Михаил Шуваев - Линия соприкосновения

Сноу едва заметно кивнул, а Уве замолчал, забрал немного выше и увеличил скорость.

Научная база «Атлантида» встретила Сноу и Блумберга тишиной – большинство её обитателей еще не вернулись с работы в различных секторах пустыни. Едва пройдя через входной тамбур, Фергюссон завернул в ближайшую дверь с табличкой «Диспетчерская» и спросил:

– Рой, а куда командированных-то селить?

Черноволосый африканец, сидевший перед пультом, крутанулся на стуле и взглянул на стоящих за спиной норвежца членов комиссии:

– Здравствуйте, – он привстал со стула. – Рад представиться: Рой Нгума – почти бессменный диспетчер этого захолустья и рассадника недисциплинированности и разгильдяйства. Вам зарезервированы номера 32 и 33. Перекусить всегда можно на камбузе. Если что – обращайтесь, всегда буду рад помочь.

Рой махнул рукой и вновь повернулся к пульту, на котором замигал индикатор вызова.

– Рой, хватит чесать языком! У меня вышел из строя навигатор. Давай, включай электронный шнур, а то придется ночевать в этой жаровне! – захрипело из динамика.

– Волгин, опять у тебя что-то сломалось? Я, в конце концов, напишу на тебя рапорт, и придется тебе платить за ремонт оборудования из своего кармана!

– Ладно-ладно, попрошу не угрожать! У меня одного, что ли, ломается? Ты давай шнур включай! Тоже мне моду взяли – угрожать…

– Пойдемте, я вас провожу, – вздохнув, сказал Уве и повел комиссию по душным коридорам базы.

Проходя мимо очередного блока приборов, Сноу успел заметить среди прочих газоанализатор. На его дисплее горели мелкие цифры: О 2– 17 %.

– Господин Фергюссон… – окликнул его Блумберг.

– Можно просто – Уве, – продолжая шагать по коридору, полуобернулся норвежец.

– Хорошо, Уве, а сколько сейчас времени?

– Шестнадцать сорок пять. Желтый глаз живет по единому планетарному времени. Смены дня и ночи нет, поэтому и ввели земные сутки из двадцати четырех часов.

– Удобно?

Фергюссон пожал плечами:

– Черт его знает. Меня так больше вначале раздражало то, что Арлекин висит все время в одном и том же месте неба, если ты сам не передвигаешься по планете на значительные расстояния. Ну, и этот вечный день.

– А станции на темной стороне Желтого глаза есть? – поинтересовался Сноу.

– Есть, три штуки, но на каждой из них работает по десять-двенадцать человек, не больше.

– Почему?

– Сложно – холод адский, до минус девяносто пяти по Цельсию доходит, сильные ветры, вечная мерзлота, горы – в общем, полный набор.

– Почти как в Антарктиде.

– Почти. Только холоднее и вечная ночь.

– А на дневной стороне много станций?

– Да, около тридцати, я даже точно вам сказать не смогу. Есть и прообраз будущего города – Йеллоутаун. Население – тысячи три человек. Строится в умеренной зоне, ближе к сумеречной. Кстати, совсем близко от нашей станции. Так что если захочется поразвлечься, то там это можно себе позволить – лёту всего два часа, а суборбитальным прыжком – двадцать минут. А вот и ваши каюты!

Норвежец остановился около двери с номером 32. Метрах в трех виднелась дверь с табличкой 33.

– Как программировать замок под личную карточку ИПЕК, я надеюсь, вы знаете? Отлично, ну, я пойду. Да, кают-компанию найдете, следуя по желтым стрелкам, вот этим! Всего доброго!

С этими словами Фергюссон удалился, пожав на прощание руки. Сноу и Блумберг быстро освоили крошечные каюты, приняли душ, переоделись и направились подкрепиться.

Блюда, которые они выбрали на автоматической панели, хоть и назывались весьма претенциозно «рис по-кантональски», «филе-миньон», оказались не более чем съедобны, и если бы не специи и соусы, которыми воспользовались друзья, то эти местные кулинарные изыски отправились бы недоеденными в утилизатор. Сноу откупорил бутылку пива, осторожно попробовал и только после этого налил полный стакан:

– Ну, хоть пиво здесь приличное.

– Ты что, думаешь, его здесь варят?

– А что, с Земли возят, что ли? – не понял Ричи.

– С Земли не с Земли, а судя по цене, оно сюда издалека добиралось.

Сноу взял с подноса чек:

– Ого – бутылочка дороже всего обеда!

– Справедливости ради надо сказать, что такой обед могли бы и бесплатно давать, – проворчал Айво, ставя на стол пустой стакан.

– Тоже верно. Значит так. Сейчас мы с тобой…

– Какой сейчас? – удивился Блумберг. – Ночь-полночь на дворе – половина восьмого!

– Здесь солнце не заходит, и ночи нет. Ты что, забыл?

– Но всё равно – спать-то надо!

– В анабиозе почти две недели дрых, и опять спать? Успеешь отоспаться, Айво. Пока ты водные процедуры принимал, я сходил к диспетчеру Рою и выяснил, что в отношении нас с тобой он получил инструкции оказывать всяческое содействие. Поэтому нам выделен флайт номер сто семь, и стоит он в ангаре заправленный и полностью готовый к полету.

Блумберг достал из вакуумного пакетика влажную салфетку и вытер губы:

– И куда летим?

– Как «куда»? На место гибели членов экспедиции Джонсона. Допивай свое пиво, вставай и пошли.

Сто седьмой флайт они нашли без приключений и вывели его из ангара. Ричард включил связь.

– Рой, это Сноу, мы с Блумбергом собираемся вылететь в район Гранитных скал.

На центральном дисплее панели управления появилась улыбающаяся физиономия диспетчера:

– Чего это вы на ночь глядя?

Сноу скосил глаза на недобро взглянувшего на него Айво и ответил:

– Мы еще не акклиматизировались, поэтому для нас это неважно.

– Ну-ну, как знаете, но лететь вам туда на полной тяге не меньше часа.

– А мы субкосмическим прыжком…

– Нет, – посерьезнел вдруг Рой. – Пока не разрешаю. К тому же на гиперфлайте включена система «горизонт полета», она не позволит вам выйти даже на низкую орбиту. Вот полетаете здесь несколько дней, обвыкнитесь, тогда и посмотрим, а пока – извините, добирайтесь обычным воздушным коридором! Координаты ввели, маяк включен? Ну, тогда, одна сотня семь – счастливого пути. Взлет разрешаю.

Экран погас. Ричард тронул рукоятку управления и проворчал:

– Ну и черт с тобой, так долетим. Тоже мне – перестраховщик.

– Ричи, ты прекрасно знаешь, что в дальнем внеземельи никто не любит эмиссаров с большой земли, тем более членов какой-то комиссии. Неужели ты действительно надеялся, что тебе разрешат применить все навыки орбитального вождения гиперфлайта?

Ричард в ответ лишь повел плечами. Мощный флайт плавно оторвался от земли и стал быстро набирать высоту. Сверившись с приборами, Сноу включил автопилот и повернулся к Блумбергу:

– Через час будем на месте и, надеюсь, кое-что прояснится.

– Что прояснится, Ричи? – словно продолжая спор, начатый давно, вздохнул Блумберг. – Я до сих пор поражаюсь, как тебе удалось убедить Дон Кимуру в необходимости нашей поездки сюда. Наш директор никогда не отличался сговорчивостью, а тут – на тебе! Скажи, ну что мы там можем увидеть нового? Что? Разбитый ржавый флайт, гору камней?