Татьяна Иванько - Байкал. Книга 4

Поэтому, когда ввечеру появился Арий, я обрадовалась неожиданному его приезду, признаться, сегодня я уже ничего хорошего не ждала. Я встала навстречу, и обняла бы его, будь мы знакомы короче. Потому что, несмотря на то, что он виновник, что я потеряла весь мой прежний мир, и я должна бы злиться на него, но он улыбался и блестел светлыми глазами так, что у меня потеплело сердце.

– Арий! Приехал! Как хорошо, как славно! Я уж думала, вовсе вы с Эрбином оставили меня. Привезли и кинули, как преступницу в ссылку… – руки я ему всё же протянула, хотелось, чтобы он меня коснулся. Тепло его ладоней потекло в меня, согревая.

– Нет-нет, такого не думай, никогда не оставлю тебя. Только и ты уж меня больше не бросай, – горячо сказал Арий, улыбаясь и весь искрясь.

– Я? – удивилась я.

– Ты.

Я немного смутилась его слов и выпустила его ладони, отворачиваясь, говорит так горячо, мне и хорошо и страшно от этого…

– Угостишься? – спросила я, отходя к столу. – У меня тут вино здешнее есть и финики.

Арий огляделся. Домик совсем крошечный, после чертогов Кратона особенно, две малюсенькие горницы, вот эта, где стол и лавки, тут я книги на одной из лавок пристроила. А в другой – почивальня. Ставни раскрыты, на свет налетают ночные бабочки и норовят затушить лампы.

– Скромное жилище, – сказал Арий, усаживаясь за стол. – Как тебе?

Я пожала плечами:

– Непривычно.

Арий засмеялся:

– Ну, это понятно, из дворца, где в одну горницу весь этот двор с уметами войдёт, ещё и место останется, – сказал он. – Прости за то… А я тебе подарков привёз. Гляди.

Он стал доставать из небольшого меха свитки и класть на стол. Много, десятка два с половиной.

– Книги! Ах ты… сокровища… – прошептала я, придерживая своё богатство, чтобы не покатилось со стола.

Вот это подарки, вот это здорово, вот это спасибо тебе, Арий.

– А… цифири нету среди них? – спросила я, взглянув на него.

– Ты цифири хочешь?

– Да я… Я не доучила ещё… Ты давеча звёзды мне на небе показывал, так я будто старых знакомых увидала, вроде и не помню ничего, а будто знаю. Так и с цифирью. Но они мне будто улыбнулись, мелькнули и пропали…

– Вон что… не подумал я, так привезу, Яй, завтра же. И объясню, напомню всё. Я знаю, как ты… словом, завтра исправлюсь. А теперь вот тебе развлечение. И Эрику накажу, чтобы давал задания вот из этих. Быстро всё освоишь заново.

Тут в дверь постучали и заглянула Зигалит.

– Не ложитесь, хозяйва-а? Идё-ом, повечеряем.

Мы с Арием посмотрели друг на друга, уходить не хотелось, но и отказывать хозяйке нехорошо. Поэтому мы поднялись и последовали за ней.

– А чтой-то так сиде-ели? Давно рази жена-аты, што полюбиться не похотели? Али поссо-орилися? Из-за энтого, черноватого? Што Эрбин днём согна-ал? ты, Арик, сердца-от не держи-и, Аяя, женщина краси-ивая, конешна липнуть. А как же? Ты привыкай…

Я и не подумала в этом смысле об Орсеге, но и будь так, Арий сам сказал, что ничего не ждёт от меня. То, что Эрбин вчера назвал меня женой Ария, так это для простоты, как я поняла, потому и спорить не стала, Зигалит безразлично, кто я, лишь бы не зарилась на её дорогого золотоносного мужа…

Но Арию упоминание об Орсеге, почему-то не понравилось, он ничего не сказал, но сделался как-то сух и холоден, как зимний ветер, перестал глядеть на меня, искрясь, даже складка меж бровей присохла. Мне было невдомёк, что с ним такое, почему он из оживлённого и весёлого стал вдруг таким. Будто светило солнышко, и закрылось серой тучей.

