Михаил Шуваев - Линия соприкосновения

– Айво, никто не осматривал это место, зная то, что известно нам с тобой. Поэтому у нас есть шанс обнаружить что-нибудь.

– Ты по-прежнему надеешься найти новый артефакт? Сноу, но это смешно, ей-богу!

– Подожди, Айво. Помнишь, я тебе говорил, что очень важен момент, когда Джонсон нашел свой Параллелепипед.

– Почему? – проворчал Блумберг, но, скорее, примирительно.

– А потому что от этого зависит стратегия поведения нашего бравого полковника. Вот смотри. Он нам рассказал, что нашел артефакт случайно в ранце для образцов одного из погибших астронавтов. Так?

– Ну, так.

– А теперь вспомни: он нашел Параллелепипед уже после отлета с Желтого глаза, то есть на обратном пути на Землю. Наверняка полковник перерыл всю амуницию несчастных, но ничего не нашел. А это значит… это значит…

– Постой, – вдруг выпрямился в кресле Айво. – Ты хочешь сказать, что… если есть другие артефакты, которые нашли погибшие, то они остались на месте катастрофы и до сих пор там валяются?

Сноу заулыбался:

– Наконец-то! А то я подумал, что ты совсем нюх потерял…

– Интуицию, – передразнил Айво. – Что ж ты этот аргумент директору не выложил? Уверен, что тогда нам не пришлось бы его уговаривать столько времени.

– А у меня это где-то подспудно в голове витало… а оформилось только сейчас, хотя, по правде говоря, лежало у нас на самом виду. Главное, мы директору пока ничего не сказали об артефактах.

Блумберг чуть отодвинулся от Сноу и смерил его оценивающим взглядом с ног до головы:

– Агент Сноу, иногда ваши мыслительные процессы меня не только настораживают, а по-настоящему ошеломляют и даже где-то шокируют!

Сноу привстал в кресле и картинно поклонился.

– Я знал, что, в конце концов, меня оценят по достоинству.

– Садись уже, космоархеолог, – усмехнулся Блумберг и стал смотреть на проплывающий внизу пейзаж. – Откровенно говоря, сопоставить эти факты мы могли бы и раньше. Тут мы оба что-то притормозили.

Флайт все дальше и дальше углублялся в пустыню, и каменистая почва постепенно сменилась на небольшие насыпи и песчаные барханы. А вдали светились настоящие холмы янтарных дюн знойной пустыни Желтого глаза. Арлекин заметно приподнялся над горизонтом из-за того, что они пролетели больше двух тысяч километров и приблизились к той условной точке планеты, где местное солнце всегда находилось в зените. Но даже здесь, будучи далеко не над самой головой, оно нещадно палило сквозь поляризованные затемненные стекла кокпита, заставляя климатическую установку флайта работать на полную мощность.

– Осталось минут двадцать – двадцать пять, – словно прочитав мысли Блумберга, сказал Сноу, взглянув на карту, светившуюся на мониторе. – Скоро будем на месте…

– И придется вылезать на сорокапятиградусную жару, – ворчливо закончил за него начальник научного отдела.

Ричард ничего не ответил. Он пристально вглядывался в появившиеся на горизонте острые пики Гранитных скал, которые резко контрастировали с ярко-желтыми волнами дюн и казались немного нереальными в горячем плывущем воздухе. Где-то там, под одним из раскаленных утесов вот уже много лет лежит раздавленный каменным обвалом флайт первой земной экспедиции в систему Веги.

Черная скала почти отвесно торчала из ярко-желтого песка, словно воткнутый в спелую дыню нож. Чуть поодаль возвышался еще один утес, дальше – третий. Здесь начиналась горная гряда под названием Гранитные скалы. Она простиралась на несколько сотен километров в сторону северного полюса планеты.

Сноу и Блумберг надели на головы широкополые шляпы, нацепили темные очки и, проверив кислородные баллоны на поясах, открыли кабину. В лицо им тут же, словно из духовки, пахнуло обжигающим воздухом. Детективы вылезли из гиперфлайта, который замер в тени скалы. Сделав несколько шагов и выйдя на солнце, даже сквозь толстые подошвы ботинок они почувствовали жар песка.

– Не будем терять времени, – положил руку на плечо товарищу Сноу. – Вон то нагромождение камней, видишь?

Блумберг утвердительно кивнул.

– Пошли, это и есть заваленный гиперфлайт.

Только подойдя вплотную, они смогли оценить масштабы обвала, под который попали астронавты. Некоторые глыбы достигали размеров вагона земного мономагга, если не больше, и весили десятки тонн. Не удивительно, что у несчастных астронавтов не было практически никаких шансов остаться в живых. Вмурованная в камень табличка сообщала дату трагедии и имена погибших астронавтов: Бертран Жиресс и Карл Бругер. В глубине завала виднелось что-то белое. Блумберг просунул голову в широкую щель.

– Это флайт, Ричи, – сказал он. – Давай фонарь, кажется, сюда можно пролезть.

Сноу дал напарнику фонарь, и Блумберг, чертыхаясь и обжигаясь о раскаленные камни, медленно ввинтился между глыбами. Ричард подождал с минуту и полез следом. Внутри нагромождения было еще более душно: камни прокалились за многие годы и от них исходил нестерпимый жар. К тому же здесь почти не было циркуляции воздуха, как снаружи.

Конокомовцам пришлось проползти несколько метров по узкому лазу, прежде чем они уперлись в помятый борт флайта. В этом месте пространства было чуть больше: покореженная кабина аппарата все-таки не промялась до самой земли и, благодаря сверхпрочным лонжеронам и дугам безопасности, держала несколько многотонных глыб. Блумберг достал кислородный баллон и сделал несколько вдохов, потом встал на колени и осмотрелся.

– Странно, что камни не раздавили флайт совсем, – подал голос Сноу.

– Нет, дело, скорее, в том, что сами скалы сложились таким образом, что уперлись друг в друга, – ответил Айво. – Посмотри на камушки – тонн по пятьдесят, не меньше. Какой флайт их выдержит?

Сноу молча согласился и, тоже встав на колени, стал внимательно осматривать корпус аппарата. Наконец, он увидел покореженную полуоткрытую дверь кабины. Подобравшись поближе, он отметил, что дверь вскрывали снаружи спасательным домкратом. Он попытался пролезть в щель, но сразу же застрял.

– Отодвинься, суперагент, – потянул его сзади за шиворот Айво. – Я поизящней буду…

– Не изящней, а худее, – проворчал, отползая в сторону, Ричард.

– Под Наполеона косишь? – посветив фонариков внутрь кабины, спросил Блумберг и снял шляпу.

– При чем тут Наполеон? – не понял Сноу.

– Однажды на приеме Наполеон Бонапарт не смог дотянуться до крючка, чтобы повесить свою шляпу – как известно он был небольшого роста. Тогда к нему подошел один из его маршалов – высокий красавчик Иоахим Мюрат и предложил: «Ваше величество, я выше вас на голову, разрешите помочь?» На это Наполеон ответил знаменитой фразой: «Не выше, а длиннее, маршал. К тому же эту разницу я в любой момент могу снять!»