Дарья Кинкот - Хроники Чарма

– Он был жестоким человеком, – продолжил Нейт. – И грубым. Ко всем, кроме меня и Джулиана. Ребята говорят, что он стал меняться только благодаря мне. Но после всего, что случилось… Кажется, пути назад уже не было. Я бы никогда не смог воспринимать его так, как он того хотел. Он знал это. Мне жаль его, – его слова звучали абсолютно искренне. – Он осознал все свои ошибки. Надеюсь, что все. И он был готов заплатить за них.

– Ты не часто о нем вспоминаешь?

– Нет, – подтвердил мужчина. – Но я все равно стараюсь это делать. Вспоминать его и Тришу. Потому что я – единственный, кто может это делать.

На лице Гринфайера появилась мимолетная улыбка. Яркая и светлая. Всепрощающая. Это тронуло Макса куда сильнее, чем он изначально ожидал. Слегка приподняв уголки губ, он кивнул. Таким образом он навсегда закрыл эту тему для них обоих.

Николас Мейпл устало перебирал бумажки, когда в его кабинет постучали. За окнами было уже совсем темно, и большая часть сотрудников разошлась по домам, а остальным пришлось задержаться – побег и последующая смерть Амоса Смита вызвали за собой слишком много бумажной волокиты.

– Да-да? – мужчина не отрывал взгляд от своего рабочего стола.

Его дочь просунулась в комнату лишь слегка – как-то нелепо и выглядя при этом совсем по-детски. Она молчала, пока он не поднял на неё свой взор.

– Мари, заходи, – Ник улыбнулся, подзывая девушку рукой.

Колдунья закрыла за собой дверь и направилась к месту напротив отца – ее шаги не были такими уверенными, как обычно – она будто бы слегка подпрыгивала, сжав руки в кулачки. Ее поведение рядом с Мейплом давало стопроцентную гарантию того, что она – папина дочка.

– Ты скоро заканчиваешь? – Мари склонила голову.

Мужчина издал какое-то неопределенное хмыканье, вновь сосредоточившись на работе:

– Тебя мама послала?

– Не совсем, – задумчиво ответила девушка. – Нет, она, конечно, рвёт и мечет, но…

Глава комитета усмехнулся:

– …но ты просто утомилась сидеть с ней в одной квартире.

Лицо Мари озарилось ярчайшей улыбкой – ей нравилось, когда родители шутили друг о друге.

– Да, что-то вроде того…

Колдунья задумалась. Это длилось несколько мгновений, после чего она наклонилась к столу собеседника, сложив туда локти и подперев подбородок ладошками:

– Папочка?

– Ммм? – Николас поднял на неё глаза. На его губах красовалась хитрая ухмылка.

– Мне нужно тебе кое-что рассказать…

– Конечно, – мужчина слушал внимательно, но работу делать не переставал – Мари это не напрягало, она уже давно привыкла.

– Знаешь, тогда… Смит убил меня, – нехотя сообщила девушка.

На пару секунд в кабинете воцарилось полное молчание. Скорее даже напряженная тишина. Ник перестал делать какие-либо пометки – просто застыл на месте, глядя в одну точку. Оцепенел. Из-за этого его дочь чувствовала себя некомфортно. Она опустила руки, плашмя положив их на стол, и почти что прилегла, ожидая ответа собеседника.

– Я знаю, – мужчина, как ни в чем не бывало, продолжил работать, но в его голосе отчетливо слышалась саднящая нотка.

– Знаешь? – глаза Мари округлились и приняли желтоватый цвет, она тут же приподнялась.

– Да, твоя мама… кхм, – он осекся. – Она почувствовала.

Теперь колдунье стало грустно, что она оставила Антуанетту одну. Ее спутник будто бы сразу понял это:

– Не переживай, – улыбнувшись, он на мгновение коснулся ее запястья. – Твоя мама в порядке.

– Надеюсь, ты прав, – с некоторой горечью откликнулась Мари. – Почему вы не поговорили со мной об этом?

– Ты жива, – глава комитета пожал плечами, перекладывая очередные бумажки, – это главное.

Его дочь даже не успела ни о чем подумать, как он вдруг поднял на нее глаза и начал говорить как-то взволнованно:

– Или нам нужно об этом поговорить? Ты хочешь чем-то поделиться? Тебе тяжело после…

– Нет-нет, – поспешила отмахнуться девушка. – Это не было чем-то, – она состроила неоднозначную гримасу. – Я умерла очень быстро. И так же быстро очнулась. Будто сознание потеряла.

Мейпл неуверенно кивнул.

– В общем, у меня нет никакой психологической травмы по этому поводу, – успокаивала его Мари.

– Как скажешь, – с некоторым облегчением промолвил мужчина. – Так о чем ты тогда хотела поговорить?

Колдунья зачесала прядь волос за ухо:

– О том, как я попала в эту ситуацию.

– Что ты имеешь в виду? – Николас нахмурился.

Девушка стала какой-то очень уж серьезной, и ее голос дрожал:

– Пап… Я не очень хороший человек.

Глава комитета не был удивлен таким заявлением, он лишь снисходительно улыбнулся:

– Ми, ты несколько драматизируешь.

– Это правда, – возмутилась девушка. – Я на всех смотрела свысока и была грубой, думала, что важен лишь статус, и вообще…

– Тихо-тихо, – Ник приподнял ладони, прося собеседницу успокоиться. – Я знаю. Я это заметил.

– Заметил? – еще более обескуражено промолвила его дочь.

– Ну, у меня были похожие проблемы, но я тогда был чуть помладше тебя, – мужчина подмигнул ей, поднимаясь из-за стола с папками.

– Мама тоже заметила это? – испуганно пролепетала Мари, следуя за отцом по пятам.

– Пфф… Скажешь тоже… – он покинул кабинет и направился вниз по лестнице. – Твоя мама тебя так сильно любит, что это затуманивает ей разум.

Мимо парочки сновали задержавшиеся на работе сотрудники и дружелюбно им кивали.

– Ты мой отец! – капризничала колдунья. – Разве ты не должен был пытаться повлиять на мой характер!

– Я это и делал, – он виновато пожал плечами, складывая документы на стеллаж в архиве, – но продвигалось как-то медленно.

– И?! – недоуменно воскликнула девушка.

– И… – мужчина обхватил ее плечи и повел на выход, – поэтому я послал с тобой на задание Алека.

Шок и раздражение смешались на лице Мари, когда она остановилась и взглянула на Николаса:

– Это был ты?!

– Ну… – глава комитета почесал голову, уводя взгляд куда-то в потолок. – Скажем так, я подкинул ему идею.

– Но почему именно он? – Мари все еще выглядела озадаченной.

– Я знал, что он достаточно жесткий, чтобы вовремя поставить тебя на место, – мужчина как-то виновато усмехнулся.

Брови его дочери поползли наверх.

– Не смотри на меня так, – протянул мужчина.

Сейчас он вел себя как самый настоящий ребенок.

– Я тебе не какой-то там эксперимент, – Мари возмущенно притопнула ногой.

– Я и не говорю, что ты эксперимент, – он аккуратно приобнял девушку. – Просто у меня было не так уж много опыта в этом деле… Точнее, у меня вообще не было опыта. Только пример.

– Ты сам, – вновь уточнила его дочь. – И как же тебе удалось превратиться из высокомерного идиота в нормального человека?

– Мой отец как-то это провернул, я, если честно, и сам не заметил… – мужчина вновь продолжил движение, уводя спутницу за собой.