Oleg 5594398 - Трон Знания. Книга 2

— Ты откуда взялся? — спросил Вилар.

Подросток теребил латаную рубаху, не по росту длинную, не по фигуре широкую, и смотрел себе под ноги.

Вилар обратился к рабочим:

— Кто взял с собой ребёнка?

— Я не ребёнок. — Мальчишка боднул Мебо в живот и попытался вырваться из цепких пальцев. — И никто меня не брал. Я здесь работаю.

— Кто вам разрешил брать на работу детей? — вновь спросил Вилар.

— Он прибился к нам неделю назад, — начал оправдываться начальник. — Сирота. Должен семью кормить.

— Не обижайте мальца, — заступился за мальчишку рабочий. — У него на шее двое: брат и сестра.

— Вы знаете, сколько ему лет?

Начальник тяжело вздохнул:

— Четырнадцать.

Вилар окинул взглядом худенькую фигуру подростка:

— Быстро домой!

Размазывая по щекам грязные слёзы, мальчик попятился.

Вилар взял его за руку, отвёл под навес, усадил на раскладушку:

— Как тебя зовут?

— Хатир.

— Иди домой, Хатир. Ты ещё маленький. Тебе нельзя работать наравне с мужчинами.

Хатир уткнулся лицом в колени и расплакался ещё сильнее.

— Найди работу в посёлке. Огород кому-нибудь вскопай, воды принеси.

— За это не платят, как здесь.

Вилар погладил ребёнка по спутанным каштановым волосам:

— Иди домой.

Хатир поднял заплаканное лицо:

— Я хотел заработать, чтобы нас домой пустили. Мы не перезимуем в сарае. Замёрзнем.

— Вас выгнали из дома?

Мальчуган кивнул и скривился, готовый разразиться очередным потоком слёз. Вилар посмотрел на замершего возле них начальника.

Тот пожал плечами:

— Ничего не знаю. И где живёт — не знаю.

— Кто вас выгнал? — спросил Вилар у мальчугана.

— Староста. Отец в искупительном поселении, мать померла. А мы... — Хатир прерывисто вздохнул. — Я задолжал за дом. За землю. Я не знаю, за что.

Кивком указал на начальника:

— Не ругайте его. Меня отовсюду прогнали, а он принял.

Вилар протянул ему руку:

— Идём. Я отвезу тебя домой.

Хатир спрятал руки за спину:

— Дяденька, пожалуйста! Разрешите мне остаться!

— Идём! Проведаешь сестру и брата, потом вернёшься.

— Честно?

— Вернёшься, если захочешь.

Мальчишка метнулся к дальней раскладушке. Вытащил из-под неё заплечный мешок и старенькие ботинки.

Машина помчалась в другую сторону от Лайдары. К такому повороту Вилар не был готов. Три часа назад он видел себя летящим к Малике, теперь злился на собственную сердобольность. И в то же время, украдкой поглядывая на сидящего рядом ребёнка, чувствовал тепло в сердце.

Хатир постоянно вертелся: то прильнёт носом к окну, то посмотрит на расположившихся сзади стражей, то пригнёт шею, чтобы увидеть небо. На бледном личике с тонким шрамом на переносице сияли зелёные глаза.

Проезжая через очередное селение, Вилар спросил:

— Долго ещё ехать?

Хатир пожал угловатыми плечами:

— Не знаю.

— Половину пути проехали?

— Наверное.

Далеко за полночь автомобиль покатил по тёмному городу. Зато на площади перед ратушей ярко горели фонари и плевался водой фонтан. Покружив по улицам, Вилар затормозил в глухом переулке возле обветшалой лачуги. Покосившиеся стены, окна без рам, дырявая соломенная крыша, дверь забита досками крест-накрест.

Мальчишка выбрался из машины, низко поклонился:

— Спасибо. — И юркнул за угол дома.

Вилар пошёл следом.

Хатир оглянулся, затоптался на месте:

— Не ходите. Не надо.

Но Вилар уже открыл дверь сарая.

