Лариса Кириллина - Принцессы возвращаются домой

– Нет с собой телефона? Возьмите мой, – предложил Аркадий Сергеич.

– Нет смысла, – возразил Лапушкин. – Я не помню его номера наизусть.

– А давайте мы через справочный сервис выясним номер клиники, – предложила Аэлита Касимовна.

Ответ из клиники оказался таким обтекаемо-невразумительным, что Лапушкин понял: там что-то случилось. Позвонил, невзирая на позднее время, Якову Мардохееву. Трубку взял, однако, не он, а другой коллега, имя которого вызывало неизменное ржание всех, кто слышал его впервые, будь то даже небритые бандюганы: его звали Евгений Онегин. В сочетании с милицейской формой эффект был обычно умопомрачительный.

– Женька, ты?! – изумился Лапушкин. – А где Мардохеев?

– Хотел бы я знать! – прорычал Онегин. – Ты что, телевизор не смотришь?

– Я на даче, тут у нас его нет.

– Ну, хоть транзистор какой-нибудь долбаный раздобудь и послушай!

– В чём дело?

– Коля, очнись! Вся Москва стоит на ушах – а он за городом прохлаждается! У тебя на участке творится чёрт знает что – и ты ещё спрашиваешь, что случилось!

– Жень, но я же на справке!

– Слушай, вот тебе дружеский совет: марш в Москву, пока начальство не влепило тебе строгача и не выгнало к ёшкиной бабушке!

– Ладно, сейчас соберусь и приеду.

– Всё. Отбой.

На Николае Евгеньевиче лица не было. Аэлита Касимовна нацедила ему валокордина.

– Включите что-нибудь, – попросил он хрипло. – Новости надо узнать.

Громов, вопреки ожиданию, потянулся не к телевизору с запылённым экраном, а к ноутбуку – и вошёл в интернет.

По экрану беззвучно замелькали заголовки новостей.

« Психиатр-шизофреник »… « Профессор Клейнтойфель госпитализирован в палату собственной клиники »… « Вооружённый бандит скрывается в парке »… « Таинственное исчезновение сержанта милиции »… « Реальный козёл в отделении »… « Буйный умалишённый разгуливает по Москве »…

Все поняли, что это значит.

– Ой-ой-ой! – затряс головой, словно пытаясь избавиться от наваждения, Лапушкин. – Женька прав: в Москву, и быстрее!

Асканий не знал, что ему теперь предпринять.

Убежать от толстухи не составляло большого труда – надо было всего лишь дождаться прогулки, а потом рвануть по дворам, переулкам и скверам к фургону (дорогу он хорошо разглядел и запомнил). Но что он будет там делать в собачьем обличии и без пульта, даже если сумеет пробраться внутрь и включить монитор?

А если сначала сбегать к метро за своими вещами? Только что это даст? Остаться в облике пуделя и тащить весь пакет через город к стоянке? На такое чудо природы кто-нибудь обратит внимание – вечерами Москва всё ещё многолюдна, да и ночью здешние улицы не бывают совсем уж пустынными, разве что часа в три-четыре утра. Дождаться глухого предрассветного времени?..

Да, но как же таинственный след принцессы? Она была в этом доме. Причем (Асканий теперь это чётко знал) не та принцесса, с которой он говорил в её спальне, а другая. Обликом они были неотличимы друг от друга, но запахи-то у них были разные! Варвар не лгал!

Это значило, что во дворце обретался двойник. Настоящая же принцесса жила или просто бывала в неуютном и грязном московском доме.

И что же теперь было делать Асканию? Ждать, когда она ещё раз появится – или всё же бежать за своими пожитками и пытаться проникнуть в фургон, чтоб успеть вернуться в Мидонию и разоблачить самозванку?..

Мучительные сомнения великого мага разрешились сами собой.

«Ну вот», – сказала ему, улыбаясь, хозяйка. – «Сейчас мы тебя помоем, посушим, причешем, а завтра сведём к Айболиту, проверим здоровье, прививочки сделаем и запишемся на операцию»…

Поймав его недоумённый взгляд, она пояснила: «Не боись, Королёк! Достоинство останется при тебе, но за сучками увиваться больше не будешь. Зачем они тебе, скажи на милость? Одно беспокойство. А мне неприятности».

Выбор был сделан мгновенно: бежать!

Первым местом, куда прямо среди ночи отправился Лапушкин, был зоопарк. Его долго не хотели впускать, но милицейское удостоверение и чин капитана всё-таки убедили охранников, что щекастый дяденька в джинсах и ковбойке весёлой расцветки, приехавший на частной и не самой богатой машине – не пьяный шутник или псих, а сотрудник на спецзадании.

– Где козёл? – первым делом спросил он у дежурного зоотехника.

– Какой… козёл? – изумился тот. – У нас много разных пород: горные, винторогие…

– Нет! Обычный, домашний! Которого вам вчера доставили из Первоапрельского отделения!

– А, «оборотень в погонах», – не слишком деликатно пошутил зоотехник.

– Так где он?

– В карантине, а где же ещё! Мало ли, чем он может болеть… Да и характерец – ого-го! Боевой. Как очнулся от дозы – попытался снести ограждение.

– Проведите меня к нему! И быстрее! – скомандовал Лапушкин.

Через несколько минут очень быстрой ходьбы они оказались в карантинном отсеке, куда не пускали обычных посетителей.

– Вот! – сказал зоотехник, посветил фонариком и позвал: – Яшка, Яшка!…

– Яшка?! – несказанно удивился Лапушкин.

– Да он знаете, как орал? «Йя-я! Йя-я!»… Мы решили: быть ему Яшкой.

– Йя-я!!! – раздался отчаянный вопль из загона.

На Лапушкина уставились серо-зеленоватые зенки с совершенно оторопевшим, но вполне человеческим взглядом.

Николай Евгеньевич быстро вынул из кармана магический пистолет и выстрелил прямо в упор, прошептав: «Мардохеев!»

– Вы что?! – взвился перепугавшийся зоотехник, спешно вытаскивая мобильник, чтоб вызвать охрану.

– Тише! – крикнул Лапушкин, наводя на него оружие. – А то будет хуже… Смотрите!

Козёл завертелся на месте, заблеял, замекал, заверещал своё «Йя-я!», и… спустя считанные минуты превратился в сержанта Якова Климовича Мардохеева.

– Ой! – хрипло выдохнул зоотехник, сползая по стенке загона на пыльную траву.

– Яша, плесни на него водичкой, – велел Николай Евгеньевич.

Бывший козёл схватил поилку и опрокинул её на голову зоотехника. Тот зажмурился и затрясся, словно пытаясь стряхнуть наваждение.

Лапушкин взял его за плечи и властно поставил на ноги.

– Открывайте загон!

Тот покорно лязгнул задвижками, и Мардохеев вышел на волю.

– Вот что, милейший, – внятно и наставительно обратился Лапушкинк зоотехнику. – Если не хотите оказаться завтра в психушке, запомните: вы ничего не видели. Когда мы пришли к загону, козла уже не было. Как подбросили, так и похитили. Компетентные органы разберутся, в чём дело. Поняли?.. Ночью сюда приходила милиция. Двое. Один из сотрудников в форме, другой в гражданском. Осмотрели загон, сняли у вас показания и уехали. Это – всё.

Тот безмолвно кивнул.

Но зубы во рту у него отбивали чечётку.