Юрий Литвин - Всадник

Хорошо. Тут пение, наконец, прекратилось, и Дже соизволил поинтересоваться моим самочувствием:

– Жив, придурок?

Я пробурчал, что живой, но не придурок и хромая подошел к этим, ну даже не знаю, как их назвать.

– Познакомься,– Леко церемонно поклонился к нашему загадочному компаньону,– это наш добрый ангел и спаситель граф де Флери.

Я представился и отдал салют шпагой. Граф кивнул, и я рассмотрел его поближе. Невысокого роста, худой старик смотрел на меня в упор. Ничего особенного, разве что глаза, глаза были словно у охотничьей птицы, причем натренированной и знающей себе цену.

– Граф, позвольте…

Старик опустил глаза и легонько потрепал меня по плечу, нет скорее по предплечью.

– Не стоит, благодарности господин де Марсильяк…– голос у него был довольно приятный, но не слащавый, нормальный короче голос,– ваш друг немного преувеличивает мою заслугу… Долг дворянина прийти на помощь в подобной …ммм… ситуации…

– Вы прекрасно стреляете, граф, позвольте выразить вам свое восхищение.

Старик усмехнулся.

– Рад, что оказался вам полезным.

Я с изумлением рассматривал мушкет, я понял, почему он показался мне таким огромным, у него было четыре ствола, соединенных вместе. Видя мое изумление, граф или кто-то там еще заулыбался:

– Полезная штука, не правда ли? Четыре выстрела одновременно или по очереди, это весьма удобно.

– Да уж…

– Вот-вот только тяжелая до безобразия.

– Однако пришлась весьма кстати.

Старик кивнул и направился к стоящим неподалеку лошадям. Они странным образом сбились в кучу, и мой Арк, и лошади наших убийц, только кобыла Леко и еще один конь так и остались лежать на траве, а невысокий, по виду напоминающий мула конек старика стоял в сторонке. Старик легко взлетел ему на спину и, махнув нам на прощанье рукой, стал выбираться на дорогу. Путешествовал он, видимо без слуг, да и нужны ли они, когда у тебя есть подобный мушкет? Вопрос риторический.

Джереми опять чего-то запел, а я почувствовал себя весьма не удобно и не придумал ничего лучшего, чем подскочить к этому недоделанному исполнителю народных французских песенок, и с возмущением произнести:

– Мы что так и отпустим его?

Певец бросил петь и почему-то опять заржал:

– Интересно, как вы его удержите, милорд?

– Издеваешься?

– Отнюдь… Милорд?

Я не нашелся, что ответить и глупо глядел в спину удаляющемуся спасителю. Дже отсмеялся и хлопнул меня по спине:

– Пойдем, все уже закончилось, не дуйся монсеньор, я расскажу тебе о событиях, которые ты пропустил…

И он рассказал. Выяснились удивительные вещи. За то время как я лежал придавленный убитым мною негодяем, Джереми оказывается успел многое, а именно: составить в уме завещание, помолиться, выхватить шпагу и схватиться с одним из оставшихся убийц в рукопашную, параллельно он с негодованием наблюдал за тем как четвертый убийца хладнокровно взводит курок пистолета и не спеша целится, пытаясь сэкономить своему напарнику время в схватке с доблестным Геркулесом. Вот тут то наш старик и появился, как на заказ. Откуда он вынырнул, Джереми в запале боя увидеть не успел, но зато старик успел выстрелить быстрее всех и с отличным для нас результатом.

– Ну и чего он тут делал, охотился на лисиц?– поинтересовался ваш покорный слуга.

– Нет,– засмеялся виконт,– он направлялся в гости к своему старинному другу барону дю Грасси, вроде бы они когда-то сражались вместе…

– Совпадение?

– Счастливое, заметь!– Леко радостно потер руки.

Тем не менее, все это было как-то странно, к тому же меня стала раздражать его безудержное веселье.

– А чего это ты такой довольный позволь спросить?– не удержался я от вопроса.

Джереми развеселился пуще прежнего, и даже стал пританцовывать на месте. Паяц и фигляр. На площадь, грязную рыночную площадь, на потеху толпе, а потом немедленно казнить.

– Неужели неясно?

– Нет.

Он сделал какое-то совсем замысловатое па и поклонился. Я вяло поаплодировал.

– Просто радуюсь тому, что живой!

Видя мое кислое выражение лица, он продолжил мысль:

– Но тебе этого не понять.

Я плюнул и пошел к лошадям. Святая простота. Лучше бы танцевать как следует научился, фигляр. А потом мне в голову пришла одна забавная мысль…

х х х

В подворотне нас ждет маньяк…

(И.Логутенко)

…Первый знак я увидел часа через пол. У обочины дороги стоял небольшой железный памятничек с букетиком бумажных цветов. Ну, знаете, такие ставят иногда вдоль дорог на месте аварий со смертельным исходом. Рядышком облокотившись на него, стояла водочная недопитая бутылка и лежала надкушенная горбушечка черного хлеба.

Я взял сосуд, понюхал осторожненько и мысленно помолившись, припал к горлышку… За царствие небесное, так сказать…

«Пшеничная», как раз сто грамм и сухарик пригодился. Меня тут же наполнило невесть откуда пришедшее сознание того, что я на верном пути.

Окружающий пейзаж Египет напоминал мало. Темное загороднее шоссе, грязь на обочинах, чахлые деревья и, кажущиеся бескрайними в ночной черноте, поля. Мда… Пора куда-нибудь выбираться.

Я оглядел себя пристально и понял, что похож либо на видавшего виды бомжа, либо на потерпевшего кораблекрушение сельского дурачка. Это было печально, так здешние автолюбители не любят подбирать на дороге подобных типов. Порывшись по карманам, я убедился, что денег у меня действительно нет. Документы отсутствовали вместе с деньгами. И хотя в перспективе присутствовало возвращение домой, перспектива эта меня не прельщала, потому что в городе у меня уже довольно давно не было ни работы, ни тех же денег, ни других документов, а судя по таинственным намекам моего последнего собутыльника у меня еще намечались проблемы с жилплощадью, чему я, кстати, охотно верил. Те немногие люди, на которых я вроде бы по идее мог еще рассчитывать кроме вопроса: « Ну и когда ты намерен вернуть мои 100, 200» и так далее монет, тоже ничем уже не могли мне помочь. Так что, судя по всему, я попал и попал довольно крепко. И все равно я вышел на дорогу и побрел в сторону Города, мало ли…

Мимо пролетали редкие машины, заставляя меня щуриться в свете их фар. Не знаю на чьей стороне я выступал сегодня, тьмы или света, скорее всего тьмы, так как ужасно хотелось в ней раствориться вместе со всеми этими проблемами, свет раздражал.

Я шел и размышлял о превратностях судьбы и абсолютно неожиданно почувствовал, что являюсь объектом чьего-то пристального внимания. Не знаю почему я сделал такое странное заключение, быть может виной тому был выпитый мною алкоголь, но мне стали слышаться странные звуки. Потом почему-то захотелось по малому, и когда я остановился, то услышал сзади шуршание мягко подкатывающихся шин. Взглянув через плечо на остановившуюся иномарку я молча и сосредоточенно завершил процесс и только потом обернулся.