Ника Маслова - Хрустальное счастье

О таких случаях Ариэль слышал – больше в сказках, читал о них в книгах, но вживую настолько сильных магов разума не встречал. Оно и понятно. Люди, способные лишать воли других, о своих способностях распространяться не спешили – их заведомо боялись, а значит, ненавидели, отвергали и даже убивали из страха стать марионеткой. Имей это смысл, Ариэль бы начал бояться себя. Но на самом деле, повторить случившееся с Дамиром он бы не смог. В память врезались волнения ночи побега, но, что именно он сделал с охранником, почти полностью стёрлось. Ариэль помнил лишь, что хотел подчинить его своей воле, любой ценой вырваться из тюрьмы. Ему удалось, но как именно он это сделал? Простое «пожелал» в качестве объяснения даже самому себе звучало убого.

Дамир тогда с каждым следующим шагом выглядел всё хуже и хуже. Перед расставанием – полутрупом с текущей из носа и ушей кровью, с воспалёнными глазами, пустыми, лишёнными воли.

Сейчас он другой – сильный, здоровый, как прежде, как до всего. Только говорит странно, и чувствами как истукан. А значит, может, никакой связи разумов нет, как и нет ни безумия, ни забывчивости у Дамира, и всё это только его игра ради неизвестной пока цели.

И первое, и второе опасно, ведь если Дамир сейчас искренне хочет помочь, то завтра может очнуться, и тогда от его мести Ариэля ничто не спасёт. Но Томи… да, Томи ничего не грозит. Дамир всё же воин, человек чести. Он не станет срывать гнев на невинном.

А вот виновный должен бояться его больше кого-либо в этом мире.

Дамир и правда пугал. Осознанно лгущий оборотень или всё-таки пёс, способный вернуть себе память – оба пугали одинаково сильно. Хотя пёс, наверное, сильней. Но и оборотень, чьи замыслы неизвестны, очень опасен.

– Припасов на кухне нет, – сообщил слишком быстро вернувшийся Дамир.

Ариэль опустил голову. Новость скорее обрадовала, чем нет. Отсутствующий мешок с припасами доказывал, что Кай жив и, возможно, сыт. И не объясняла, почему он даже не попытался пробраться к темнице и открыть её, выручить их. В то, что Кай их бросил, Ариэль не верил. Но мысль мелькнула, и за неё одну Ариэль на себя разозлился.

– В кладовых на нижнем уровне есть припасы – зерно, чечевица, солёные и сушёные овощи. Принесите на кухню то, из чего можно приготовить похлёбку или кашу.

– Я в готовке не слишком хорош, – слегка замявшись, сказал Дамир.

– Как и я. – Ариэль спустил ноги с кровати и попробовал встать. – Как-нибудь разберусь.

Перед глазами темнело, не упасть помог столбик у изножья кровати. И всё-таки Ариэль стоял на ногах и собирался сделать всё, чтобы на ноги встал и Томи. И точно не собирался лежать, пока Кай, возможно, попавший в ловушку, умирал от голода или других причин.

– Если вы разожжёте очаг и принесёте дрова, воду, крупу, то что-то съедобное я смогу приготовить.

Ариэль надеялся, что так оно и будет. В детстве он нередко играл с одним мальчиком, работавшем на кухне. Круглолицый, с глазами навыкате, тот был глуповат, если не сказать больше, сверстники его часто дразнили, называли лягушкой. А вот старший по кухне Густава любил, часто повторял, что в готовке великого ума не нужно, старания достаточно. С годами глуповатый Густав дорос до подмастерья – так что Ариэль не сомневался, что тоже справится. Он в жизни не пробовал что-то стряпать, но видел, как это делается, и был готов стараться не меньше Густава-лягушки – ради скорейшего выздоровления брата.

И надеялся, что сил добраться до кухни ему как-нибудь хватит. Для начала, ну а потом он тоже что-нибудь съест, и ему обязательно станет лучше. И он сможет сделать больше – ради них всех.

Дамир не спорил, не требовал, чтобы Ариэль вернулся в постель, и это внушало надежду на благоприятный исход. Играй Дамир, будучи сильным альфой, он всё равно не удержался бы от заботливых поучений. «Омеге нельзя перенапрягаться», – вот что услышал бы Ариэль, и разница титулов и положений Дамира – по натуре лидера, настоящего альфу – от непрошеных советов бы не остановила. Но нынешний Дамир к таким вещам оказался полностью равнодушен – будто забыв о своём статусе альфы-защитника, он спокойно ждал приказ к исполнению.

И получил его.

– Мой младший брат где-то в замке или покинул его, – решившись, сказал Ариэль. – Он один и испуган. Его нужно найти. Его зовут Кай, если вдруг вы позабыли. Когда найдёте его, то сразу скажите, что это я вас послал. Когда будете искать его, не касайтесь каменных скульптур, не открывайте двери, которые они охраняют. Мы не знаем, какие из них могут ожить и навредить. Но до того как начать искать, нам с братом нужно что-нибудь съесть. Так что пойдёмте на кухню.

Дамир коротко поклонился, показав, что всё услышал, и спросил:

– Может, вас отнести?

– Сам справлюсь, – сказал Ариэль.

Лоб горел, перед глазами то темнело, то кружилось, но несколько глотков воды придали сил. Ариэль вздохнул и слабо улыбнулся Дамиру.

– Мы справимся вместе, – сказал он тому, в чью внешне простую, немного наивную искренность так хотелось поверить – и не поплатиться за свою наивную веру потом.

Впоследствии, когда их жизнь в новом доме устоялась и появилось время для размышлений об отвлечённых вещах, Ариэль часто думал, что, не пошли боги ему в помощь Дамира, он бы не пережил те страшные дни. Он бы не справился в одиночку. Случись чудо и откройся двери темницы – ослабленный донельзя, он, скорее всего, даже не смог бы добраться до еды и воды. Вытащить Томи на свет и то вряд ли хватило бы сил. Измождённый, истощённый не только голодом, жаждой, болезнью, но и бессонницей, путающий явь и видения, как бы он искал Кая? Едва держащийся на ногах, с пожирающей здравомыслие лихорадкой, он наверняка первым делом сам попал бы в беду. В их новом доме хитромудрых ловушек оказалось в избытке, некоторые из них – до сих пор неоткрытые – наверняка подстерегали их и сейчас.

Да, без Дамира он бы точно погиб, и его братья тоже лишились бы жизни. А ведь к почти случившейся катастрофе их привела всего одна маленькая ошибка – невнимательность, расслабленность в незнакомом месте, конечно же, являющаяся закономерным итогом неопытности. Но и самонадеянной глупости тоже.

Ариэль мог корить себя сколько угодно, но вместо посыпания головы пеплом принял решение больше такого не допускать. И не отказываться от помощи того, кто сведущ в вопросах выживания и избегания ловушек.

Дамир стал не только их спасителем. Ариэль всё чаще называл его про себя добрым ангелом – пусть и в любой миг способным очнуться и, подняв меч, покарать того, кому верно служил. Вслух Ариэль такое не говорил. Благодарил, конечно, за помощь, но не видел в чужих глазах пробуждения даже тени ответного чувства – только спокойствие стоячей воды – и каждый раз переводил дух, понимая, что время расплачиваться ещё не пришло.