Кирстен Уайт - Моя душа темнеет

Лада, наверное, тоже обо всем догадалась.

Вспыхнувший гнев поглотил стыд. Раду прищурил глаза и посмотрел прямо на Салиха. Грустного, одинокого Салиха. Салиха, который хотел его.

Он прильнул к губам Салиха с такой яростью, что его губы больно вжались в зубы Салиха. Салих выдохнул и раскрыл рот, а Раду схватил его за затылок, подсунул пальцы под тюрбан и впился ими в его волосы. Салих шарил руками по тунике Раду, развязывая пояс на талии. Он приподнял тунику Раду и провел ладонью от его живота до груди.

Раду не знал, было ли это желание, злость или брезгливость или все сразу. Он ненавидел Салиха за то, что тот его хочет, ненавидел себя за то, что ему это нравилось, ненавидел Мехмеда и больше всего – Ладу.

Он поцеловал Салиха еще глубже, еще отчаяннее.

Ручка на двери щелкнула, и Салих отскочил от Раду с выражением ужаса на лице. Раду отвернулся к книжной полке, наугад достал какую-то книгу и раскрыл ее посередине. Перед ним оказалась страница с арабской вязью и позолоченными краями.

– Салих? – послышался недовольный низкий голос. – Что ты здесь делаешь?

Раду обернулся и увидел Халил-пашу. Пожилой мужчина вспотел и задыхался. Он инстинктивно взглянул сначала на стол, затем снова на сына.

– Мы искали книгу, – сказал Сатих.

Халил-паша, наконец, заметил Раду. Он все понял.

Тень изумления медленно прошлась по его лицу, а губы скривились в гримасе отвращения. Смятая туника Раду. Раскрасневшиеся губы Салиха. Еще никогда в жизни Раду не чувствовал себя таким грязным. Их с Салихом внешний вид не оставлял никаких сомнений в том, чем они только что занимались.

– Это мой личный кабинет! – взревел Халил-паша.

– Я знаю! Мне очень жаль. Я думал, что вы на садовой вечеринке. Она так быстро закончилась?

Халил-паша пренебрежительно махнул рукой, но в его голосе чувствовалось напряжение.

– Произошло убийство. Мехмедова шлюха убила одного из гостей.

Раду громко захлопнул книгу. Халил-паша перевел взгляд на него, но Раду не мог вести себя подобающе. Там была лишь одна женщина, способная кого-то убить. Только Лада.

– Подожди-ка. Я тебя знаю. – Халил-паша прищурился и наконец-то всмотрелся в лицо Раду. – Ты вырос. Ты дружил с Мехмедом, когда тот был султаном. – Наконец, он понял все. – Твоя сестра… Теперь я ее вспомнил.

Раду с трудом сглотнул.

– Мне нужно идти. Простите, что прервал ваш вечер. – Раду наклонил голову и, не глядя на Салиха, вышел из кабинета.

Вначале он пошел в комнату Лады, но там было пусто. Широкие коридоры дворца тоже пугали своей зловещей пустотой. Раду свернул за угол и направился к покоям Мехмеда, когда едва не врезался в Лазаря.

Он схватил солдата за руку.

– Где Лада? Что случилось?

Лазарь нахмурился.

– Она в большой беде. Не вмешивайся в это.

– Где?

Он вздохнул.

– Идем со мной.

Они поспешили по коридорам и вошли в какую-то комнату, которая два дня назад была заполнена яствами, напитками и светом.

Теперь в ней шел суд.

Лада, прямая и непреклонная, стояла в одном углу. Мурад в окружении нескольких стражников стоял в другом конце комнаты и кивал, а разъяренный мужчина в итальянском наряде кричал и указывал на Ладу.

Мехмед стоял в центре залы и смотрел на отца. В его взгляде Раду заметил и бурлящий гнев, и с трудом скрываемый страх. Тот, кто его совсем не знал, решил бы, что ему скучно. Но Раду понимал каждое выражение, каждое изменение в его лице.

