Oleg 5594398 - Трон Знания. Книга 2

— Понял, — кивнул Драго и вслед за Лайсом, Мебо и Ксопом перелез через решётку.

— Могу только представить, что вчера думал Урбис, — прошептал Вилар.

— Наверное, то же, что и ты,— сказал Адэр.

Время тянулось неимоверно долго. Урбис ходил взад-вперёд, нервно потирая руки. Стражи Крикса и защитники сидели на корточках возле стены. Адэр до рези в глазах всматривался во мглу по ту сторону решётки и старался не замечать, как за ним наблюдает Вилар.

Наконец в глубине коридора заметались лучи фонарей. Вскоре стражи просунули между прутьями картины, замотанные в тряпки, и побежали обратно. Адэр и все, кто был по эту сторону ограждения, перетащили полотна в ближайший светлый зал. Аккуратно освободили их от пропитанных чем-то полос ткани, прислонили к стенам и поспешили в подземелье.

Установив в зале очередную партию полотен, Адэр пожелал остаться. В одиночестве и тишине принялся ходить вдоль холстов. Не так... надо смотреть не так...

Стражи и защитники бегали туда-сюда до полудня.

— Последняя, — проговорил Драго.

Адэр подозвал людей:

— Теперь расставляйте картины в хронологическом порядке. На холстах сзади указан год. Период — двадцать лет. Каждому периоду — свой зал. Полотна времён правления Зервана несите в холл. Его портреты отдельно. Ставьте год за годом.

Сел на подоконник и уставился на разрушенный фонтан в центре дворцовой площади: каскад с тремя водопадными лестницами; на ступенях обломки скульптур; вокруг фонтанной чаши фрагменты ограждения из малахита.

По залу летели голоса: «Мне первый период... Пятнадцатый кому?.. Зервана сюда...»

Через пару часов Драго подошёл к Адэру. Вытирая потное лицо рукавом, доложил:

— Мой правитель, мы закончили.

— Уходите.

Страж вздёрнул брови:

— Куда?

— На дворцовую площадь.

Урбис отделился от толпы:

— Я остаюсь!

— Все на площадь! — Адэр спрыгнул с подоконника. — И вы, маркиз Бархат. Все уходите. Все!

Постоял у окна, наблюдая, как люди выходят из дворца и рассаживаются на бортике фонтанной чаши. Погладил Парня:

— Не мешай.

Он переходил из зала в зал. Некоторые картины разглядывал пристально, возле некоторых задерживался на несколько секунд. Наконец добрался до холла. Сделал несколько кругов по гулким мраморным плитам. Кебади говорил, что в последние годы правления Зервана на страну обрушились несчастья: ливни, землетрясения, засуха. Так и есть. До этих бед Грасс-Дэмор походил на сад. Даже были дороги. Много дорог, везде. Дороги из гранитной брусчатки. Её выковыряли и растащили, как изумруды из Площади Любви. Дубравы и рощи выкорчевали с корнями. Луга занесло песком. Долины выжгло безжалостное солнце.

А вот замок... Боже! Это его замок! Там, где сейчас желтеет пустошь, во времена Зервана плескалось море! Этого никогда не вернуть...

Богатая держава без великого правителя потеряла корни, почувствовала бесполезность существования и превратилась в Порубежье. Исчезли все ценности, наступила вековая тьма. Нет цели — нет смысла, после смерти нет жизни, и всё, что делается — рутина.

Адэр подошёл к портретам.

Счастливые родители в пурпурных одеяниях. Безмятежный младенец в кружевах. Адэр опустился перед полотном на колено, притронулся пальцем к ладошке ребёнка:

— Ну, здравствуй, Зерван!

А здесь тебе шесть лет. И сидишь ты... Ты сидишь в саду! На скамье, которую отреставрировали полгода назад: каменная спинка в пчёлках, бабочках и завитках. Удивительные зелёные глаза и волнистые русые волосы. Ты похож на мать и отца — половина наполовину. На сиденье букетик сиреневых цветов. Кого-то ждёшь? Ждёшь... По глазам видно.

