Эми Кауфман - Восход Авроры

Следующим раздается голос Зилы.

— Похоже на повторение одного и того же изображения.

Я отворачиваюсь от стены, где заснул. Мои главные сервоприводы и мускульные переплетения немедленно активируются, лишь пальцам требуется пару секунд, чтобы начать артикуляцию. Открываю глаза, перед глазами встает наша маленькая грязная комнатушка и…

Кусок Творца .

В тусклом свете от юнигласа Кэт, я вижу рисунок… один и тот же, снова и снова намалеванный люминисцентной белой краской. Он на каждом свободном сантиметре стены, на каждом люке и ящике; краска медленно стекает и падает на пол, где нарисовано еще одно огромное изображение на том месте, где никто не спал.

Это фигура. Гуманоид. Но у него всего лишь три пальца, которые удлиняются слева направо. Глаза разные: один пустой, а другой белый. А на груди, где должно быть сердце, нарисована другая фигура.

Бриллиант.

Кэл просыпается, а Скарлет открывает глаза после толчка брата. Она со стоном приподнимается на локте, выгибает спину и застывает на месте, увидев сотни светящихся рисунков, украшающих наше временное жилище. Мы вшестером сидим и пялимся на рисунки на стенах.

— Ноль права, — тихо говорю я, оглядываясь. — Это жуткая хреновина, Золотой мальчик.

При звуке моего голоса, наша безбилетница зашевелилась на койке, которую делила с Зилой. Она садится и свешивает ноги с края кровати, щуря и зевая при свете фонаря Кэт. Потирая сонные глаза, она обводит взглядом комнату и, наконец, замечает, что все смотрят на нее.

— Что? — спрашивает она. — Я что, храпела?

Ее пальцы измазаны люминисцентной белизной. А на щеке пятно краски. Она смотрит на изображение на стене. Потом опускает взгляд на пальцы. Выражение ее лица, когда она понимает, что это была она… что она это сделала, даже если ничего не помнит об этом — разбивает мне сердце. По крайней мере, полагаю, что так можно назвать болезненное сокращение мышц в центре груди.

Случается не слишком часто.

— Я не… — Ее шепот умолкает.

Кэл бесшумно спрыгивает с верхней койки и вглядывается в рисунок. Он бросает взгляд на Аврору, между бровями появляется маленькая морщинка.

— Чего ты боишься? — спокойным голосом спрашивает он. — Это знак. Мы там, где и должны быть. И теперь нам известно больше о том, что нам следует искать.

Это определенно самая практичная вещь из того, что он когда-либо говорил, вот только его тон не помогает успокоить Аври. Челюсти сжаты, глаза широко распахнуты, и я вижу, как она борется с желанием не закричать. Заплакать. Сорваться. Именно в этот момент входит Дэриэл. Без стука.

Он останавливается на полпути, медленно моргая.

— Вижу, у вас тут ремонт, — наконец произносит он. — Впишу стоимость краски в ваш счет.

Никто не отвечает, потому что нам просто нечего сказать. Но мой кузен, похоже, не понимает, что вошел прямо посреди разыгравшейся неловкой ситуации. Он снова моргает, затем косится на самый большой рисунок на полу, прямо у ног Скарлет.

— Так вы что, любители искусства, что ли? — говорит он. — И зачем вообще рисовать эту древнюю ерундень на моем полу?

Комната оживает.

— Ты узнаешь это? — говорит Тайлер, немедленно вскакивая на ноги.

— Что это за чертовщина? — менее деликатно, Кэт.

Скарлет встает одним плавным движением, прежние стоны, ночь на полу — все позабыто. Она одаряет Кэт убийственное улыбкой, и обращает все свое обаяние на моего кузена.

— Ты действительно знаешь это место сверху донизу. Цвет меня впечатлил. — Она улыбается еще шире, и склоняется ближе. — Эта… хрено… это то, что мы ищем. Не мог бы ты помочь нам…?

Многие люди считают, что бетрасканцы — торговцы, что довольно забавно, если подумать на сей счет. Серьезно, целая нация больше ничего не умеет делать? Кто изготовляет материалы? Кто обрушит твой дом, чтобы после спроектировать новейшее средство связи? Бетрасканцы также многогранны и разнообразны, как и любой другой вид. Но все бетрасканцы обожают сделки, в этом нет никаких сомнений. И мы знаем в этом толк. Вот откуда взялись такие универсальные предприниматели, полагаю. Мы знаем, как заключать сделки, к тому же клан де Сиилов этим знаменит.

— Моооожет быть, — медленно отвечает Дэриэл, у него вид человека, который сознает, что в его руках ценная информация. — Ага, думаю, наверное, я смогу это сделать.

— За услугу, быть может? — спрашиваю я.

Дэриэл улыбается мне.

— Ты быстро схватываешь, Бро.

Я бросаю взгляд на Аврору. На Золотого мальчика. Надеясь, что Тайлер знает, какого черта он творит и насколько глубоко мы все увязли. Но, похоже, выбор у нас небольшой.

Мы следуем за Дэриэлом в гостиную, сгрудившись вокруг него, когда он садится за свой компьютер. Скарлет пододвигается ближе, положив одну руку ему на плечо, не отрывая взгляд от экрана, пока он подключается к сети «Вечности». Я же выбираю местечко посуше, и прислоняюсь к нему спиной, убирая от лица светящуюся лозу.

— Это была выставка, — говорит он, щелкая рукой в воздухе, чтобы изменить голографический дисплей. — Около года назад. Я заработал пару плевых кредитов, расклеивая плакаты. Касселдон Бьянки — знаток искусства и обладатель единственного в своем роде Мирового корабля «Вечности», выставлял это в музее… Вот он.

Компьютер Дэриэла проецирует рекламу, что он нашел в 3D. Он пролистывает ее, и дисплей вращается, демонстрируя вазы, картины, ожерелья, чаши, скульптуры и многие другие вещи, которые я не настолько цивилизован, чтобы оценивать.

Рядом со мной Аври резко подается вперед, при виде керамической чаши.

— Она же китайская. Откуда здесь все это?

Дэриэл останавливает вращение, вскинув палец вверх, и бросая полный интереса взгляд через плечо.

— Ты что, эксперт по керамике? Потому что у меня есть…

— Нет, — отвечает она. — Мой отец… мой отец был китайцем.

Упоминание о прошлом, что удар под дых для нее. Она опускает взгляд и сжимает губы, глотая ком в горле. Дэриэл подмечает перемену настроения, но Скарлет удается отвлечь его.

— Так значит, он коллекционер? — спрашивает она, склоняясь ближе. — Этот Касселдон Бьянки?

— Он коллекционер, — отвечает Дэриэл, поворачиваясь к ней. — Могущественный человек на Мировом корабле. Если у тебя есть что эксклюзивное, и ты хочешь толкнуть это, тогда тебе к нему. Он занимается экзотикой. Артефактами. Техникой. Особенно формами жизни. Если что-то трудно достать, этот парень из-под земли это вынет. А если эта штуковина еще и стоит дорого, тогда он ее владелец.

— Я МОГ БЫ РАССКАЗАТЬ ТЕБЕ ОБ ЭТОМ, — щебечет голос из нагрудного кармашка Аври.

— Магеллан, тише, — шепчет она, проводя рукой по экрану. — Потом.

— СЕРЬЕЗНО, — выдает юниглас. — Я В СЕМНАДЦАТЬ РАЗ УМНЕЕ, ЧЕМ ЛЮБОЙ…