Грейс Амбер Ланкастер - Магинари. Облики Тьмы

Девушка недовольно рыкнула. «Разве он может понять, как ей было необходимо почувствовать веселье и немного расслабиться в этот вечер? Да что он вообще может знать о человеческих отношениях?» – подумала она.

Пока Тильда мысленно возмущалась, капитан довел ее до двери комнаты, одновременно помогая полу под ее ногами оставаться неподвижным. Он держал ее под руки, и она удивленно заметила, какие они у него нежные. Его прикосновения были одновременно мягкими и крепкими.

– Где ключ? – спросил Кайя.

Девушка тихо икнула и показала пальцем на карман черных штанов. В голове мелькнула шаловливая идея испытать капитана на стеснительность, и узнать, сможет ли он залезть к ней в карман. Что-то щекотно скользнуло по ее бедру.

Девушка удивлённо поморгала, уставившись на серый ключ, который капитан вставил в замочную скважину и трижды провернул. Смог! А она даже не поняла, когда тот успел просунуть ладонь в ее карман на бедре и нашарить там ключ.

Кайя толкнул дверь и завел Тильду в комнату. Вспыхнули магические светильники. Из мрака выступила старая кровать. Капитан оставил дверь открытой, провел девушку к кровати, сбросил с себя ее обмякшую руку и усадил на матрас. Ловко и незаметно он снял с нее плащ и куртку, отстегнул Осу.

– Не понимаю. – промямлила Тильда – Как с такими мягкими руками ты все еще не женат.

Девушка не была уверена, но ей показалось, что щеки капитана Кайя залились румянцем. Голова вновь закружилась, и она легла на кровать, параллельно стягивая с себя сапоги. Один сапог ужасно сопротивлялся, а второй слетел с ноги, словно ему кто-то помог. Тильда закуталась в одеяло и закрыла глаза.

Она окликнула капитана, когда он уже был у самой двери. Он остановился и обернулся к ней. Она не видела его, но услышала, как отдаляются его шаги, а затем скрипнули половицы у двери, когда он, оборачиваясь, перенес вес тела на левую ногу.

Тильда глубоко вдохнула, сдерживая накатившую тошноту. Она не была уверена, что произнесла «спасибо» вслух, или только подумала сказать это. Но капитан ответил «не за что». Через миг за ним, тихо скрипнув, закрылась дверь. Тильда почувствовала, как кровать исчезает из-под ее тела, она сама словно растворяется в темноте, и разум проваливается в глубокий тревожный сон.

Утро застало Хариса не в лучшем состоянии и расположении духа. Несчетное количество выпитого и водоворот разгула не помогли стереть воспоминания о состоявшемся неприятном разговоре прошлой ночью и забыть досаду от осознания того, что у его телохранительницы магия во множество раз сильнее его собственной. А веселый смех, жаркие прикосновения и сладкие поцелуи чувственных жриц безымянной богини любви, готовых на все ради капли любви принца, так и не стерли из памяти вкус поцелуя Тильды. Стало только хуже, и скверное настроение дополнилось мигренью и необычной для Хариса старческой брюзгливостью.

Главный маг попытался встать, и сразу же голова пошла кругом. Он мысленно выругался и поприветствовал головную боль. Последняя предвещала стать его спутницей на весь грядущий день. Сбросив с себя бархатистую бледную ручку с длинными ногтями, смуглую руку с охряными узорами, которые носят кухсумийские жрицы, и, отбросив с себя тоненькую длинную ножку, добравшуюся до его живота, принц, наконец, смог проскользнуть под покрывалами и сполз с кровати.

Харис оглянулся назад. Подумал, что она слишком мала для такого количества людей, лежащих на ней. Жрицы любви спали безмятежно и глубоко. В груде перемешавшихся вещей принц нашел свои штаны. Надел их. Затем отыскал камзол и, не застегивая, надел его на голую грудь. Бросив еще один взгляд на постель, где лежало, по меньшей мере, четыре жрицы, попытался вспомнить имя хоть одной из них. Но сразу же махнул на это дело рукой: все равно, когда они проснуться, его здесь уже не будет.

Служительницы безымянной богини любви были частыми гостьями в этом доме и в его постели. Девушки, занятые самым древним искусством и работой, наверное, во всей Вселенной, не только дарили наслаждение. Но и владели секретами, которые наполняли магов силой. Не хитрый и весьма приятный способ зачерпнуть немного больше магии, был популярен в даорской империи так же, как и курение ястребиного бурьяна. Только стоил непомерно дорого. В отличие от большинства магов ордена, главный маг империи мог себе это позволить. И в отличие от его друзей, делал это исключительно ради своей единственной страсти – магии.

Принц быстрым шагом вышел в коридор и сразу же наткнулся на молчаливого слугу. Он был в голубой ливрее с золотой окантовкой, с напомаженными волосами и моноклем в правом глазу. Слуга остановился и поклонился принцу.

– Где Брукс? Он уже встал? – спросил юноша.

– Ваше высочество могут найти господина Брукса в нарциссовом зале. – ответил слуга монотонно и отрепетировано.

Харис кивнул – то ли своим мыслям, то ли слуге, и направился в нарциссовый зал.

Он прекрасно ориентировался в доме своего друга детства. Тем более что этот дом был в три раза меньше императорского замка. Молодой виконт и наследник торговой империи графа Да’Рью, простиравшейся во всех королевствах Бушана, совершенно не возражал, когда кутежи из местных заведений перетекали в его личное имение. А Харис только этого и ждал: вино в погребах виконта было немного лучше того, что подавали даже в самых лучших барах Арноха. Постели были мягкими и застелены шелком на подобии того, что лежал на его кровати в замке (но не тянуть же первую встречную девку в императорский замок?). И утром Брукс никогда не спешил завершить веселие, вытолкать друзей за порог и вернуться к делам. Пока граф заключал новые сделки в соседних империях, его старший сын прожигал свою жизнь и его состояние на веселье. Принц Харис и виконт Брукс с детства были похожи, потому крепко сдружились. А наличие у последнего немалого состояния и собственного дома предоставляло несколько выгод для принца. В частности, после каждой веселой ночи Харис со спокойным сердцем просыпался в известном ему месте, получал отменный завтрак и не волновался, что его стража не сможет найти его, когда он потребуется – Кайя присылал за ним экипаж, если принцу требовалось срочно прибыть в замок.

Итак, принц толкнул двери, украшенные позолотой, и шагнул в нарциссовый зал. В глаза сразу же ударил яркий солнечный свет, и Харис громко выругался, проклиная небесное светило.

– Полно тебе, Харис! – раздался из сияния голов Брукса – Я говорил тебе, что не стоит пить настолько много. Не сквернословь теперь на солнце.

Виконт был в великолепном настроении, судя по его голосу. Чего не скажешь о принце. Харис щелкнул пальцами, и ярко-желтые гардины на огромных окнах задернулись, скрывая за собой солнечный свет.