Раду скрестил руки на груди, как будто мог защитить свое сердце и не дать ему разорваться от горечи и ненависти. Лазарь положил руку ему на плечо.

– Пойдем отсюда, – прошептал он. – Привлекать к себе внимание опасно.

– Не сейчас. – Раду проскользнул вдоль стены и скрылся в толпе перешептывающихся людей. Создавалось впечатление, будто все гости свадебного торжества перекочевали сюда, чтобы увидеть, чем закончится вечеринка, принявшая столь неожиданный оборот.

Лада была одна. Ее юбки покрывали темно-коричневые ржавые пятна. Одна ее рука тоже несла на себе доказательство ее вины. Она не старалась спрятать ее или стереть засохшую кровь. Она открыто смотрела перед собой, как будто ей не терпелось как можно скорее вернуться к своей работе убийцы.

Раду знал, что на ее месте он бы рыдал и представлял собой самое жалкое зрелище. Он видел Ладу, когда она убила в первый раз – видел, какой подавленной и потрясенной она была. Сейчас она смотрела в пустоту, но по выражению ее глаз, как и в случае с Мехмедом, никто бы не догадался, как она расстроена.

Раду ее знал. Он понимал.

Он все еще ее ненавидел.

– Довольно. – Мурад махнул рукой и остановил нескончаемый поток громких итальянских слов. – Мехмед, скажи мне, что произошло.

Мехмед ответил сквозь зубы:

– Я не знаю, отец.

– Что ты делал в той части сада?

– Мне нужен был глоток свежего воздуха. От духов Ситти-хатун меня тошнит.

По толпе зрителей прошла волна: многих возмутили жестокие слова Мехмеда в отношении своей невесты. Брови Мурада опустились еще ниже.

– А что делала она в той части сада?

Губы Мехмеда дернулись, и он вызывающе поднял брови. Все в зале одновременно вдохнули, придя к одному и тому же заключению.

Лицо Мурада побагровело от гнева. Он, пошатываясь, прошел через весь зал и встал перед Ладой. На несколько дюймов выше, он угрожающе навис над нею. Она не пошевелилась.

– Что вы делали так глубоко в саду?

Раду было непонятно, почему Мурад направил свою злость на Ладу, а не на Мехмеда, ведь это сын поставил его в затруднительное положение.

Раду с болью в душе желал узнать правду, хотя ему отчаянно хотелось другого. Лада ответила просто:

– Я пошла за Мехмедом.

– Зачем вы это сделали?

– Чтобы его защитить.

– На его собственном свадебном торжестве? Какая опасность ему, по-вашему, грозила?

Каменное выражение на лице Лады сменила гримаса отвращения. Лада подняла одну бровь.

– Нож в темноте. Вот какое несчастье я предотвратила.

– У убитого вами мужчины мы не нашли никакого ножа.

– К моменту прибытия янычарской охраны к телу успели подойти несколько человек. Любой мог забрать оружие, – заметил Мехмед.

Мурад повернулся к Мехмеду.

– Этот мужчина на тебя напал?

– Он меня искал.

– Думаешь, тебя не могли разыскивать на твоем собственном празднике, кроме как с целью убить?

– Я не настолько популярен, – сухо ответил Мехмед.

Лицо Мурада потемнело. Он указал пальцем на Ладу:

– Зачем вы убили этого мужчину?

– Я увидела, как он крадется к Мехмеду. Увидела блеск металла в темноте. Я без колебаний сделала все, чтобы защитить Мехмеда, как я уже делала прежде.

Мурад наклонил голову.

– Что вы имеете в виду?

Раду съежился от ужаса и увидел, как побледнела Лада. Покушение на убийство Мехмеда во время его султанства было тайной. Ей нельзя было упоминать о нем сейчас. Она потрясла головой и пробормотала: