нет, не могу. Смотри, там, на поле битвы, столкнулись два могущества, ни одно не уступит другому. И вместе они тащат наш мир в пропасть. Тебе такое могущество нужно?

– Мне нужна сила, чтобы защитить тех, кто мне дорог!

– Такой силы нет, Айса. Я долго думал над этим, и единственный вариант – бежать из этого мира, оставив его на погибель.

– Бежать? Бежать?! – магесса чуть не подавилась от возмущения. – Треклятое твое благоразумие, Лекс! Бегут трусы, воины – сражаются до последнего! Особенно, когда у них есть силы магов прошлого! Уверена, ты сейчас будешь убеждать меня в ценности жизни, невозможности помочь всем и прочей ерунде, но запомни: бегство – для трусов!

Айса успокоилась так же внезапно, как и завелась.

– Я знаю, о чем и почему ты беспокоишься, Лекс, – мягко сказала магесса, подходя к Александру. – Но поверь, уж я могу за себя постоять, и защитить… всех, кто мне дорог. И мир еще не обречен.

На секунду сжав ладонь юноши, Айса оставила Александра одного. Маг стоял с закрытыми глазами, шевеля губами; в темноте девушка не разглядела вспыхнувших щёк юноши от этого мимолетного прикосновения. Наверное, так было лучше.

Груколцкан гроб-Школптан Третий поудобнее устроился в своем кресле, устремив на Шакрона хитрый взгляд из-под толстых круглых очков.

– Сдается мне, любезный партнер, щедрейшее предложение Шиб-Йоггурама не нашло отклика в вашем сердце, не так ли?

Шакрон глубоко вдохнул. От того, что он сейчас скажет этому подземнику, зависела, возможно, его, Шакрона, жизнь и жизни всего экипажа.

– К сожалению, я отказываюсь от невероятной щедрости Империи, но не потому, что это предложение скупо или непривлекательно… – начал Шакрон. Однако капитан его перебил.

– С этого момента осторожнее, Лунный охотник. Несмотря на наше плодотворное сотрудничество, от гнева нашего повелителя я вас спасать не буду. Выбирайте слова разумно.

Шакрон с удивлением воззрился на немолодого калеку. Тот ободряюще кивнул.

– К сожалению, – очень осторожно начал Шакрон, – Насколько я понимаю, существуют определенные методы по вычислению носителей гражданства. Светоносцев видно сразу, свет в глазах и вокруг, верно? Но и великих технократов можно отличить, помимо цвета кожи и глаз есть еще что-то. Я прав?

– К несчастью да, мой дорогой друг, – вздохнул Груколцкан. – Несмотря на все наше величие, мы не достигли полного совершенства, хотя и приблизились к нему ближе всех остальных рас. Но вам я открывать эти несовершенства не буду, поймите меня правильно.

– Разумеется, капитан! Главное, что подобная возможность существует. И если я приму гражданство, я резко уменьшу свое поле деятельности, ведь в Свободных городах, Пустыне и чащах Кил-Селима не одобряют граждан вашей славной империи? Что уж говорить об Империи Света. Я не смогу поставлять вам рабов в прежних количествах в эти же сроки.

Кажется, Шакрон удивил калеку. Тот какое-то время переваривал слова тигра, после чего кивнул:

– Ваши слова разумны, почтеннейший Лунный охотник! Полагаю, Жрец-герцог Цхукрокак согласится с вами и изменит наш презент на более соответствующий.

Шакрон встал из-за стола, собираясь уже уходить, но его остановил мягкий голос Груколцкана:

– Однако запомните еще одну важную вещь: Как вы не хотите иметь противниками магов или светоносцев, так вам не захочется иметь во врагах и великий Шиб-Йоггурам, в могуществе своем превосходящий их всех вместе взятых! Я надеюсь на ваше благоразумие, дорогой друг.

Быстрым шагом Шакрон покинул каюту капитана.

«…Моя сестра ушла первой. Она попросту угасла, подобно умирающему пламени, не выдержав жестокости мира. Мама пережила ее на два года. Однажды она порезалась ланцетом во время вскрытия трупа больного и после двух недель агонии ее забрал Свет. А я остался жить, жить и помнить, что империя не терпит никого, кроме носителей Света. И вот пришел день, когда меня отправили на фронт.

За девять лет, что я терпел издевательства в Империи, мой родной край преобразился. Не было больше ни травы, ни деревьев, ни, даже воды. Лишь горящая земля странного, красновато-серого цвета, вся изрытая окопами, фортификациями и следами от снарядов, на всем протяжении пути с востока на запад. В некоторых ямах скапливалась отвратительная на вид, разноцветная маслянистая жидкость. Ядовитые газы, те, что можно было увидеть, клубились над этими озерцами. Время от времени издалека прилетали снаряды, взрываясь и орошая землю кругом убийственными смесями. И – тишина. Невероятная, невозможная, страшная. Птицы не пели, люди не разговаривали, трава не шелестела. Лишь тихо потрескивал огонь.