Павел Ившин - В когтях безумия

Из толпы выбежали двое, открыли клетку, перерезали сети, достали пленника, взвалили его себе на плечи и потащили в лазарет по хлипким подвесным мостам под самыми кронами деревьев.

– Давайте его сюда, ей богу, выглядит он хуже некуда. Над ним придется долго работать.

Его положили на стол, лекарь стал его осматривать. Разорвал и без того находящиеся в печальном состоянии лохмотья, чтобы осмотреть рану в боку.

– Теперь понятно, почему он не помер от потери крови, – промолвил лекарь, показывая рукой на осколок дерева, который застрял в боку.

– Нужно его достать, ответил помощник.

– Да, нужно. Надеюсь, он не помрет. Он еще в сознании?

– Да.

– Сейчас отключится.

Лекарь полил рану каким-то отваром. Рана стала мягкой, открылась сильнее, и он без труда удалил кусок полена из тела пациента, быстро заткнув открывшуюся брешь куском ткани и наложив тугую повязку вокруг туловища.

– Уносите его со стола, жить будет. Да и напоите его хоть чем-нибудь, а то он скорее помрет от обезвоживания, чем от чего-либо еще.

«Крепкий парень, и он не наш. Откуда он?», – подумал про себя лекарь.

Глава 15

Пленник. Лазарет

Две недели он провалялся в больничной палате. Две недели лекарь бережно сшивал его из маленьких кусочков, а медсестры кормили с ложечки лечебными отварами. И только сейчас стало понятно, что он выкарабкается, что две недели борьбы не были напрасными.

Сегодня он впервые открыл глаза со дня операции. Поначалу ему показалось, что он умер – кругом все было белым, а сверху, сквозь густые кроны деревьев, сочился яркий солнечный свет. Он с трудом поднял трясущуюся руку вверх, чтобы коснуться этого яркого света, ощутить его тепло и спокойствие. Белые стены палаты стали удаляться, расплываясь и оставаясь где-то позади него. Ему казалось, что он взлетел и вот-вот достанет источник этого теплого света, а коснувшись его он вновь станет живым.

– Он очнулся, быстрее сюда, – раздался голос медсестры, она отодвинула белые занавески, схватила его за вытянутую вверх руку, свет в мгновение стал холодным и тусклым, от отчаяния он повернул голову на бок, а по его щеке предательски поползла слеза.

В мгновение ока к нему подбежал лекарь, стал осматривать, поворачивать с боку на бок его голову, рану в боку, провел пару тестов на рефлексы и работоспособность конечностей. Мысленно для себя сделал заключение и обратился к сестре:

– Не терять его, разговаривайте с ним, кормите, поите, пусть набирается сил. Скоро он встанет на ноги, а еще раньше, может быть расскажет что-нибудь интересное, не часто у нас бывают гости.

Сестра бережно приподняла его голову, подложила под нее каких-то лохмотьев, чтобы он смог покушать и не подавиться. Она впервые принесла ему не какую-то болотную жижу, а полноценный завтрак или обед. С огромным удовольствием он проглатывал все, что ему предлагали, без разбора. То, что нас не убивает – делает на сильнее, и верно: с каждой новой ложкой к нему возвращались силы, а цвет его лица наливался жизнью, превращаясь из мертвецки бледного в нежно-розовый. Жестом, точнее мычанием, он показал сестре, что с него достаточно, та вновь придала его телу строго горизонтальное положение, убрав лохмотья из-под головы, и унесла куда-то прочь почти пустые тарелки. Вскоре она вернулась, села поудобнее, замерла, безмолвно оглядывая его с ног до головы, и вскоре прервала гнетущее молчание.

– Мой отец сказал мне, чтобы я с тобой говорила, что-то рассказывала, он считает, что это поможет тебе быстрее вернуться в мир живых, – она замолчала, глядя куда-то поверх него.

– Не знаю, кто ты, кем был до кораблекрушения, твой ведь корабль потерпел крушение? Иначе откуда бы тебе оказаться на нашем острове…

Он моргнул.

– Отлично, тебе пока еще тяжело говорить, поэтому давай, если ты согласен, то моргай один раз, если нет – два. Договорились?

Он закатил глаза, но осознав, что она все равно не провалится под землю и что он обречен играть в эту игру до тех пор, пока к нему не вернутся силы, нехотя моргнул.

– Здорово! – воскликнула она. – Меня зовут Ласса, я, как ты уже понял, дочь Борка, это наш главный лекарь, он очень опытный, за свою жизнь выходил сотни таких, как ты, я даже и не мечтаю стать таким хорошим лекарем!

Он снова закатил глаза и трижды проклял всех богов и сверхъестественных сущностей за то, что они не позволили ему умереть там на берегу и быть съеденным чайками, крабами, дикими животными – да кем угодно, лишь бы не быть привязанным к больничной койке и не слушать разговоры этой… милой… очень даже красивой девушки. Что ж, ладно, пускай говорит.

– … Ты слушаешь меня? Я тебе столько всего рассказала, а ты как будто не здесь.

Он быстро моргнул глазами и судорожно пытался вспомнить, о чем она говорила в последнюю минуту, но тщетно, он был слишком занят своим недовольством, но теперь он – весь внимание, тем более, что девушка была правда прекрасна, и в этот момент он осознал, что весьма падок на женщин. Эх, благо, все не зря, песчинка за песчинкой он восстанавливает себя, свое собственное я, вместе с ней узнает о себе что-то новое. Девушка немножко удивленно смотрела на него, и ей казалась, что она видела все то, о чем думает больной, видела все мысли сквозь его ярко голубые глаза.

– Вижу, тебе с каждой минутой становится лучше.

Он моргнул.

– Я очень рада! – вновь воспряла духом прекрасная девушка с вьющимися золотыми волосами, аккуратно собранными под специальный медицинский чепчик.

– Давай я тебе расскажу о том месте, где ты сейчас находишься?

«О, очень кстати, давай», – он моргнул.

Девушка улыбнулась ему в ответ и приступила к рассказу.

– Не хочу тебе надоедать историческими справками, поэтому расскажу тебе лучше про настоящее. Ты сейчас на острове Скол, который раньше принадлежал Империи, а здесь жили моряки на службе его Императорского Величества, совершавшие набеги на пиратские порты, которых раньше было намного меньше, чем сейчас, и все они подчинялись одному – Глокте. Этот порт находится на окраине мира. История этого мира знает много различных форм господства. Одной из таких форм и была Империя, некогда объединявшая все континентальные государства, но погрязшая в гражданских войнах, после которых одно за одним государства выходили из состава Империи и вскоре от нее остались только такие верные режиму фанатики. Ни один из ныне живущих или живущих когда-либо владык не осмеливался заходить в этот порт с войной или миром. Люди называют этот остров Душманское логово… Ой, прости, я обещала не надоедать тебе уроками истории, – она вновь безумно мило улыбнулась.

Его глаза забегали. «Черт, как ей сказать, что мне интересно, пусть продолжает», – он быстро заморгал.