Лунный свет, проникая внутрь, не мог пробить чёрную пелену дальше чем на шаг. Пахло прелым сеном и чем-то удушливо-тошнотворным. Придерживая створку, Вилар ждал, пока глаза привыкнут к темноте, а лёгкие — к вони. Хатир прошмыгнул под его рукой и, по-взрослому ругнувшись, чиркнул спичкой. Возле стены сложены лопаты и вилы. С крючков свисало тряпьё.

Хатир зажёг свечу. Прикрывая тонкий огонёк ладошкой, на цыпочках прошёл в дальний угол и низко склонился. Вилар разглядел у ног паренька ворох одеял.

— Спит, — прошептал Хатир.

— Кто? — Вилар решил, что ослышался и, отпустив дверь, двинулся вперёд.

Створка приглушённо хлопнула. От вони перехватило дыхание.

Вилар прижал ладонь к носу:

— Чем это пахнет?

В полумраке сверкнули глаза Хатира.

— Крысиными какашками.

Вилар метнулся назад и, открыв дверь, спросил с дрожью в голосе:

— Кто там спит?

— Брат. — Хатир присел на корточки. — Когда меня нет, сестра ночует у соседки. Бедняжка. Крыс боится.

Вилар вцепился в створку. В голове не укладывалось, что дети вынуждены ютиться в сарае на земляном полу, деля жилище с крысами и прочими тварями. Где же все люди? Вымерли?

— Буди брата.

Хатир сжался в комок:

— Вы отвезёте нас в искупительное поселение?

— Откуда у тебя такие мысли?

— Староста говорит, что по нам тюрьма плачет.

— Хатир... Никакая тюрьма по вам не плачет. Буди брата!

— Только давайте сестрёнку заберём. Она без меня пропадёт. — Всхлипывая, Хатир порылся в ворохе одеял. — Цыплёнок... Вставай.

Вилар подозвал Мебо и приказал перенести сонного ребёнка в машину.

Хатир сел сзади, между стражами, поближе к перепуганному брату. Ссутулился, опустил голову:

— Сестрёнку жалко. Дяденька, давайте её заберём.

Сидя на коленях Мебо, брат Хатира беззвучно заплакал.

Хатир обнял его за шею:

— Не плачь, цыплёнок. Мы вернёмся за ней, обещаю.

Сжимая руль, Вилар лихорадочно соображал, что делать дальше. Повернул ключ в замке зажигания и повёл автомобиль в сторону ярко освещённой площади.

Из сторожевой будки сбоку от ратуши вышел старик в фуфайке:

— Чё надобно? Кому неймётся ночью?

Вилар и Мебо подошли к зданию. Дверь оказалась закрыта.

— Нету никого, — крикнул старик, боясь отойти от будки. — А чё надобно?

— Я маркиз Бархат, — сказал Вилар. — Открывай.

— Щас. Разбежался.

Мебо в два шага приблизился к старику и, схватив за ворот фуфайки, подтащил к двери:

— Или откроешь, или я вышибу тебе мозги.

— Да щас я, щас. — Сторож звякнул в кармане ключами. — А документ покажите, что вы маркиз. — Ойкнул и, глянув на Мебо, вставил ключ в замочную скважину.

Вилар шёл по коридору, открывая все комнаты и везде включая свет.

За спиной ворчал сторож:

— Так бы и сказали, что вы большое начальство. А то открывай да открывай. Мало ли ночью болтается всяких.

Вилар задержался на пороге одной из комнат. Большой, обитый чёрной кожей диван, несколько стульев с бархатными сиденьями, на полу толстый ковёр.

— Веди детей, — приказал он Мебо.

— Каких детей? — опешил старик. — Это приёмная старосты. Куда детей?

— И старосту сюда! Живо!

Сторож крутнулся на пятках и исчез.

Дети уселись на диван, вцепились ручонками в залатанные штаны. Хатир испуганно озирался. Брат не сводил с него глаз, готовый повторить всё, что бы он ни сделал.