Я и сей день не поняла и перестала думать, сразу после вечери Арий улетел, быстро сказав напоследок: «До завтра!», я же отправилась спать, умывшись над медной лоханью, расчесала и переплела волосы в косы, что ж, спать, так спать, жаль, конечно, что нет тут такой лохани, как в покоях у Кратона, чтобы выкупаться, и размякшей, и тёплой лечь в постель рядом с ним… Теперь я совсем одна, и как согреться в этой большой постели, кажущейся сыроватой, хотя, может быть, так и есть, потому что воздух здесь, в Вавилоне влажный, не в пример Кеми. Здесь днём – душно, ночью сырость. И вроде прохлады нет никакой, а я мёрзну.

За вечерей Эрбин пообещал завтра показать мне город.

– Покрывало плотнее наденьте, – сказал Арий.

– Заче-ем эта-а? – деланно удивилась Зигалит, выгибая брови, одна крючочком, другая – кривым крючочком. Даже брови у неё лгут…

– Чтобы толпа зевак не собралась за ней, – ответил Арий. – Знакомое дело.

– Па-аду-умаешь, раскрасави-ица, – пожала сдобными плечами Зигалит небрежно и засмеялась. – Может в Кеме-ете вашем, конешна, и не вида-али никаво кра-аше иё, а у нас тута красавиц па-ално!.. Ты уж не забижа-айси, Аяя, и ты, Арии-ик, за жёнку сва-аю, а токмо баю, што есь… Но дело тва-аё, Арик, жена твоя, ты прика-азывай, как хошь, должна исполня-ать. А как же?

И она довольно заквохтала, смеясь. Эрбину не нравился этот разговор, он немного раздражал Ария, но ни тот, ни другой, ни спорить, ни возражать не стали, похоже, воспринимая слова Зигалит не серьёзнее, чем перебранку голубей на подоконнике.

И что я сейчас вспомнила этот разговор?.. Стало ещё холоднее… потому что Арий улетел, оставив меня одну на пороге моего домишки. Сколько Зигалит с Эрбином протерпят меня у себя на дворе? Ведь надо им, наверное, платить будет за постой, а где мне брать деньги на то? Откуда люди деньги берут? Вот те, что во дворце, и здешние, служанки, платят им или они за еду и кров работают? А мне как? С Кратоном всё было так ясно, а теперь… ничего не говорят. Ни для чего забрали от Кратона, ни что дальше. Учись… это всё, чего я хочу, ясно, но за тем-то что?.. Но, может, ремеслу какому научусь? Надо… шитью хоть?..

Я заворочалась, обеспокоено размышляя об этом. Не напрасно я думала, что закончилась моя беззаботная жизнь, когда Арий утащил меня с площади, где я должна была стать царицей Кемета. А что я теперь? Нищая приживалка у щекастой злой тётки, которая прикидывается сдобной булкой, а в тесте у неё плесень, к тому же запечён холодный камень вместо начинки…

Но зато на рассвете меня разбудил знакомый голос. Я открыла глаза, перекрывая уже душные лучи утреннего солнца, что лились в моё окно, меня негромко звал Орсег.

– Аяя, ну проснись же, лежебока! – тихо засмеялся он и бросил мне на постель влажный цветок, маленький, с белыми махровенькими лепестками. – Вставай, лепёшку по дороге съешь.

– Спешим куда? – спросила я, садясь на постели. – Отвернись, не гляди, оденусь… тут вишь-ка и не спрячешься иначе как за кустами…

Он усмехнулся и отошёл от окна.

– Токмо поскорее давай собирайся, пока ревнивец твой не проснулся и не застал нас.

Я вышла уже одетая.

– Он вовсе не мой. Моих теперя нет… – пояс я завязывала на ходу, потому что концы перепутались и злили меня. – Кратон больше не примет меня, а только он и намеревался меня в жёны взять.