Кристофер Руоккио - Ревущая Тьма [litres]

Вместо оружия я схлестнулся с ним словами.

– Почему?

Лишь теперь я открыл глаза, не сомневаясь, что встречусь с ним взглядом и между нами протянется привычная линия огня.

Я ошибся.

Бассандер Лин стоял ссутулившись и потупив взгляд. Латунные трубы и черные стены трюма убегали от него столь же стремительно, как звезды от корабля в варпе, и он казался одинокой статуей, вытесанной на насыпанном им самим же холме. Одиноким памятником. Что он чувствовал, этот человек, ставший виновником гибели своего командира? Своих солдат? Надежд на мир? Вопреки убеждениям и здравому смыслу я почувствовал каплю жалости к мандарийскому капитану.

– В отсутствие Смайт и Кроссфлейна я здесь старший офицер, – сказал он наконец, после тяжелого вздоха. – Я здесь главный, лорд Марло.

Капля жалости мигом высохла. Я открыл рот, но слова застряли в онемевшей груди, откатились назад, словно волна от берега, прежде чем с яростью обрушились на него вновь.

– Я пойду сам, – сказал Бассандер, воспользовавшись паузой.

Волна тут же успокоилась.

– Что?

– Это моя обязанность, – ответил он. – Лейтенант Картье, передайте коммандеру Скиарре, что «Скьявона» остается под его управлением. Я возьму десяток людей и отправлюсь на «Мистраль» по служебному рукаву. Удерживайте позиции, пока я не вернусь. – Не успев договорить, он начал расстегивать мундир.

– Лин, вы теперь командир. – Я шагнул вперед и взял Бассандера за руку. – Вы не можете…

– Вот именно – командир! – Голос Лина щелкнул, как оборвавшаяся струна. – Так что заткнитесь.

Он говорил так резко, что я остолбенел. Ненадолго, но этого хватило, чтобы Бассандер успел забраться на составленные ящики с припасами, возвышаясь над головами восьмидесяти мужчин и женщин. Он жестом призвал к тишине, словно не замечая, что в трюме и так не раздавалось ни звука, кроме возни сьельсинов снаружи.

– Мы здесь в ловушке! – сказал он, поставив ногу на ящик. – Я отправляюсь на «Мистраль» за подмогой. Мне нужны добровольцы.

Тишину никто не нарушил.

Бассандер указал в сторону трапа:

– Снаружи четыре сотни сьельсинов, и они до нас доберутся. – Его глаза изучали толпу, но, несмотря на силу его голоса, в свете потолочных ламп они казались стеклянными шарами. На нас словно глядела мертвая рыба. – На другом корабле триста норманских наемников. По приказу Смайт им было запрещено покидать борт. Я хочу привести их, чтобы застать сьельсинов врасплох. Работа грязная и опасная, так что не вызывайтесь, если духу не хватает.

К моему облегчению, Валка не вызвалась.

– Мы готовы! – воскликнул триастр без шлема, чье круглое лицо сияло в резком освещении, как луна. – Так ведь, ребята? – похлопал он товарищей по плечам.

Его подчиненные были в полных доспехах, поэтому я мог лишь гадать, что они думают по этому поводу. Медленно, нерешительно к капитану Лину присоединились еще четверо, встав в его тени у ящиков. Пожалуй, мне еще не доводилось слышать менее вдохновляющих речей, и меня не удивляло, что люди не бросились к нему сломя голову. Наконец рядом с Лином собралась декада с хвостиком. Солдаты опирались на копья и поправляли крепления доспехов под красными табардами. Посчитав, что добровольцев достаточно, Бассандер спрыгнул вниз.

– Я тоже пойду! – воскликнула вдруг Джинан, выступая вперед в сине-оранжевых шелках поверх хромированной брони.

Лин повернулся вполоборота:

– Отлично. Все за мной! Гринло, ранец!

Он остановился, как будто ожидая ответа – четкого: «Есть, сэр!» – и салюта.

Не дождался.

Я почувствовал, как воспоминание – или осознание – медленно, словно яд, проникает в голову Лина. Казалось, вокруг него потемнел сам воздух. Лейтенант Гринло погибла или пропала без вести в саду. Он либо не знал, либо забыл об этом в суматохе бегства. Я, словно наяву, видел, как он себя повел. Его поза не изменилась, он не согнулся, не ссутулился. Он лишь закрыл рот. Но все равно выглядел разбитым, потерянным, – это невозможно было заметить, но легко было понять. Павшим духом.

Спустя некоторое время он кивнул:

– Все за мной.

– Капитан! – окликнул я, не сдержавшись. – А мне что делать?

– Поговорите со всеми, – махнул он рукой на ходу. – Это единственное, что у вас хорошо получается.

– Что нам делать? – спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, легионер в шлеме. – Не сидеть же и не ждать, пока они вломятся на борт.

За вопросом по толпе прокатился шепот, как будто все поддерживали мнение солдата и прикрывались им. Бассандер не ответил – вероятно, считал, что мы должны пережидать осаду без действий.

Он ушел.

За дверями раздался приглушенный крик, и корабль вновь тряхнуло. Кричали издалека, и я предположил, что сьельсины опасались подходить близко, ожидая, что мы начнем стрелять из корабельных орудий или, как Одиссей со своими храбрыми ахейцами, бросимся на них с огнем и мечом.

В тревожной, изредка сотрясаемой громовыми раскатами тишине я принялся разглядывать пленников. Рен и Сузуха обмякли и лежали спокойно, дожидаясь, пока их, по распоряжению Бассандера, перенесут в медику. Казалось, они спят, но подрагивание век и неуклюжее положение рук и ног говорило, что это не так.

– Есть изменения? – прошептал я присматривавшему за ними Тору Варро.

Тот помотал головой:

– Оба живы, но я не знаю, что с ними. Может, у них мозги спеклись. Знать бы, как работают их имплантаты.

Он осторожно повернул голову Сузухи, показывая блестящий металлический колпачок, почти треугольный, со сглаженными углами, вмонтированный в кость за ухом. Там очень быстро мигал синий индикатор.

– Возможно, процесс еще не закончен, – предположил схоласт.

– Жаль, мы не захватили голема, – сказал я. – Он бы знал, что делать.

– Я бы сильно удивилась, – заметила подошедшая Валка, – если бы в наших силах было что-нибудь для них сделать.

Она положила руку мне на плечо, склоняясь над распластанными на полу детьми. Я рефлекторно взял ее за руку. Пальцы были очень холодными.

– Помните, – сказала она, – Сагара постоянно держал их при себе. Как страховку на крайний случай.

За ухом Рена замигал такой же синий индикатор.

– Что может длиться так долго?

– Дистанционный синаптический кинез, – ответила Валка.

– Чепуха, – покосился на нее схоласт.

– Советник, у вас есть идеи получше? – развела руками Валка.

– Дистанционный перенос сознания? – Схоласт прикрыл рукой рот. – С помощью радио? Или узколучевой?

Валка освободила руку и припала на колено, чтобы лучше рассмотреть имплантат за ухом Сузухи:

– С помощью квантового телеграфа. У радио слишком низкая зона доступа.

– Почему они без сознания? – задал я весьма дурацкий вопрос.