Илья Павлов - Другая жизнь

Считала деньги. Если ярмарка удастся и продлится всю неделю, то на доход от номеров, а главное – от зала, смогу протянуть до осенних караванов.

Дверь в зал была приоткрыта, я слушала, как Веска кокетничала с одним из наемников, которые теперь по очереди сидели за столом у лестницы, ведущей к комнате командира. Я его вчера и не рассмотрела. Высокий, в броне, как и все они. Лицо все в пыли. Голос приятный. Говорил тихо, но четко. Больше командовал Сержант, здоровенный энергичный мужчина; уже в возрасте, но видно, что еще в большой силе. Было забавно наблюдать, как он, приказывая людям, что-то спросил у командира, и все замерли, ожидая ответа. Я видела их со спины. Командир задумался, а потом просто кивнул. Этого оказалось достаточно, чтобы вся эта уйма народу, человек двадцать, начала шевелиться с утроенной скоростью, занимая старый дом и распаковывая возы.

Вечером, куда ж без этого, купили у меня бочонок пива, но в отличие от других виденных мною отрядов не напились, не горланили песен и не расползлись по городку. Что-то вкусно ели, сготовив на летней кухне, смеялись. Смеялись неожиданно приятно, как старые товарищи. Даже завидно стало. Командир выглядел очень уставшим. Прошел наверх рано, но буквально через полчаса Сержант поднялся к нему. Оказывается, пришел еще один отряд, небольшой, и требовал командира.

Что произошло потом, не видела, но шум боя, лязг мечей и крики раненых были отчетливо слышны. Веска влетела ко мне вся испуганная, не зная, что делать. Закрыла ее в каморке с бумагами, сама спряталась в тень за стойкой. Буквально через минуту все стихло. Боец, стоявший в дверях с мечом в руке, посторонился, пропуская командира. Тот вошел почему-то без оружия и без брони, поднялся наверх и захлопнул дверь.

Я посмотрела в окно. В свете факелов кого-то утаскивали за ноги к амбару, одного из «нашего» отряда перевязывали прямо у меня под окном, а посреди двора с совершенно ошарашенным видом стояла рыжая наемница (в отряде было три женщины) и держала в руках амуницию и оружие командира, явно не понимая, что с ними делать.

Все быстро затихло. Сержант зашел в зал, что-то сказал дежурившему. Потом увидел меня, приложил руку к сердцу, как будто извиняясь за устроенный шум, и вышел.

Хороший шум. Три минуты, и выигранный бой. Кто-то умер, кто-то ранен. Что же с командиром? Если так пойдет, не распугают ли они мне всех клиентов? Или наоборот? Под охраной и купцы будут чувствовать себя лучше. Посмотрим.

Утром считала спиртное за стойкой, вечером, после размышлений о случившемся, голова уже не варила. Веска кормила двух приезжих. За столом у лестницы сидели уже двое из отряда. Мечи прислонены к стене, шлемы сняты. Пьют чай. Чай! Наемники! Интересный отряд. Будем привыкать. Приезжие косились, но без опаски.

Дверь наверху открылась. Спустился он . Поздоровался со своими, что-то спросил. Подошел к стойке и сел сбоку.

– Доброе утро. – Умытое светлое лицо, короткие волосы, ясные глаза. Вчера думала – он старше, нет, всего лет сорок или даже меньше.

Больше всего поразила старая вытертая студенческая куртка. Куртка столичных университетских студентов. Вот так наемники… Без оружия. Без шляпы.

– Доброе утро, – повторил он.

– О, господа студенты пожаловали! – Я вспомнила стандартный заказ в «Лысом школяре»: – Бокал «черного» и двойной хлеб господину студенту?

Он засмеялся. Да, если у командира такой задорный смех, понятно, почему смеются и в отряде.

– Где эти студенты, кто их видел? – Он принял игру. – Сегодня еще «веселая».

«Веселой» называли первую декаду после получения стипендии. Вторая была «скучной», а последняя – «злой».

– «Черного» я бы выпил, только из новой бочки. – Он с интересом рассматривал меня, остановившись на жемчужных серьгах, чем-то заинтересовавших его. Явно хотел посмотреть на мою обувь, но я виднелась из-за стойки только по пояс.

– «Черного»! Из новой бочки! Ха! Ближайшее – в трех неделях пути. А вместо двойного хлеба могу предложить наше рагу.

– Рагу – это чудесно. Пахнет вкусно. И «черного» нет? А «Слеза вдовы»? А «Ночное убийство»? – вспомнил он столичные марки.

– Ничего, только ром и местные вина. Хотя нет. У меня в погребе две бутылки «Прости, монашка».

– Что? «Прости, монашка»? Здесь? Лучшее игристое. «Пьется, как сироп, веселит, как молодая женщина».

– У нас было другое окончание…

– Я знаю. «Прости, монашка»… Вы волшебница. Хочу. Обе. С темным шербетом. С дыней. Забираю обе. Продадите?

– Берегла для особого случая. Будем считать, что он наступил. Сейчас? Шербета, правда, нет, надо посылать на рынок.

– Тогда вечером. С одним условием. Выпейте со мной, пожалуйста. Зажжем желтые свечи, как в «Школяре», вспомним молодость. Вы давно из столицы?

– Лет пять. А вы?

– Я побольше.

Вошел Сержант, прервав нас.

– Старшой, там от графа люди. – Он тоже с удивлением посмотрел на куртку командира. Но никак не прокомментировал. Похоже у… Старшого был такой авторитет в отряде, что он мог ходить в любом костюме.

– Иду, – и повернулся снова ко мне. – Рагу вкусное. Новости про «монашку» восхитительные. Вы прекрасны. А ванна наверху работает? Сто лет не принимал ванну.

– Работает. Наполнить? Трубы греются на крыше. Можно и ванну наполнять хоть два раза в день, и нам на кухню остается.

– Здо́рово. Да, к вечеру. И шербет. И дыню. Вот это жизнь! – и мы засмеялись.

– Спасибо. – Он пошел к двери со стоящим Сержантом, потом обернулся, вернулся к стойке, облокотился на нее: – Я забыл самое важное.

– Сколько?

– Нет. Как вас зовут?

– О, господа студенты спрашивают имя. После «Монашки» можно забыть.

– Я запишу на руке; главное, запомнить на какой.

Мы снова рассмеялись.

– Здесь зовут Хозяйкой. Хозяйкой Старого двора.

– Очень длинно. На руке не поместится. А на самом деле?

Таким глазам невозможно было отказать. Я назвала.

– Я не буду записывать. Я запомню.

13 ясень 320 года. Полдень. Дамба. Граф Гирр

О боги. Опять приближается время осенней ярмарки. Драки, грабежи, воровство, жалобы купцов. И ведь не закрыть, какая-никакая денежка. Да весь городок только ее и ждет год, на ней все держатся. Городков вокруг немало, а ярмарка – у нас. Спасибо отцу: продавил, вырвал у соседей. Остальным благородным зазорно было торгашеством заниматься. И где они сейчас?.. Половина обнищала до крайности. После мора данью уже не обложишь всех, как раньше. По чуть-чуть, и то хорошо. Одно из озер, окружавших город, соленое, вот ярмарка и начиналась как соляная, а теперь – все подряд. От соли до моли, как говорится.

Утром прибежал Черпак, доложил, что вчера в городок пришли две команды наемников. Встали в Старом дворе. И одна команда другую порубала. Мало своих головорезов, еще и пришлые. Приказал вызвать командира.