Здесь ты старше, а тут совсем большой. А вот ты уже король. Красивый, статный мужчина — от родителей взял самое лучшее. Возле трона в горделивой позе лежит моранда, будто корона на ней, а не на короле.

Здесь ты на морской прогулке. У тебя такой вид, словно ты не на паруснике, а на седьмом небе. Одухотворенное лицо, сверкающие глаза. Улыбка. Держишь моранду за ошейник, усыпанный драгоценными камнями. Ты счастлив.

Свадьба... Невеста... Сказать тебе правду? Твоя невеста тусклая и плоская. Могла бы подобрать другое платье.

В парке ты без жены. На Площади Любви один. Возле фонтана один. А здесь ты совсем другой. Что с тобой, Зерван? Не можешь оправиться после безвременной кончины супруги? Последний год правления... Это ты или не ты? До сих пор страдаешь? Сколько можно?

Адэр на секунду замер, вернулся к началу ряда полотен. Медленно пошёл вперёд. Счастлив. Счастлив. Глаза горят. Светишься от счастья... Стоп! Свадьба. Ты ведёшь в танце. Почему смотришь в пол? Как же метко уловил твоё настроение художник!

Вы сидите в беседке. Она держит тебя за руку. Она, а не ты! Ты не любил её! В таком случае, что тебя глодало столько лет?

Адэр приблизился к последнему портрету. Притронулся к глубоким морщинам на высоком лбу, коснулся потухших глаз, в которых уже не было жизни. Ты позировал днём, а ночью... быть может, даже этой ночью покинул дворец навсегда. Что с тобой сделали, Зерван?

~ 58 ~

Белёсое солнце клонилось к черепичным крышам, ветер шуршал в золотистых кронах деревьев, издалека доносился ленивый рокот моря. Адэр, Вилар и Малика шли по ребристой мостовой. Камни жадно ловили их неторопливые шаги и нехотя отбрасывали слабым эхом к стенам старинных домов. Парень бежал впереди, прислушиваясь и принюхиваясь.

— Говорить буду я, — произнёс Адэр, взглянув на Малику.

— Разумеется, — согласилась она. — Пока вы всё проделывали с блеском.

Вилар украдкой дёрнул её за рукав, но Адэр заметил.

— Язвишь?

— Я имела в виду только ваше умение вести переговоры.

Адэр остановился:

— Малика!

Она обернулась:

— Я буду молчать. Обещаю. Но и вы пообещайте, что, перед тем как что-нибудь сказать, сто раз подумаете.

— Не надо меня учить.

— Не надо к моим предостережениям относиться враждебно.

— Ты становишься несносной.

— Я всегда была такой. — Малика окинула взглядом пустынную улицу. — Не стоит спорить у всех на виду.

Чувствуя на себе сотни взглядов, Адэр посмотрел по сторонам. Ни души, и тишина, хотя все предыдущие дни неугомонный шум города был мощнее далёкого рокота волн. И странное дело, в Лайдаре все говорили на слоте: подвыпившие мужики возле трактира, мутузящие друг друга в подворотне мальчишки, бабы возле водонапорной башни, даже собаки и те, казалось, лаяли на слоте. Вероятнее всего, это заслуга Эша — командир приказал, народ подчинился, и никто себя не выдал неосторожной фразой, брошенной на родном языке. Интересно, Эш догадался, что правитель понимает язык ветонов или решил не рисковать?

Миновав несколько перекрестков, Адэр и его спутники подошли к городской ратуше. Она отличалась от других домов вывеской, которая утверждала, что в стенах этого здания можно найти защиту, помощь и справедливость. На лестнице гостей ждал то ли секретарь Совета, то ли рядовой служащий — по внешнему виду определить сложно. Несмотря на принадлежность к разным сословиям, ветоны одевались одинаково скромно.