Eldar Morgot - Звезда Даугрема

Косой ощерился, обнажив кривые зубы. Его правый глаз при этом ушел куда-то в сторону. Огрызок хмыкнул и повернулся к последнему джудже, тщедушному лысому старичку с крючковатым носом и острыми глазами охотника. — Рекомендую: начальник штаба Гус Орлонос! Ну и я, скромный слуга принцепса — Геронтий Огрызок.

— Отец Кондрат, инок, во славу Ормаза.

— Каспер, сын Алексиса.

— Зезва из Горды.

— Чувства! — завопил Геронтий. — Ну, за знакомство!

Джуджи выпили залпом, враз подобрели. Мзумцы последовали их примеру, чуть поколебавшись. Зезва услышал вздох Каспера: юноша и пиво-то пил с трудом, а тут чач.

— Ну, по второй, э? — провозгласил Геронтий, жуя ветчину с хлебом. — На-най!

— На-най!!

После третьей чарки перед глазами Зезвы уже начало понемногу двоиться, но он держался. По отцу Кондрату вообще не было заметно, чтобы он что-то пил, а вот беднягу Каспера развезло полностью. Юный Победитель уложил подбородок на подставленные ладони и закрыл глаза.

— Что ж так, молодой человек, э? — участливо поинтересовался Огрызок, разливая новые порции. — Устал, наверное.

— Наверное, — подтвердил Зезва, чувствуя, как Каспер медленно заваливается набок. Ныряльщик осторожно устроил юношу поудобнее, улыбнулся, когда тот положил голову ему на плечо. — Молодой еще, к гадости этой не привык.

— Гадости? — впервые подал голос Заал Косой, глаз которого удивительным образом теперь смотрел правильно. — Это ты про чач, человек? Ну, ты и деревенщина, клянусь носом принцепса!

— Село! — вмешался и Абессалом Весельчак, угрюмо насупившись.

Отец Кондрат незаметно ткнул Зезву локтем в бок.

— Во славу Дейлы, дети мои! Чач — напиток благородный, бодрящий и…

— Чувственный! — вставил Заал Косой.

— …чувственный, вот свидетель тому Ормаз!

Зезва отрицательно покачал головой, когда Геронтий захотел снова наполнить его чарку. Брат Кондрат величественно кивнул, и столь же величественно осушил «чувственный» напиток, вызвав уважительные взгляды джуджей.

— Зезва, — вдруг сказал Геронтий, задумчиво разглядывая большой палец правой ноги.

— Да, это я, — отозвался Ныряльщик, — ты не ошибся.

— Чувства, человеков сын! — засмеялся Огрызок. — Слышал я про тебя, брат рассказывал, как вы с отче племянников Альберта Иоса от лиходеев выручали. А братец мой, хоть и толстый как бочка, а глаз острый имеет!

— Так как вам Кеманы, господа джуджи? — вопросил брат Кондрат, чуть покачнувшись. Это был пока единственный признак, что достойный инок принял кувшин пива и почти полкувшина чача.

— Чувственное место, — сообщил Геронтий, — но слабое.

— Слабое? — вздрогнул Зезва.

— Очень слабое, человеки! — командир джуджей потянулся за новым куском ветчины. — Правда ведь, Гус? Поясни друзьям-человекам. С военной точки зрения.

Орлонос засопел, отставил недопитую чарку. Обвел мзумцев колючим взглядом, едва заметно шевеля ноздрями своего крючковатого носа. Заговорил неожиданным басом:

— Тут и пояснять нечего, если на плечах голова, а не бурдюк. Кеманы нависли над городом Даугремом. Кто владеет Кеманами, считай, владеет и городом внизу. С юга не подступишься — везде мзумские посты. С севера тоже — королевские солдаты вышли к элигерской границе. Еще южнее — море! Казалось бы, надежное место. Но, как говорил дед нашего принцепса, в железных рукавицах яйца не почешешь! Что в монастыре? Ну, стены чувственные, это да. А сама деревня? Подступи неприятель, и всё — куда народ денешь? За стены храмовские, отсиживаться? А жратвы хватит?

— Для чего нападать на Кеманы? — удивился брат Кондрат, но тут же нахмурился. — Разве что…

— Разве что, святой отец!

— Господа джуджи полагают, что мятежники решатся на штурм города? — Зезва забарабанил костяшками пальцев по столу. Подняв голову, Ныряльщик встретил спокойный взгляд Орлоноса. Зезва вздрогнул. И вправду, как у орла, стариковские глаза! — Думаете, Влад захватит Кеманы и… Ну, а смысл? Всё равно, сил не хватит, не пройдет и дня, как из Даугрема подоспеет подмога.

— Которая сейчас в Ашарах, а не в Даугреме.

— Что?

— Поставь себя на место душевников, человек.

— Ставил, и не раз, господин Гус. Курвин корень, тысячу раз ставил! И положение мое, как мятежника виделось мне всегда…

— Безнадежным? — прищурился старый карл.

— Не совсем… — Ныряльщик осторожно повел затекшим плечом. Каспер засопел, но глаз не открыл. — Влад Картавый вот-вот отправится на поклон Ламире. Старец Рощи Виссарий гостит в Кеманах, не иначе, договаривается с отцом Андриа о поддержке на грядущих переговорах с властями. О какой атаке ты ведешь речи, славный джуджа? Душевники заперты в Ашарах, лишь отдельные шайки ыгов и барадов бродят по лесам. Скоро они все померзнут или уберутся обратно в Элигер! Душевный Отряд занят обороной Ашар, у них нет баллист с катапультами, а самое главное, нет флота, чтобы подвезти артиллерию и десант, чтобы…

— Ты так уверен в этом, человек? — Геронтий Огрызок заложил руки за голову.

Зезва и брат Кондрат долго переводили взгляд с одного бородатого лица на другое. Наконец, Ныряльщик спросил, нахмурившись:

— Вам что-то известно, господа джуджи? Так выкладывайте, курвова могила!

Гус Орлонос усмехнулся в бороду, пригубил чарку.

— Нет, человеки. Мы лишь предполагаем. Прибавляем два бревна к двум бревнам, и получается у нас…

— Четыре! — мрачно вставил Абессалом Весельчак. — Четыре чувственных бревна!

Зезва Ныряльщик схватил кувшин, подержал в руке, поставил обратно.

— Невозможно, это просто не… — начал было он, но тут же умолк, задумался.

Джуджи чокались. Отец Кондрат тревожно смотрел на Зезву.

— Невозможно… — повторил тот, поднимая голову.

Крупные снежинки красиво падали на черную гладь моря. Из темноты доносились крики встревоженных воронов — верный признак близости берега. Ночная тьма, словно вязкий кисель, обволакивала несколько боевых галер без опознавательных флагов, сопровождающих целую вереницу грузовых барж. На палубе головной галеры, укутавшись в плащ, стоял высокий человек и пристально вглядывался в темноту прямо по курсу. За его спиной замер еще один моряк, терпеливо смотря в спину человека.

— Скоро? — отрывисто спросил человек в плаще, не поворачиваясь.

— Ждем сигнальных огней, господин Элан.

Элигерский рыцарь повернул голову, и тусклый свет одинокого фонаря на мачте осветил красивое лицо с орлиным носом.

— Кто встречает?

— Люди Влада, господин рыцарь.

— Командует?

— Астимар.

— Хорошо.

Элан Храбрый снова отвернулся. Морская болезнь его не мучила, в отличие от Шеста и Артара, валяющихся в каюте с самого начала рейса. Он улыбнулся. Свет Элигера, вот и моряком стал, нежданно-негаданно. Слава Директории, как же…