Андрей Уланов - Оружейник

Наконец хлопнула дверь и моя "инвалидная команда" вывалилась наружу. Раненый испанец, стоит отдать должное, держался молодцом… точнее, держал его Князь, а тот пытался изобразить, что переставляет ноги почти без посторонней помощи.

Чего я не учел — "де сото" даже в варианте седана, как у нас, не самая широкая машина. В прошлый раз это большого значения не имело, я все равно колесил практически наугад в поисках подходящей гостиницы. А теперь получалось, что рядом со мной должен сесть Князь, без вариантов и если Тереса уже кое-как научилась отслеживать наш маршрут по карте, то из Их Сиятельства штурман примерно никакой.

Наверное стоило бы вернуться в центр города и уже оттуда ехать вдоль берега до "виллы", этот маршрут я более-менее представлял. Но ехать напрямую выглядело логичнее, мы же были фактически в соседнем районе, а мимо берега моря точно не промахнешься.

Ошибка. Я забыл про железную дорогу — пока не выехал к ней и не обнаружил, что ближайший переезд закрыт шлагбаумом. Вторая ошибка — стоило бы просто постоять и дождаться, пока откроют проезд, но я решил, что проще и быстрее окажется найти мост.

И даже нашел его. Хороший современного вида мост над путями…

…на съезде с которого скучал наряд полиции.

— Валим их?

Удивительно, но это произнес не Князь или Леви Минц и даже не Тереса, кровожадное предложение прозвучало из уст Женевьевы Вервиль. Более того, она еще и затвором щелкнула.

— Нет, попробуем договориться.

Спиртным от меня не пахло, так что с этой стороны я чист. Наверняка в местных правилах есть что-то насчет вождения в нетрезвом виде… пару секунд я даже думал, не сделать ли пару глотков из фляжки, просто для запаха. Сейчас там был домашний самогон Рохаса. Отличная вещь, к слову, гнал его наш недавний друг для личного пользования, так что сил и дров не жалел.

— Какие-то проблемы, сеньор офицер?!

[1] исп. милая.

— Добрый вечер, синьор…

Командир патруля был еще молод, несмотря на внушительные габариты — ростом он был повыше меня, а шириной плеч мог, пожалуй, с Князем померяться. Но вот лицо настолько детское, что я даже заподозрил: усики он себе чем-то подрисовал, чтобы хоть за их счет выглядеть чуть постарше. Наверное, в ночное дежурство его более старшие коллеги как раз и выпинали, набираться опыта и ума-разума.

К сожалению, как раз рост в данном случае играл против нас — будь он пониже, стоял бы в луче фар. А это не очень приятно для глаз, особенно когда зрачки уже подстроились к южной ночи с парой тусклых фонарей. Собственно, поэтому я и вылез из машины ему навстречу. Разговаривать, сидя за рулем было бы куда проще, а уж стрелять… просто приподнял ствол и жмешь на спуск. Но тогда бы он получил возможность разглядеть меня, а не смутный силуэт на ярком фоне.

— Any problem, officer?[1] — От волнения это прозвучало скорее в американской манере, чем в британской. Впрочем навряд ли этот юнец сможет уловить разницу. Будь у него хорошее образование, не стоял бы сейчас посреди дороги.

— Nada especial, signor. Chequeo de rutina.[2]

— Uh… listen, officer, my Spanish isn't very good… I'm in a hurry… it's late…[3]

Как и ожидалось, под напором английских слов паренек стушевался и даже оглянулся в сторону скучавших у будки троицы своих подчиненных.

— Pedro, ¿alguien sabe inglés?

– ¡En absoluto, teniente signor! — отозвался один из них, торопливо затаптывая сигарету. Мне он чем-то напомнил Кота, лежащего сейчас в немецкой больничке… не лицом и даже не фигурой, а, скорее, голосом и движениями, эдакая опасная расхлябанность. Может и не случайно, до Марселя тут не так уж далеко, а рыбаки не всегда одними дарами моря пробавляются.

