Лариса Кириллина - Принцессы возвращаются домой

– Ничего себе лексикон у принцессы! – заметила Аэлита Касимовна.

– У меня способности к языкам, – ответила Клава.

– И к химии, – добавил подсевший к столу Родион.

– А с историей что будем делать? – поинтересовалась Наташа. – Тут не формулы, это за пару дней не вызубришь…

– Слушайте, а может, пускай её сдаст Эвлалия? – предложила Клава. – У неё-то была пятёрка. Махнёмся с ней ещё раз! А я уж там разберусь с женихами!

– И что ты будешь делать, если вдруг победит Перотин?

– Эта бледная немочь?!.. Да ни в жисть! – заявила уверенно Клава. – Я ставлю на Дориона!

И добавила, озорно взглянув на зардевшегося Родиона: «Он похож на тебя, а у нас с Эвлалией схожие вкусы, хоть характеры разные»…

– Кхм.. Кстати, откуда взялось это имечко – Перотин? – спросила Аэлита Касимовна, переводя разговор на менее щекотливую тему. – Доморощенный Гронт не откроет нам эту тайну?

– Никакой особенной тайны тут нет, – пожала Наташа плечами. – Просто в наше время мало кто знает такие подробности. Да и я узнала случайно. Помнишь Лилю Матвееву? Она после восьмого ушла в музыкальное училище. А сейчас уже в консерватории. Я зашла к ней однажды, а она сидит, обложившись учебниками, и бубнит: «Леонин, Перотин, Нотр-Дам, кондукт, органум, мотетус»…

– Это что, магические заклинания?

– Вроде того. У музыкантов ведь свои термины, иногда похлеще химических. Но Леонин с Перотином – не названия, а имена. Были такие средневековые мастера, сочиняли многоголосную музыку. Работали при Соборе Парижской Богоматери. Собственно, больше про них ничего не известно. И, кроме узкого круга профессионалов, ни один человек не скажет, кто это такие. А имена вполне подходящие: старинные и немного забавные.

– Ой, так может быть, этот принц Перотин превосходный певец? – хмыкнула Клава.

– Кто же знает! – пожала плечами Наташа. – Я об этом не думала.

– Девочки, мальчики, ужин готов! – сказала Аэлита Касимовна.

– Стойте! – закричал Аркадий Сергеевич. – Все сюда!

В мониторе отобразилось лицо принцессы Эвлалии.

«Стой! Милиция! Буду стрелять!»..

Николай Евгеньевич гнался по лиственничной аллее за удиравшим от него бандюком в чёрной куртке. Это, по словам окровавленного потерпевшего, был именно тот, кто стрелял. Ужас, что могло бы случиться! Рядом люди с детьми, парочки, беззаботные пенсионеры… Металлоискатели, что ли, на входе в парк теперь устанавливать?..

Лапушкин время от времени кричал и свистел, но преступник, почти уже вымотанный, не сдавался, а припускал с новой прытью, умело петляя по зарослям, где его почти не было видно, и вновь выскакивая на аллеи, где прохаживались многочисленные в субботний вечер гуляющие… Их собаки лаяли вслед бегунам, некоторые мамаши визжали, оттаскивая детишек с дороги, мужчины нецензурно бранились…

Капитан настиг свою жертву у глубокой дренажной канавы – даже человеку с криминальными склонностями очень трудно заставить себя с ходу прыгнуть в зловонную мутную жижу, окруженную дебрями жгучей крапивы, кустами дикой малины и грудами мусора.

Кинув зверский взгляд на Лапушкина, бандюган наудачу пальнул. Пуля свистнула в сантименте от уха.

– Ах, свинья ты грязная! – гневно выругался Николай Евгеньевич. – Чтоб тебе провалиться!

Не помня себя, он выхватил пистолет и, почти не целясь, тоже выстрелил.

Тут случилось нечто невероятное.

Негодяй опустился на четвереньки. Замотал головой, завертелся на месте, раздался в объёме, но уменьшился в росте, захрюкал…

На глазах у остолбеневшего Лапушкина у подстреленного преступника вылез из-под куртки хвост с завитушкой, ботинки с толстой подошвой преобразовались в копыта, рыло вытянулось, нос стал пятачком, одежда сменилась грязноватой щетиной…

А потом матёрый кабан, протестующе завизжав, рухнул в заболоченную канаву – и впрямь провалился!

Лапушкин простоял с четверть часа в полном ступоре.

Выискал в лесу хорошую дрыну и прощупал дно. Ничегошеньки. Лишь часы испорченные подцепил – в самом деле, зачем они дикой свинье? Чуть попозже выловил выпавший из кармана бандюгана мобильник.

И наконец внимательно осмотрел пистолет, из которого выстрелил.

Это было не табельное оружие.

А тот якобы безобидный муляж, в который он сам вчера на пробу вставил одну из пилюлек Аскания – да так и забыл её вынуть, отправляясь в психушку…

«Ну и ну!» – присвистнул Лапушкин.

Его разгорячённую голову осенила совершенно невероятная мысль.

А вдруг Асканий и вправду является.. магом?!..

Надо срочно связаться с Клейнтойфелем… И найти дачу Громовых… И успеть позвонить милейшей Екатерине Витальевне, спросить, объявилась ли дочка и как там с мужем… А в Лесном, между прочим, его дожидаются Леночка, Даша, Маша и Паша – он обещал привезти им продукты, потому что жене с тремя малышами трудно ходить в магазинный посёлок… Ой, нет: в поселковый магазинчик… А что сказать в отделении? Упустил преступника? Или всё-таки уничтожил? Но труп тогда – где?..

И Лапушкин тихо скользнул в спасительный обморок.

– Ну, что там у вас? – едва поздоровавшись, спросила Эвлалия.

– Химию благополучно скинули, – отрапортовала Клава. – Вот, сидим все вместе на даче у Аркадия Сергеича. Послушай, а ты не хочешь всё-таки сдать в понедельник историю? Родион как-нибудь подзубрит, но я… Извини, я открыла учебник и вздрогнула. Пока шли князья и цари – ещё ничего, но как начались восстания, войны, революции, конституции… Тут ведь надо не просто называть цифры, даты и имена. Надо в этой истории жить, чтоб хоть что-нибудь в ней понимать! Ляль, ну, выручи, а?..

– Но тогда тебе завтра придётся вместо меня проходить испытание, – сказала озадаченная Эвлалия.

– Чёрт с ним! – вскинулась Клава. – После химии, вызубренной за два дня, мне уже ничего не страшно!

– Да, но все говорят, что выдержать испытание сможет только истинная принцесса, – напомнила Эвлалия. – А для этого нам самим предварительно нужно понять, кто из нас – кто.

Обе девушки замолчали, пристально всматриваясь друг в друга.

Они были почти одинаковы. Лишь одеты по-разному. Одна – в синие джинсы и голубую футболку, другая – в длинное серебристое платье.

– А что по этому поводу скажет Гронт? – спросил Родион, обращаясь к Наташе.

– Я… не знаю, – призналась та. – И вообще, я же вам говорила, что Гронта не существует.

– Как это не существует? – удивилась Эвлалия. – Я сама его видела!

– Интересно! Когда ты успела?

– Это было очень давно. Мне тогда было пять лет. Вернее, пять с половиной. И он присутствовал на моём первом балу. Он тогда уже был очень стар. Высокий такой, седой, с бородой, одетый в белое с серебром. Я вспомнила, когда королева напоила меня на днях каким-то настоем… вроде сыворотки правды.