Никита Марков - Инферно

Пиа и Рен резко рассмеялись. Меня трясло от отвращения и подташнивало.

— Что за хуйню ты несёшь?! — сквозь зубы проговорила я.

Кусрам молчал некоторое время, дожидаясь окончания смеха за столом. Со временем смех потихоньку начал утихать. Когда Рен и Пиа наконец заткнулись, Кусрам продолжил:

— Да я тебе серьёзно говорю. — Его голос был абсолютно холодным и невозмутимым.

Я продолжала стоять и озираться по сторонам: больше никто ничего не говорил и уже никто не смеялся. Все пристально глядели на меня — мне было ужасно неловко.

— Никто из нас не будет тебя осуждать, — добавил Кусрам.

Я взглянула на Андре — он молча глядел на меня, явно ожидая моего ответа. Атмосфера была слишком тихой — кажется, все ожидали лишь моего слова. Но как же я могла в такой ситуации согласиться, раз уж на то дело пошло?

— Я… — начала я. — Я не могу так.

— Я понял, — кивнул Андре Хадзис, а затем обратился к остальным: — Ладно, расходимся.

Все встали из-за стола и вышли из комнаты, оставив нас с ним наедине. Я продолжала стоять, не понимая, что мне делать. Через пару минут Андре наконец-то тоже встал из-за стола и подошёл ко мне.

— Позвольте, мисс Башаран? — спросил он.

Я не стала отвечать. Он взял меня за руку и попытался повести меня за собой.

— Нет, — твёрдо сказала я и отдёрнула руку.

— Я просто вас провожу до двери.

— Я сама могу идти, спасибо, — проговорила я.

Я последовала за ним до входной двери квартиры.

— Кусрам хотел вам отдать свою куртку — кажется, это она, — спокойно указал мистер Хадзис.

Я взяла куртку Кусрама в руки. Некоторое время я глядела на неё, обдумывая своё положение. Наконец-то я повесила куртку обратно на крючок.

— Я не хочу спать на улице, — сказала я.

Андре положил руку мне на плечо. Я не стала сопротивляться.

— Пройдёмте, — сказал он.

Я прошлась с ним.

Мы вошли в его комнату. Он начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке — я лишь наблюдала. Через минуту он уже был раздет полностью и прилёг на кровать. Я уже видела полностью обнажённых мужчин вживую, однако полностью обнажённого для меня мужчину — никогда. Стоит признать, его тело было… весьма спортивным и стройным.

— Можешь не спешить, — слегка ухмыльнулся мне Андре.

Я слегка расслабилась и выдохнула.

— Что мне делать?

— Разденься.

Я начала раздеваться. Когда дело дошло до лифчика и трусиков мне стало ужасно неловко, ведь я никогда ещё не обнажалась для мужчины; смелость Андре в этом плане только ещё больше на меня давила. Я расстегнула лифчик и обнажила свою грудь, а затем сняла и свои трусики.

— Хм… — произнёс Андре, не демонстрируя больше никаких эмоций.

Я посмотрела на него — меня коробило от его спокойствия.

— Я отвратительна, да? — зачем-то поинтересовалась я.

Я старалась не обращать внимания на агрегат между его ног, но, кажется, он был в эрегированном состоянии. Меня ужасно напрягала сдержанность мистера Хадзиса.

— Принцесса, вы прекрасны, — ответил наконец он.

— А если серьёзно?

— Я хочу вас, — спокойно добавил он.

Я ему молча кивнула. Подойдя к кровати, я аккуратно легла рядом с ним.

— Это будет больно? — спросила я.

— Вроде бы, да, но я наслышан, что боль для вас не в новинку.

Моё тело было слишком напряжено. Я сделала глубокий выдох трубочкой, а затем вдох.

— Да, вы правы. Можете начинать.

Хадзис слегка захихикал.

— Расслабься, я не собираюсь с тобой трахаться, если ты этого не хочешь.

Я нахмурилась и удивлённо на него посмотрела.

