Андрей Уланов - Оружейник

— Так… — девушка, не выпуская из рук добычу, села на пол. — Нам нужно серьезно поговорить. Это все… чересчур.

— В таком случае хотя бы в простынь завернись, — попросил я, — иначе у тебя тактическое преимущество.

По-моему, бравому командиру испанских партизан хотелось не вести дискуссию, а срочно начать примерять обновки, благо, на одной из створок шкафа имелось длинное, почти до пола, зеркало. Но все же революционная сознательность взяла верх. Тереса вернулась на кровать и даже прикрылась одеялом… в нескольких стратегических местах.

— Так нельзя, Мартин. Эти вещи… слишком дорогие. Я… так нельзя.

— Так нужно , товарищ Гарза, — я сначала повысил голос и лишь потом, спохватившись, оглянулся на балконную дверь. Вроде прикрыта плотно… да и вообще, мы на четвертом этаже, если до нас уличный шум долетает уже изрядно приглушенным, то наш разговор точно внизу никто не расслышит. — Понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Но если нас арестуют, революция лишиться не сотни песет, а гораздо большей суммы. Так что этот роскошный номер, мой новый костюм, твое платье, это такое же оружие, как винтовки в багажнике. Camouflage, понимаешь, военная хитрость. Чем лучше мы замаскируемся среди толпы буржуев, тем проще будет доставить наш груз по назначению. Пытаться экономить на этом все равно, что экономить патроны и снаряды в решающем сражении.

— Говоришь складно, — Тереса мотнула головой, словно пытаясь вытряхнуть мои слова из ушей, — но ведь сам понимаешь, убедительного маскарада у нас не получится. Ты-то повидал мир… и вообще образованный, наверняка прочёл больше книг, чем я в жизни видела. Но из дочери простого мексиканского пеона благородная сеньора точно не получится.

Произнесла она это с такой убежденностью, что я сразу же вспомнил где и когда слышал похожую реплику. Год назад, в Манчестере… поздней осенью там бывает исключительно мерзкая погода, я хотел пойти в кино, но в итоге взял билеты в театр, на "Пигмалион" Бернарда Шоу. Профессор Хиггинс был так себе, актеру явно было за пятьдесят и тянул он с трудом, а вот Элиза была хороша, в её игру верилось.

Конечно, я далеко не профессор фонетики, да и с полугодом обучения как-то неважно. Но и задача куда проще.

— Для начала ты вовсе не простая крестьянка. Иначе бы сидела не тут, а в Мексике, жарила бы кукурузные лепешки, как их там…

— Тортильи… мама их замечательно делала, особенно вкусно с сырной начинкой получалось.

— … неважно. Уж точно бы не оказалась в Испании, да еще командиром. И с образованием у тебя получше, чем у многих, ты же сама рассказывала про эти ваши курсы партактива.

— Курс повышения политической грамотности, — поправила меня Тереса. — Это уже в штатах, когда наш отряд ушёл за границу. Днем работа, вечером учёба… сначала в Новом Орлеане, потом в Кливленде. Хорошо, я английский уже немного знала, у нас в отряде были двое гринго. Но, Мартин, это же не то все… как себя вести, как держать… да хоть за какую вилку в ресторане браться… этому ни на ткацкой фабрике, ни на курсах политучебы не учат.

— Нож в правой руке, вилка в левой, — я пожал плечами. — Если перепутаешь, все просто решат, что ты левша.

***

— Шоколадное. И клубничное. И это… фисташковое…

— Смотри, не простудись, — предупредил я. — Все-таки не лето.

— Пожалуй, ты прав, милый, — Тереса с явным сожалением отложила меню. — Но так хочется попробовать и то, и это…

— Мне пока просто кавы, — сообщил я официанту, берясь за стопку газет. — Может, позже решусь на что-то еще.

Откровенно говоря, хотелось кружку холодного светлого пива. Причем если в этом ресторанчике вообще есть пиво, то это наверняка лагер из местных пивоварен. Но у англичан тоже плохо с пониманием смысла лагера. Либо светлый эль градуса в три, по вкусу и цвету похожий на воду из Темзы, либо крепкий стаут или биттер. Причем и то и другое — дома, на Острове, а в Испании они предпочитают вино, как вон та компания через два столика. Смешно… сами британцы утверждают, что южные народы склонны к излишне громкой речи, но здесь и сейчас именно компания англичан болтала в полный голос, ничуть не стесняясь окружающих. Что еще более забавно, это были журналисты, судя по некоторым фразам — левые до социализма — а разговор крутился вокруг "какой-то недавней заварушке в Стране Басков", и конечно же, правдивую информацию о случившемся власти злостно скрывали.

В какой-то момент у меня даже мелькнула мысль подойти к ним с предложением эксклюзивного интервью, но я быстро запинал её обратно вглубь. В такой компании на семь человек наверняка будет один, а то и два стукача. Причем хорошо, если только в родные английские конторы, которых тоже не одна. Но может подрабатывать и на местных… как говорил один житель Иудеи "тридцать сребреников хорошо, а шестьдесят еще лучше".

С другой стороны, на фоне таких вот шумных компаний мы выглядели вполне скромно и обыденно, а взглядов нам доставалось… ну, примерно сколько и должна была собирать красивая девушка «с каким-то кавалером». У меня были опасения насчет прически, но Тереса из трех заколок и пятнадцати минут сдавленной ругани соорудила у себя на макушке мудреную конструкцию, которую затем спрятала под шляпку. Вот насчет сумочки я почти промахнулся, в этот модный футляр для пудреницы пистолет удалось впихнуть с большим трудом. Конечно, и "астра-400" не жилетник, но все же могли бы сделать её малость побольше…

— Что ты ищешь в этих газетах?

— Объявления о сдаче жилья. Что-то вроде небольшой виллы с участком, лучше всего с гаражом, конюшней или просто сараем.

— А ты уверен, что они там будут? — Тереса засмеялась. — Прости, глупый вопрос. Конечно, ты уверен. Иногда мне кажется, что ты знаешь все на свете.

— Это не так.

— Да? Ты говорил, что никогда не был в Барселоне, а стоило нам выйти из отеля, как ты сразу начал рассуждать, куда нам лучше пойти, к площади Каталонии или к собору Святого Креста.

— Всего лишь взял у портье карту достопримечательностей для туристов. А в остальном… когда тебя долго носит по свету, просто начинаешь подмечать некоторые закономерности.

Тут официант вернулся с подносом и внимание моей спутницы переключилось на вазочки с разноцветными шариками. Свой "тюльпан" я пока оставил в покое — по стеклу было видно, что молодую каву здесь подают более холодной, чем это нравиться моим зубам.

— Как тебе мелкие буржуазные радости, cariño[1]?

— Непривычно, — Тереса отложила ложечку, — и странно. Все эти кафе, рестораны, машины, люди в дорогой одежде, музыка… аристократы всегда так живут?

Прежде, чем ответить, я оглянулся по сторонам. Plaça Reial, Королевская площадь, не путать с находящейся где-то здесь же Plaça del Rei, площадью Короля. Красивое место — фонтан, множество пальм. Фонари работы некоего А. Гауди, как сообщала карта. Никогда не слышал эту фамилию, но фонари мне тоже понравились. Вообще готический квартал Барселоны, это просто рай для любителя старинной или хотя бы псевдостаринной архитектуры, по здешним улочкам не один день можно бродить.