Гордей Егоров - Драконы Акселя

– Держи, юноша.

Аксель взял клинок, откинул ткань и стал ощупывать руны, которые вовсе не делали меч сильнее:

– Учитель, расскажи об этом заклинании… как оно действует? – Старик улыбнулся.

– Скорее всего, это так называемый язык драконов. Говорят, что именно они называли вещи своими именами, потому их слова воздействуют так глубоко и сильно. Здесь сказано «эркхен облух рандл», что можно перевести на наш язык примерно так… – старик задумался, – «не в числе мощь, а в доблести»… Наверное, это будет самый близкий перевод, – он улыбнулся.

– Что значит самый близкий? И как это работает?

– Хех, – учитель усмехнулся, – дело вот в чём: язык драконов сильно отличается от нашего потому, что отличается их восприятие мира. Например, драконы бессмертны и для них нет времени: ни вчера, ни завтра, только вечное сейчас. А ещё у них нет такого понятия, как число. Они не считают. Лишь люди считают всё из-за своей слабости. В мире людей три воина победят двух воинов лишь потому, что три больше чем два. Но в мире драконов один доблестный воин побеждает бесчестное войско. Да и слово доблесть… не передаёт того значения что в языке драконов. В этой фразе говорится об особом мужестве и внутренней силе в сочетании с высшим правом действовать, которые заставляют врагов трепетать при одном взгляде доблестного человека.

– Один целое войско?

– Да, парень! Маги древности говорили, что воин, прочитавший это заклинание, пробуждает свою доблесть. А его противник понимает смысл слов внутренним умом. Если же он малодушен и слаб, то пугается и иногда даже бежит прочь.

– Пробуждает доблесть…

– Всё так, Аксель. Но мы сюда пришли не болтать. Раз уж этот меч попал в твои руки, неплохо было бы тебе научиться им владеть.

– Ты научишь меня драться?

– Только тому, что знаю сам. Встань и возьми меч в правую руку.

Первые уроки Акселю совсем не понравились. Учитель заставлял его стоять в одном положении и крутить мечом над головой, держа его в правой руке. Клинок был невероятно тяжёл. Кисть и предплечье ужасно уставали. Вскоре левая рука совсем зажила и пришла её очередь. Через три месяца ежедневных тренировок Аксель мог жонглировать мечом как тростинкой, перебрасывая его из руки в руку и вращая им в любых плоскостях. Он делал это стоя на колене, наклонившись вперёд или назад, развернув корпус в одну или другую сторону, но старик так и не научил его ни выпадам, ни приёмам.

– Когда я уже начну драться?

– Когда ты будешь готов к этому.

Однажды после очередной партии вращений старик сказал слово, которого Аксель ждал так долго:

– Пора!

– Неужели? Наконец-то я займусь чем-то настоящим? – Старик сделал вид, что не заметил этого ехидства. Аксель был послушным и упорным учеником. Некоторую долю недоверия и сарказма можно было потерпеть.

– Пора сделать тебе устройство для тренировок, – сказал учитель и принялся за работу. Аксель уже владел весом клинка. Теперь нужно было научиться наносить удары.

Они взяли большое бревно и подвесили его на длинной верёвке над землёй. Затем старик вырезал на нём мишень.

Парень должен был, вращая мечом, сделать пару шагов навстречу мишени, нанести удар и отойти назад. Через несколько дней таких тренировок учитель стал раскачивать бревно. Потом они приволокли с десяток плоских камней, и лекарь заставил Акселя прыгать только по ним, не касаясь земли.

Вскоре первое бревно было разрублено, и тогда они повесили сразу два в нескольких метрах друг от друга.

Аксель всё ещё не знал ни приёмов, ни ударов, ни выпадов, но теперь ему ужасно нравились тренировки. Он очень гордился собой. Разрубая в щепки пролетающие мимо брёвна, он ощущал клинок продолжением себя. Старик хвалил его успехи, но Аксель хотел услышать другое.

– Учитель, скажи честно, как я?

– Ты сегодня молодец!

– Не сегодня. Вообще, какой я воин?

– Аксель. Если ты просишь меня о честности… то ты не рыцарь и не воин… пока. Но уже сможешь за себя постоять. И если ты ещё хочешь отправиться к замку, то иди сейчас – до того как осень сделает ночи промозглыми и длинными, а ветер за сопкой обжигающе ледяным.

Аксель начал собираться в дорогу. На этот раз он решил пойти другим путём. Обогнуть сопку с восточного склона было быстрее, хотя и опаснее. Каменистые русла пересохших ручьёв и расщелины, крутой подъём и не менее крутой спуск. Зато после прекрасная дорога, соединяющая столицу с портовым городом на востоке.

Сентябрь уже подходил к концу, когда парень надел старую куртку, прицепил к рюкзаку с провизией и водой завёрнутый в материю меч, прихватил старое серое одеяло, чтобы укрыться осенней ночью и отправился в путь.

– Кого ты убил? – Руэл выпучил на рыжего верзилу единственный глаз так яростно, что здоровяк оторопел.

– Монаха убыл, – прохрипел озадаченный Коротыш, – просты, Руэл, я не зынал, чыто ты набожный.

– Какая набожность, недоумок! Я ненавижу того бога, который дав тебе такие рост и силу начисто лишил тебя мозгов! Ты убил чёрного брата и ограбил его повозку, чёртов идиот! Ты знаешь, чем это нам грозит? – Руэл просто сгорал от гнева, его пальцы сжимались и разжимались, единственный глаз дико вращался. Высоченный и совершенно необъятный Коротыш никогда его таким не видел. Верзила был озадачен и думал, что же на это ответить:

– Ну, нэ знаю… – прохрипел он, – тэпер монахи нас проклянут?

Руэл ещё больше выкатил глаз, он начал шипеть и плеваться, махать руками и изрыгать нечленораздельные мычания, потрясая чёрной бородой.

– В нашем языке просто нет слов, чтобы описать твою тупость и глубину твоего заблуждения, Коротыш, – проговорил сухой загорелый помощник главаря с лицом коричневым и изъеденным морщинами, как сосновая кора, – поэтому Руэл всё расскажет тебе на языке воронов и горных крыс. Благо в их словаре достаточно ругательств и унизительных оскорблений.

– Да-а-а-а, чёртов идиот! – прорычал наконец вернувшийся к человеческой речи Руэл, – Сучок прав, чёрт тебя задери! Свиной ты отпрыск…

– Сколько ты уже в нашем отряде, Коротыш? Десять лет? Восемь? Ты не мог не знать, что чёрные братья самые опасные враги в этой части света, которых только можно вообразить?

– Я нэ знаю этыго, Сучок. В маэй странэ монахи молются богам.

– Твоя страна отсталая деревня, олух, – проорал Руэл, – у нас этих монахов действующая армия боится, дьявола свиного тебе в пятку!

– Коротыш, покажи нам, что такого ценного было в повозке чёрного брата?

– Хэ, – усмехнулся Коротыш, – было золыто и…

– И всё?

– Ну… и хлам какой-ты… одэжда, книги…

– Ты всё забрал?

– Конэчно! Книгамы удобно разводит огон!

– Покажи, – Сучок призывно посмотрел на главаря.