Ян Бадевский - Лимб

Благословенная тень.

— Здорово, — оценил Ольгерд. И уселся в давешнее плетеное кресло. Столик был накрыт для позднего завтрака. В глубокой тарелке обнаружилось нечто, отдаленно напоминавшее рисовую кашу. На блюдце громоздилась стопка бутербродов с хорошо прожаренным мясом и тонко нарезанными овощами. Сок — в запотевшем стеклянном стакане. Неизвестные, но симпатичные фрукты в вазочке.

Ольгерд тут же набросился на еду.

Каша оказалась чуть сладковатой и не похожей ни на что из прошлой жизни мастера. Очень сытной в сочетании с бутербродами. Хлеб был слегка поджарен и пропитан расплавленным сыром. Овощи здорово смахивали на огурцы, а мясо — на земную телятину. Впрочем, мастер колебался между телятиной и говяжьей вырезкой, а спрашивать у дома было лень. Хотелось посидеть в спокойствии и тишине, наслаждаясь теплой погодой.

Сок был очень холодным.

Почти ледяным.

— Ты вкусно готовишь, — похвалил мастер.

— Спасибо, — голос незримого собеседника потеплел.

— У нас хватает времени для разговора?

— Вполне, — дом ответил после непродолжительной паузы. Видимо, сверялся с графиком Картера. — Насколько я понимаю, хозяин отчитывается перед военным ведомством по визиту в мир, который ты называешь Предельными Чертогами.

— Земля, — уточнил Ольгерд.

— Да.

— Что ж, меня интересует история Риордана, дом. Ты можешь прочитать мне небольшую лекцию?

— История Риордана, — назидательно сообщил искусственный разум, — неразрывно связана с колонизацией Магеллановых Облаков людьми. Курс весьма обширный, наши дети изучают его на протяжении шести лет.

— Риорданских лет, — Ольгерд решил блеснуть эрудицией.

— Конечно.

— У меня меньше времени, — вздохнул Ольгерд. — Будем сокращать.

— Это можно. Я полагаю, образы лучше воспринимаются подсознанием, поэтому есть предложение.

— Какое?

— Вывод трехмерной пространственной графики прямо на террасу. Ключевые события будут разворачиваться вокруг тебя, усиливая эффект присутствия. Всё это будет сопровождаться моими комментариями.

— Договорились, — согласился мастер.

— За сегодня можем не успеть, — честно признался дом. — Слишком много всего.

— А за неделю?

— Уже реально.

— Приступай.

Вокруг Ольгерда сгустилась тьма, из которой проступили звездные россыпи. Внешние шумы исчезли — дом заглушил их какими-то фильтрами.

— Краткий курс истории Риордана, — начал дом. — Интерактивный. Если возникнут вопросы — задавай, не стесняйся.

— Интерактивный? — переспросил Ольгерд.

— Изображения увеличиваются, разворачиваются и режутся по твоему желанию. Что хочешь с ними, то и делай.

— Понял.

Всё, что происходило дальше, напомнило мастеру о лекции Коэна, прочитанной на борту «Мемфиса» много лет назад. Всё это казалось магией, но в основе лежали технологии. Ольгерд перестраивал свое восприятие и учился жить в новой, правдивой реальности.

Риордан обращался вокруг желтого карлика, расположенного на краю туманности Тарантул. Созвездие Золотой Рыбы, Большое Магелланово Облако. С астрономической точки зрения БМО являлось спутником Млечного Пути, а не самостоятельной галактикой. В центре туманности, на стыке трех газовых пузырей, всё еще продолжалось звездообразование. Рвались сверхновые, пространство пронизывалось рентгеновскими лучами. А вот на окраинах раскинулись шаровые скопления и группировки молодых солнц. Системы, вполне пригодные для колонизации. Именно туда и отправились изгои, не сумевшие найти общего языка с земным правительством. Те, кого впоследствии назовут Посторонними. Исконные враги Демиургов.

— Сделай отступление, — попросил Ольгерд. — Я хочу знать больше о корнях противостояния.

Газовые сферы и звездные скопления исчезли, а на их месте возник голубой шарик Земли. Не чисто голубой, разумеется. С зелеными, коричневыми и белыми вставками.

— Конфликт разразился после запуска Дверной Сети, — сообщил дом. — В ту пору Земля находилась на пике своего расцвета. Мгновенные переходы из одного мира в другой позволили создать могучую космическую империю. Сеть стремительно расширялась, к власти пришли Администраторы. Жесткие управленцы, многие принадлежали к уважаемым семейным кланам. Влияние Администраторов распространилось на тысячи световых лет и едва не достигло Галактического Ядра.

Ольгерд завороженно наблюдал за тем, как раскручивалась спираль Млечного Пути, обозначались ключевые миры и сплеталась Сеть, напоминающая паутину. Центр этой паутины постепенно смещался в сторону Преддверья.

— Появилась программа Освоения. Экспедиции Дальнего Поиска изучали миры, пригодные для колонизации, а затем подключали их к единой системе. Совершенный механизм, контролируемый Администраторами. Проблемы начались, когда авторитетный ученый по имени Михаил Колосов выложил в открытый доступ исследование, где наглядно продемонстрировал ущербность творения Демиургов. Колосов утверждал, что энергия, которая перекачивалась в Преддверье со всего Млечного Пути, должна быть равномерно распределена по космосу. Иначе в будущем нас ожидает катастрофа. Выкладки Колосова были проверены многими учеными, обнаружить в них ошибку не удалось. Впрочем, Колосов пошел дальше. Он заложил свои формулы в память искусственного интеллекта и выстроил точную математическую модель грядущего кризиса. Модель учитывала темпы расширения Дверной Сети, общую прогрессию системы и рост энергетического потребления. Получалось, что через три миллиона лет Галактика перестанет существовать, а распад перекинется на вселенную. Через два миллиона лет, по мнению Колосова, процесс станет необратимым.

Перед Ольгердом разворачивались масштабные картины упадка. Гасли звезды, рассыпались в пыль скопления и туманности, некая мерцающая субстанция заполняла межпланетное пространство. Всё искажалось, текло, разрушалось, меняло привычные очертания.

— Вселенная станет непригодна для жизни через полмиллиарда лет, — продолжил свою лекцию дом. Ольгерд не понимал половину слов, но без труда улавливал общее направление мысли. — Ученые бросились проверять теорию Колосова, строить альтернативные модели. Большинство исследователей сошлось во мнении, что теория верна. Администраторы тоже это понимали, но их власть зиждилась на Дверях и энергетической мощи. Отказ от Сети означал возвращение в эпоху медленных космических перелетов. И фактический крах империи.

— Лимб уже существовал? — уточнил Ольгерд.

— В теории, — уклончиво ответил дом. — Критики подпространственных путешествий доминировали. Нужные технологии еще не появились. Поэтому теория не была подтверждена экспериментами.