— Вы же сказали, что хотите меня в наложницы.

— Я не хочу заниматься сексом с той, кому неинтересен.

Я тут же почувствовала себя очень отвратительно. Всё это было обманом. Я даже не хочу это комментировать.

— И что теперь? — поинтересовалась я.

— Можешь идти спать куда хочешь.

— В смысле, к Кусраму?

— К нему тоже, да.

— Мне свет выключить?

— Нет, не надо — я жду Пию.

— А… — тут же поняла я, — ясно…

Я встала с кровати и оделась. Покинув комнату, я наткнулась на его подругу.

— И как тебе? — поинтересовалась она. — Что-то вы быстро.

— Ничего не было.

Она слегка похлопала меня по плечу, а затем вошла в комнату к Андре — я проследила за ней глазами.

И тут меня начало тошнить. Я бросилась в туалет и тут же сблеванула прямо в унитаз, после чего смыла воду. Подойдя к зеркалу, я взглянула на своё отражение. Ненавижу себя!

Я слегка прополоскала рот холодной водой, прежде чем выйти.

Наконец-то я вошла в комнату к Кусраму.

— Привет, — сказал он.

— Скажи честно, это была твоя идея? — начала допытываться я. — По-твоему, это смешно?

— Нет, я просто решил проверить, можешь ли ты оставаться верной мне или нет, — объяснил он.

— На что вы играли?! — тут же поинтересовалась я.

— А ты как думаешь? — задал встречный вопрос Кусрам.

— Андре ведь проиграл.

— Проиграл, — подтвердил он.

Я покачала головой, с осуждением глядя на Кусрама.

— Ты псих.

— Психопат, — поправил он меня. — Мне нравится манипулировать другими людьми. Тебе ведь тоже нравится заниматься этим?

— Ты больной, — продолжила я, игнорируя его слова.

— Да-да-да, ложись уже.

Я разделась, а затем всё же легла рядом с ним. Моя девственность была всё ещё при мне. Китти меня приобнял.

— Моя милая Билдж, извини меня, пожалуйста, я больше так не буду.

— Иди нахуй, — резко, но устало выпалила я.

— Может, займёшься со мной любовью, как обещала ранее?

— Нет.

— Так и знал. Ну, ладно — манипулируй мной дальше, психопатка моя.

Я не стала отвечать. Я не могла быть психопаткой. Психопаты — самовлюблённые эгоисты. А я ведь люблю всех вокруг, а себя ненавижу — я же добрая. Добрые люди должны себя ненавидеть, разве нет? А иначе как можно относиться по-доброму к тем, кто ненавидит меня?

И вообще, с чего Кусрам решил, что я им манипулирую? Отказ от секса — это, по его мнению, манипуляция? Но я ведь просто боюсь секса. Да я бы и не прочь уже расстаться со своей девственностью — страх продать себя слишком дёшево скоро доведёт меня до сумасшествия. Но внебрачный секс — это ведь грех. Единственная надежда лишь на то, что Кусрам и вправду когда-нибудь женится на мне.

И что означают все эти его эксперименты? Да, признаю, это забавно, но должен же быть хоть какой-то лимит. Какого хрена он вообще делает? При таких раскладах, лучше бы уж он меня изнасиловал — но и этого он тоже почему-то не делает. Что ему вообще от меня нужно? Неужели он хочет так сломить мой дух, чтобы я потом подчинялась ему в замужестве?

Заснуть было очень трудно. Я думала о многих вещах. Забавно, но больше всего меня волновала не мысль о произошедшем сегодня — волновало меня нечто другое. Жаль, что Кусрам уже заснул, и будить его из-за такого пустяка мне не хотелось. О чём, блин, я? Ах, да: меня интересовало состояние его плеча — он уже давно не жаловался на пулевое ранение, которое ему нанесли солдаты AUR… или кто там? Не помню уже. В любом случае, он, должно быть, чувствовал себя уже лучше, раз уж даже гладиаторский поединок смог осилить, — с ним всё будет хорошо.