Грейс Амбер Ланкастер - Магинари. Облики Тьмы

Харис почувствовал, что его сердце вот-вот прорвет грудь и разобьётся о землю, когда первые иголки посыпались на щит девушки. Но купол выдержал, лишь заискрил сильнее и громко загудел, как тысяча музыкальных трубочек с водой, в которые одновременно подул ветер. Принц тихонько выдохнул и вновь начал дышать, успокаивая взбесившийся пульс.

Магинари вновь поменяло тактику.

Тильда встревоженно наблюдала за тем, как иглы превращаются в капли и стекают по куполу к его основанию на земле. Жители Арноха, собравшиеся в парке, начали паниковать, и тут молодой маг взял дело в свои руки. Щёлкнув пальцами, он заморозил все капли, стекавшие по щиту. Затем несколькими легкими плавными узорами сотворил огоньки нал куполом, и они посыпались вслед за каплями, догоняя, поглощая и сжигая их.

Тильда затаила дыхание, когда первая волна огня охватила черное вещество. Схватка инфекции и огня была короткой, но жесткой. Девушка подумала, что наверняка кроме нее, и, возможно, главного мага империи, никто не заметил борьбы одной магии с другой магией – словно двух бойцовых собак.

Сработало. Черные массы медленно, но уверенно уменьшались. Пламя плясало над побежденной темнотой и голодно лизало стенки энергетического щита.

Харис сделал ещё несколько движений пальцами, словно переплетая нити, и музыкальные инструменты оркестра заиграли сами собой. Пока догорали массы черного зараженного вещества, Харис развлекал людей трюками. То ветерок сдерживал шляпки милых леди, и вкладывал их в руку то Хариса, то воинов из отряда его стражи; порыв ветра подхватывал детишек над землёй и кружил их, словно крепкие родительские руки. Вдруг по козырьку долгополой шляпы важного господина заплясали капли пламя, но не подожгли ее, а с тихим треском поскакали по плечу его плаща, перескочили на рукав его жены, и понеслись по толпе, не обжигая, а мягко щекоча каждого, кого касались. Потом кусочки пламя собрались в одно целое, образовав форму зайца, и тот быстро и под бурные аплодисменты ускакал в кусты, где и исчез.

В это время Тильда следила за щитом и сгорающими каплями магинари. Она взывала к своей силе, к тому, что течет у нее в венах и звенит в мозгу, когда она обращается к ней. Девушка молила магию не покидать ее сейчас, когда она нужна не только ей, а всем тем людям, без опаски наблюдающих за трюками Хариса. Каждый раз, как щит вспыхивал ярче или тихо потрескивали, угрожающе шипя, в ее голове всплывали воспоминания о том, как умирала ее планета.

* * *

Когда все закончилось, и стражники мягко выпроводили слушателей из парка, принц Эрнан направился к младшему брату. Тильда знала напускную улыбку и притворное радушие среднего сына императора Сарки. За время жизни в бомбоубежищах среди полусотни людей (а бывало и больше), она научилась отличать напускные эмоции и притворство от истинных чувств, которые подобны проблеску солнечного луча среди трепещущих на ветру листьев – практически неуловим и краток. Потому девушка заняла место в теньке подальше от обоих наследников престола Д’Аора, и приготовилась к представлению.

– Братец! – воскликнул средний сын Сарки. Улыбка стала еще шире и лучезарнее. Золотые глаза недобро сверкнули. – Я от тебя такого не ожидал!

«Да, в красноречии и притворстве природа не обошла его стороной, и даже немного задержалась, наделяя Эрнана этими качествами.» – про себя заметила Тильда.

– Чего ты хочешь? – нахмурился Харис, даже не подозревая о намереньях брата.

Эрнан распростёр руки за пару шагов от мага и Харис весь сжался. Капитан Кайя заподозрил подвох, особенно после того, как их с телохранительницей взгляды встретились и сероглазый воин увидел в них озорной блеск. Капитан направился к своему охраняемому, но было уже поздно. За шаг до брата, Эрнан опустил руки, с силой сжал кулак. С разворота он впечатал свой кулак в скулу младшего брата. В глазах Хариса вспыхнула растерянность и непонимание. Он отшатнулся, но, к его чести, удержался на ногах, прижал ладонь к ушибленной скуле.

Капитан встрял между Харисом и Эрнаном. Капитан охраны среднего сына императора Хейзел тоже встал впереди брата мага. Принц Эрнан раздраженно подвинул капитана Хейзела в сторону, чтобы тот не закрывал ему лицо младшего брата.

– Если ты еще раз посмеешь испортить мое выступление… – начал Эрнан, встряхивая ушибленную кисть. От удара костяшки покраснели. А тон принца был ровным и холодным, словно сталь. Словно все было как полагается.

– Испортить? – взвился Харис – Я спас твоих поклонников от гибели.

– Мне плавать. – рявкнул Эрнан тоном, не терпящим пререканий. – Держись со своей челядью от меня подальше. Иначе…

– Иначе пожалуешься императору? – перебил его младший брат.

Принц Эрнан злобно сощурился. От этого взгляда по коже Тильды, наблюдавшей за спором, пробежал мороз.

– Еще одно слово, братец, и клянусь, ты узнаешь весь мой гнев.

Харис хмыкнул, заводя руки за спину.

– Мне слова не нужны. – ответил младший сын Сарки. – У меня есть магия.

В ладонях за спиной принца начало зарождаться нечто. По искрам и всполохам было не понятно что конкретно это будет, но определенно нечто мерзкое и болезненное.

– Достаточно. – вмешался капитан. Он взял принца Хариса за предплечье, разрушая тем самым заклинание, и силой отвел от старшего брата. Молодой маг брыкался, но хватка капитана была крепче стали.

– Вот-вот. – бросил ему напоследок брат Хариса, поправляя челку золотистых волос – Слушайся своей няньки.

Глаза Кайя вспыхнули гневом, но он лишь сильнее сжал второй рукой рукоять своего меча, вложенного в ножны. Молодой маг прошипел нечто невнятное капитану, но тот остался невозмутим. В душе Тильды появилось чувство, похожее на невероятное уважение к этому воину. Многие годы терпеть капризного мальчишку, запоминать все его привычки и фокусы, и защищать его от проблем, как родной отец, но при этом всегда знать свое место. Место, которое на много ступеней ниже того, где восседает этот изнеженный мальчишка. Она и прежде уважала своего капитана – как воина. Но это чувство было адресовано не Кайя-начальнику, а Кайя-человеку – рассудительному, мудрому и невероятно уравновешенному со своими внутренними демонами.

Остаток дня два принца провели на ножах, капитан не говорил ничего, кроме приказов своим людям, а Тильда избегала взглядов Хариса и его общества в общем, чтобы не пришлось отвечать на вопросы, ответы на которые она дать не могла. Просто не знала. Два отряда стражи держались обособленно и настороженно, не столько выслеживая взглядами злоумышленников в толпе, сколько наблюдая за членами второго отряда императорской охраны.

Вернувшись в замок, стражники сняли свою амуницию, а вместе с ней свои маски враждебности. Напряжение развеялось. Кто-то предложил выпить, и на столе в общем зале казарм появилось несколько разномастных бутылок с выпивкой. Последовали одобрительные возгласы, и к бутылкам подтянулись стаканы. Тишина превратилась в гул разговоров, а потом выросла в шум и смех. Кто-то достал губную гармошку, кто-то достал домбру. Веселая музыка, словно лягушонок, заскакала по залу, отражаясь от каменного пола и оббитых деревом стен. Вместе с тем, как быстро пустели принесенные бутылки, выпивки становилось все больше. Не так уж сильно отличалась работа обоих отрядов, и у них нашлось много общего, о чем можно было поговорить или на что посетовать, не опасаясь, что их станут осуждать. Все-таки два принца были сыновьями одного императора, и многое в характере взяли от своего отца. Особенно много скверного.