Брендон Сандерсон - Видящая звёзды

– Но разве не дионейцы управляли частью дронов? – спросила я.

– Такое бывает, но всегда недолго. Обычно дроны пилотируют тенаси. – (Это была одна из ведущих рас Верховенства, с которой я еще не встречалась.) – Они обладают особой способностью сражаться, не давая волю эмоциям. Все остальные слишком миролюбивы.

– И все же ваши дионейские вожди преспокойно послали дроны убивать необученных пилотов.

– Это… – Моррьюмар смотрел себе под ноги, спускаясь еще на одну ступеньку. – Это было неожиданно. Я уверен, там, наверху, знают, что делают. И они правы: какой смысл посылать в бой тех, кто просто сбежит от него? Поэтому и понадобилась такая исключительная мера, верно?

– А по-моему, они просто кучка лицемер…

– Спенса, – сказал у меня в ухе М-Бот. – Я, конечно, не лучший знаток общественных реакций у органических существ, но, мне кажется, тебе не стоит оскорблять своего первого дионейского друга. Не исключено, что он нам еще пригодится.

Я сдержалась, хоть и с трудом. Возможно, М-Бот был прав.

– Тогда почему ты решил участвовать? – спросила я. – Получается, твоя душа… как ты там сказал… не очистилась от агрессии?

– Я… особый случай, – ответил он. – Я родился с агрессивной личностью, поэтому должен проявить себя. Вот зачем я здесь.

Наконец мы все-таки добрались до последней ступеньки и вошли в большой зал с низким потолком. Яркие белые светильники освещали стойки вроде барных и столы. Помещение напомнило мне нашу столовую на Альте, вот только запах там стоял… несколько необычный. Знакомые запахи жареной пищи, свежеиспеченного хлеба, чего-то похожего на корицу тоже были, но их заглушали более сильные и явно не имеющие отношения к еде. Илистой воды. Горящих волос. Машинного масла? Они вызывали могучую, обескураживающую волну ощущений, которая остановила меня прямо с порога.

– Что ты ешь? – спросил Моррьюмар, показывая на какие-то надписи, висящие над раздаточными стойками. – Наверное, растительную пищу на основе углерода? Вот минеральные коктейли, хотя вряд ли ты сможешь их переварить. А вон там мясо, выращенное в лаборатории. – Судя по тому, как изогнулись его губы, последнего он явно не одобрял.

– Э-э… – Я попыталась сообразить, как бы ответила Аланик.

– Твои соотечественники, – сказал у меня в ухе М-Бот, – питаются примерно тем же, что и люди, только в их рационе больше орехов и меньше мяса. И еще никакого молока.

– Серьезно? – прошептала я, направляясь за Моррьюмаром к овощной стойке. – У Аланик есть грудь. Она что, для декорации?

– Мне следовало бы сказать: «молока от других существ», – добавил М-Бот. – Твои сородичи находят его отвратительным. Как и я, кстати. Ты когда-нибудь задумывалась над тем, как много странных жидкостей вы, органические существа, исторгаете из своих отверстий?

– Они не более странные, чем идеи, которые иногда исторгаешь из своих отверстий ты.

Я прошла следом за Моррьюмаром вдоль стойки и взяла салат из чего-то, напоминающего ленты водорослей. М-Бот заверил меня, что он подойдет как мне, так и Аланик. Пока мы брали еду, я невольно обратила внимание на то, что другие пилоты стараются не подходить к нам близко.

Когда я отправилась за водой и пришлось протискиваться между двумя громилами-бурлами, которые едва удостоили меня взглядом, я поняла, что нас сторонились не из-за меня. «А ведь точно, – подумала я, набрав воды и снова пытаясь найти щелочку между ними, чтобы вернуться назад. – Тут все боятся Моррьюмара». Существа других рас с подозрением посматривали на него, словно одно только присутствие дионейца в этом помещении, отведенном для меньших народов, вызывало у них тревогу.

Держа поднос, я прошла к пустому столику в углу зала. Там сильно пахло корицей, и, когда я уже собралась сесть, Моррьюмар вдруг схватил меня за руку.

– Не сюда! – прошипел он. – Ты что, с ума сошла?

Я нахмурилась и оглядела пустой стол. Он ничем не отличался от остальных. Но Моррьюмар потащил меня к другому пустому столу и уселся за него.

Скад. Я понятия не имела, чего такого я чуть было не сделала. Что не так с первым столом? Я села, совершенно сбитая с толку. Надо было побыстрее украсть гипердвигатель, пока я не завалила всю операцию.

– Ну так… – обратилась я к Моррьюмару, ковыряясь в салате. – Ты сказал, что живешь два месяца?

– Да! – ответил он. – Через три месяца я рожусь как ребенок, но эти воспоминания у меня сохранятся. Точнее… я надеюсь, что рожусь через три месяца. Вступлю я или нет в финальную стадию процесса рождения, будет зависеть от того, сочтет ли моя семья эту личность достойной быть ее членом.

– Это… ммм… – «Как странно».

– Непривычно? – спросил Моррьюмар. – Понимаю, у большинства рас это происходит не так.

– Не хочу никого обидеть, – сказала я, – но да, для меня это странно. Ну, то есть как это вообще происходит? У тебя что, прямо сейчас два мозга?

– Да, почти всех внутренних органов у меня по два. Только лишние руки и ноги были поглощены на стадии кокона, а мозги моих родителей на данный момент соединены вместе и действуют как один.

Ух ты. Ну и разговорчик у нас.

– Извини за прямоту, но, судя по твоему виду, твоя раса использует половой способ размножения. – Он дождался моего кивка и продолжил: – Это одна из самых распространенных в галактике биологических моделей, хотя никто точно не знает почему. Возможно, дело в параллельной эволюции. Я предпочитаю гипотезу, где говорится, что у всех вас есть какие-то общие предки, которые расселились по звездам при помощи цитонических гиперпрыжков еще до того, как вы обзавелись каменными орудиями.

– Цитонических гиперпрыжков? – выпрямившись, переспросила я как можно небрежнее.

– О, возможно, ты о них не знаешь, – сказал Моррьюмар. – Цитоники способны совершать гиперпрыжок при помощи своего мозга. Это очень опасно, но мне кажется, эта гипотеза объясняет, почему некоторые расы с разных планет так похожи друг на друга. Ты согласна, что это чрезвычайно увлекательно, даже если никогда не будет доказательств?

Я кивнула. Возможно, мне удастся узнать здесь что-нибудь и о себе.

– Интересно, а как они это делали? Тебе что-нибудь известно о самом процессе?

– Нет, – ответил он. – Просто попадались упоминания в книгах, и всегда с предупреждением, что это очень опасно. Тексты старательно избегают подробностей.

«Проклятье!» Я взглянула на Моррьюмара повнимательнее и теперь, когда мне пришло в голову присмотреться к нему, поняла, что левая и правая половины его лица различаются между собой. Выходит, два существа действительно каким-то образом слились воедино, создавая этого нового индивида, который был выше большинства попадавшихся мне дионейцев, хоть и всего на несколько сантиметров. Значит, во время… окукливания пара теряла большую часть своего веса?