Андрей Демидов - Тайны Звенящих холмов

За капищем, ещё раз миновав ледяную ленту ручья, они вступили в такой бурелом, состоящий из давно поваленных и недавно поросших стволов, переплетённых с матёрым орешником, что пришлось спешиться и волочить коней под уздцы.

А в чаще всё ходило ходуном, словно деревья и обломанные пни откопали свои корни и начали хоровод, ветви трещали и осыпались на головы, увлекая вниз водопады сухих и ещё зелёных листьев, ошмётки коры и брошенные корзины вороньих гнёзд, наполненные помётом и мелкими костями.

Странные звуки наполняли воздух, смешиваясь с неистовым ржанием коней и заклинаниями против духов; будто выпь хохотала на разные голоса и медведь ей вторил, но по-особому, словно выводили трёхголосный мотив.

Совершенно ошалев от этого шума, беспрестанно спотыкаясь о поваленные стволы, которые всегда лежали поперёк, куда бы ни двигались мечники, они вышли на прогалину и на другой её стороне увидели всадников с побелевшими лицами, наблюдающими процессию, показавшуюся из разбуженного духами леса.

Всадники были молоды, а на их каплеобразных щитах распластались птицы с медвежьими головами.

Они с суеверным ужасом, подвывая, развернули коней и хотели было скрыться, но бешеный рык Стовова остановил их:

– Ах вы, слепороды! Князя своего не узнаёте?

– Так это Мышец и Сула из младшей дружины! – обрадовался Рязня и обернулся на вдруг затихшую чащу. – Ох ты! Неужели лешак?

– Где? – дёрнулся Стень и укрылся за шеей коня.

– Да вон за тем деревом! О великий Перун, спаси и сохрани. – Рязня вскочил в седло и помчался через прогалину.

– Да где? Где он? – Стень не мешкая последовал за ним, и через мгновение уже все мечники были на другой стороне в светлой берёзовой роще, которая встретила их приветливым щебетом птиц и запахами ягод.

Отсюда до Дорогобужа было три сотни шагов.

Младшая дружина Стовова встретила своего князя ликованием и некоторой растерянностью: за ним не тянулись вереницы пленных и возы с добычей.

Первым делом Стовов сменил изодранный плащ, велел зажарить внушительных размеров свинью и улёгся спать в одной из уцелевших от пожара изб.

Двое молодых мечников были посланы Ацуром на Каменное поле, звать в Дорогобуж остатки старшей дружины и Решму.

Пока князь почивал на душных, пыльных шкурах, охраняемый варягом Сигуном, мечники возбуждённо пересказывали друг другу историю о том, как на отряд напало несметное войско стреблян, которым на помощь пришли лесные духи и даже сам змей Валдута. но боги Каменной Ладоги вступились, и врага удалось одолеть.

Они почти все потонули в болоте и пали под ударами молнии Перуна.

Стень, окружённый совсем юными воинами, уминал бобовую кашу с салом и описывал свою встречу с Хозяином Леса:

– Гляжу, смотрит на меня. Волосатый, локтей десять в высоту. Я оберег достал и на него; не боюсь, мол, тебя. И заговор произнёс. Он наутёк. А за ним следом карлики-уродцы. Рогатые.

Было уже почти темно, когда Стовов вышел на двор, потягиваясь и хрустя костями. Вокруг толпилась скотина, пойманная в окрестностях, десяток пленных, повязанных по рукам и ногам одной общей верёвкой на шеях, корчились у каменных жерновов, где-то за сгоревшей кузницей тоскливо выла баба, поминая Велеса и Мать-Рысь, гоготали дружинники, над кострами жарилось обильное мясо, переминались с ноги на ногу кони, привязанные рядками у частокола.

Ацур распоряжался сожжением только что обнаруженных железными щупами хлебных ям, злобно выражая надежду, что стребляне в эту зиму перемрут с голоду.

– Где Семик? Ко мне его. Ацур, иди сюда. Будем совет держать! – крикнул Стовов и вернулся обратно в избу, где Полукорм расставлял на столе миски и кувшины с вареными бобами, репой, клюквой и грибами, жарким и медовой брагой.

Не успели Ацур и Семик, воевода младшей дружины, усесться напротив насыщающегося князя, как в избу ворвался Стень, чуть не сшибив полати с горячими плошками:

– Пришёл Рацей из Ладоги с худыми вестями!

– Ну? – Князь поднял голову, застыв с куском мяса в руках, в который он уже вцепился крупными зубами.

– Ятвяга Полоцкий пожёг Поддубицу и Малушу и движется к Каменной Ладоге. Налегке, с одной лишь дружиной. – Стень весь подобрался, ожидая, что князь сейчас ринется в дверь с криком «Выступать немедля».

Стовов, однако, спокойно отодрал от мяса кусок, некоторое время чавкал, выплёвывая жилы на пол, потом медленно вылил себе в глотку целый кувшин браги и сказал:

– Дождёмся людей с Каменного поля и выступаем с рассветом. Клянусь бородой Перуна, мы застигнем полочанина в тот момент, когда он будет топтаться у ворот Ладоги. Там его и заловим.

– Мудро. А потом можем на ладьях и плотах спуститься к Полоцку и взять его на копьё. И полочанина жена, дочь Рудры Склявина, будет за свиньями дерьмо убирать на твоём дворе, – закивал Семик.

– Нет. Я её голову пошлю Рудре, чтоб знал, как оскорблять князя Каменной Ладоги. Пусть потом бороду себе рвёт, что отдал её Ятвяге, а не мне, – хищно оскалился Стовов, и пламя светильников дрогнуло от его мощного дыхания. – Ацур, иди готовь людей. Скотину прирезать, пленных без голов в колодцы. Пусть Оря их потом вылавливает. Всё, что горит, в огонь. Попомнят. А в следующий год вернёмся. И так будет, пока не признают моё главенство или не передохнут. Всё. Тут моя земля.

Ацур, Семик и Стень вышли, одобрительно кивая.

Полукорм подал на стол вновь наполненный кувшин браги:

– Князь, я тут слышал разговор. Мечники недовольны. В Дорогобуже ничего не взяли, от Медведь-горы, где, купец говорил, было золото, ушли.

– Так ты в мои сведуны подался? – брезгливо хмыкнул Стовов. – Сейчас вот скажу невзначай Семику. До завтра не доживёшь.

– Как же, князь, токмо блага ради… – попятился Полукорм и, ссутулившись, присел на кадку у входа. – Корогод-то помер.

– Откуда знал, что Корогод мне доносил? – Стовов откровенно удивился и испытывающе вперился в часто замигавшие глаза мечника.

– Чуял кое-то, видел, – ещё более горбясь, сказал Полукорм. – Я же…

– Ладно. Будешь моим сведуном. Ежели кто против меня будет говорить или добычу укрывать либо с моими бабами путаться, мне говори. Будешь верой служить, посажу куда-нибудь наместником. Да хоть в этот же Дорогобуж. Обманешь, недоглядишь, сам глотку перережу. Клянусь Стрибогом! – Стовов хмыкнул и понёс ко рту щепку, намереваясь поковыряться в зубах. – Ступай гляди, что как.

Полукорм вернулся почти сразу, впуская через распахнутую дверь ржание, топот копыт и возгласы мечников, приветствующих друг друга:

– Вернулся Решма с людьми от Каменного поля!