Ирина Кашкадамова - Песнь виноградной лозы. Роса на цветах

– Может по-другому надо было с ним как-то. Лаской…, – Баська горестно вздохнула. – Глупый ещё, маленький. Помягче с ним надо. Илька в этом прав.

– Жалельщица, – Алесь потрепал девушку по голове. – Его и так мало порют, Илька заступается: мол, слабенький, дядька Филипп забьет. Самого – то его никто не жалеет, ни Аминтор, ни дед. А мозги либо есть, либо нет, уж таким Сурик уродился. Может и правда не от Филиппа…

– Несправедлив ты к Сурику и киникам, Олеж, нельзя видеть только плохое. Киников простолюдины уважают, считая их блаженными, что они от большого ума так живут. Ведь посмотри – они все грамотные, к ним и рабы, и земледельцы ходят грамотку какую прочесть, и за советом.

– Ой, надают они советов, – Алесь тронул коня. – А грамота – вон, общественные школы есть, почти бесплатно, желающие учится могут. Так лень им. Не палками же их туда загонять!

Пора было одеваться и собирать свой отряд.

К церемонии готовились тщательно целый месяц. Наконец, выбрали название, над о котором было больше всего споров и разговоров. Взяли одно из традиционных – кеберы – название древнее, и не раз носимое отрядами эфебов. Сейчас кеберами называют хтонических духов, духов земли, а кем они были раньше, история умалчивает. Кеберы упоминаются во всех древних жречествах, и потому Илька в итоге согласился на них. Они есть у Ифеста (Гефеста) и Деметры, их почитали в горах, и связывали с водой. Древние военные отряды молодых и сильных, стремящихся вперёд к познанию нового. Перед ними открывался весь мир непознанной природы, всех стихий, всех тайн, и мальчишки решили пойти этим путём.

Алесь добродушно усмехнулся, вспоминая, как они придумывали повседневные доспехи, для этого нового подразделения. Если у его оленят основной цвет был бежевый, даже сами белые доспехи, немного бежеватые, с кожаным кантом, то у молодняка он будет светло голубоватым. А с хламидами они вообще выпендрились – ну, это с подачи Яськи. Даже заказали у Мервана партию войлочных серых плащей, чтобы в дождь не промокали. При этом шлемы взяли самые простые, пилосы. Вот у его оленят последняя армейская разработка, шлемы для кавалерии, они их на себе решили опробовать. А тут мальчишки настояли на древнем варианте, даже без нащёчников. Взяли самые простые, но те, в которых ироев по иконографии положено изображать. Сразу видно, большая часть такой эфебии в иеры пойдёт. Всё им со значением, с древними корнями, ритуалами…

Отряд Алеся был уже в сборе и только ждали командира. На великий праздник принятия мальчишек в эфебию собрались все. Кока примчался из храма, где учился, и уже в полном облачении эфеба прохаживался среди отряда, поправляя снаряжение – как своё так и товарищей. Прибыл Мелеагр, забросив свои семейные дела в Эпире. Даже Приам в отсутствие брата командовал отрядом – не смотря на болезнь, поднялся и был в общем строю. Сидя на поставленном для него кресле, он распоряжался построением, доводя всё до совершенства. Алесь прекрасно понимал, насколько это было тяжело брату, но отказать, или запретить ему участвовать не то что не мог, просто не посмел. Ну не постоит в карауле, посидит, но лишать праздника, когда Кузька и его друзья, наконец, станут взрослыми, дело не только семейное, но и государственное – кто посмеет такое запретить?!

– Олеж, все готовы, беги быстрей, одевайся и – в строй! – Приам махнул брату на казарму.

– Не тормози, быстрей давай!

– Давайте, готовьтесь… Сейчас выходим – Алесь скрылся в казарме, где лежало уже готовое его снаряжение. Неожиданно для себя, он столкнулся там с Тилком. Только что, наставник ехал рядом, и вот как-то опередил. Мужчина помог быстро облачиться в доспехи, и на прощание дал подзатыльник – так, на удачу. Алесь, застегнувшись и оправившись, вышел к своим. Эфебия в полном составе двинулась к театру, где проводилась церемония.

Сегодня был 18 лунный день, он считался удачным для начинаний, а для молодняка с сегодня начиналась новая жизнь: их примут в воинство, они на равных со старшими, со своими отцами, смогут высказывать своё мнение и по всей строгости закона будут уже отвечать за свои поступки. Детство останется в прошлом. Став взрослыми, мальчишки будут прясть свою жизнь, и не белыми нитями, как непорочные юнцы, не имеющие ещё своего слова, за которых во всём отвечают родители, а наравне с родителями, вплетая в нить жизни все краски этого мира, войны и власти, любви и надежды, потерь и побед, доблести и чести. Сегодня действительно великий день. Родятся новые воины, новый оплот государства, его новые дети и новая часть будущей истории.

У театра собрались не только жители Эг, но и их родственники и знакомые. Они выстроились вокруг уходящего вниз здания с двух сторон дороги, и по всему периметру. Люди радостно махали эфебам, проходящим сквозь празднично разодетую толпу. Юноши встали у входа в театр, чтобы потом сразу же туда войти, следом за молодняком.

Вскоре показались мальчишки. С места Алеся они были хорошо видны: бледные, встрепанные, нервничающие. За сегодняшний день претендентов в эфебию значительно поуменьшилось. Не все прошли ритуал посвящения волос богам. Тут только те, чьи волосы огонь принял.

Алесь хмыкнул, пересчитав мальчишек. Осталось чуть больше 30 человек. И, естественно, все свои были здесь. Те, кто не прошёл испытание огнём, будут пробовать уже на следующий год, в этом эфебами они уже не станут.

Алесь не мог не восхищаться мамашами ребят, старавшимися у своих юбок удержать дитяток. Всё-таки, действительно решили посвятить на год раньше. А чего только хитрая женщина не придумает, чтобы сохранить любимого сыночку рядом с собой. Какими только маслами, они не увлажняли им волосы, укладывая в праздничные причёски, для красоты… Ага… Даже огонь такими прядями побрезговал, не горели они. Эх, женщины, что только не придумают. Их бы ум, их бы хитрость – да на пользу. Огонь прядь отверг, счастливая мамаша отпрыска домой забирает, и при этом горестно сокрушается, как это её чадо в эфебию не берут… А у самих глаза счастьем светятся. Алесь с утра на этот театр насмотрелся. После чего купаться и пошёл, чтобы смыть с себя липкий налёт обмана.

Их же мальчишки к огню подходили с чисто вымытой и высушенной головой и без какой-либо укладки, даже без разделения на локоны и завивки, так дикий беспорядок. У Кузьки рыжие вихры вообще во все стороны стояли. Огонь их волосы быстро сжевал.

Вон эта компания молодых и буйных стоит, о чём-то переговаривается, хихикают нервно, лишь бы чего не учудили… Алесь подозвал Коку.

– Пригляди за нашими, что-то они очень радостные, – шепнул он другу на ухо. Тот понимающе кивнул.