– ¡Oh, mierda![4]

— So can I go, officer?[5]

— Please wait mister. We… ¿Qué demonios se supone que tengo que decir?[6]

Я пожал плечами, изобразил как можно более дружелюбную улыбку.

— I live at the Continental Hotel! My friends are going home. Very fast. Then I will return to the hotel.[7]

Все это я проносил, старательно выговаривая каждой слово и еще помогая себе жестами. Почему-то многие люди уверены, будто таким способом можно донести смысл произносимого на непонятном языке. В реальности оно нихрена так не работает, в лучшем случае вас просто поймут неправильно. А кое-где и пристрелить могут: чего, мол, этот белый руками так машет, может, порчу наводит, они же колдуны через одного…

— Отель "Континентал"? — похоже, испанец просто повторил единственную знакомую ему фразу из моей речи. Что не помешало мне изобразить буйную радость от появления в беседе хоть какого-то взаимопонимания.

— Yes, exactly, Hotel Continental — выудив из кармана пиджака пару визиток отеля, я торжественно вручил их остолбеневшему офицерику и, сочтя на этом свою миссию законченной, развернулся к машине.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как давешний тип, напомнивший Кота, уже стоит рядом с машиной — когда только мимо просочился — и сует рыло в стекло задней правой двери.

— Signor teniente, usted… — и тут за лобовым мелькнула неяркая вспышка, словно кто-то хлопушку рождественскую в салоне бахнул.

— Твою ж…

Будь этот лейтенант самую малость поумнее или проворнее, все могло бы обернуться… неважно. Я-то уже повернулся к нему спиной и, откровенно говоря, почти поверил, что все обошлось. А этому юному бычку достаточно было бы врезать мне по затылку кулачищем, пока я тяну пистолет из-за ремня и разворачиваюсь.

Зато упрямства и живучести ему было не занимать. Две пули в правую сторону груди, затем я на пару с выскочившим зачем-то Князем расстрелял двух оставшихся у будки — а когда вновь обратил внимание на лейтенанта, он не только продолжал стоять, но и кобуру лапал. И даже получив третью пулю, лишь вздрогнул.

— Три пули в грудь, а мы идем… — пробормотал я. В "старе" оставался еще один патрон, только стрелять я не стал.

Что-то во всем этом было похоже на так любимую испанцами корриду. Когда бык, уже получивший смертельную рану, но еще не осознавший этого, стоит, качаясь, перед матадором — а потом все же заваливается набок. Ничего такого, чем стоило бы гордиться. Просто еще одна дурацкая и ненужная смерть.

— Какого хрена ты выстрелила в него?!

— Да я… он же…

— Заткнись, истеричка французская! — за этой фразой последовал хлесткий звук, от которого меня передернуло, прежде чем понял: это всего лишь пощечина. А потом Тереса добавила еще пару слов на испанском, интуитивно понятных без перевода.

— Ах ты…

— Так, заткнулись обе! Живо!

Князюшка, что называется, спохватился. Хотя лично у меня даже особой злости на Женевьеву не было, больше жалость. Ну, сдали у девчонки нервы, бывает. При такой нагрузке даже у бывалых мужиков порой крыша едет в разных странных направлениях.

Пока в машине переругивались, я присел и попытался разглядеть гильзы от своего "стара". С остальным-то было просто. У Их Сиятельства револьвер, от первого выстрела гильза в машине и осталась, а пуля вообще улетела к черту на рога. Но вот мои гильзы… вообще пистолет их кидал довольно кучно, но по булыжной мостовой… три штуки в освещенном фарами пятне валялись, а остальные разлетелись незнамо куда. Жаль, я-то уже начал понемногу к этому "стару" привыкать, да и другого похожего под рукой нет. Кольт-покет все-таки больше для скрытого ношения и стрельбы в упор. А если до цели метров пять-семь, тут мне желателен кто-то из семейства 1911 побольше. И калибром и размерами.