Никита Марков - Инферно

С этими мыслями я постепенно заснула.

Сражение и кровь. Это всё, на что я была способной. Да, я была способной на кровь. Кровь — это теперь способность. Шучу. Я снова и снова находилась на объекте «Грязь». Это было невыносимо, но, в то же время, именно тогда всё имело смысл. И в то же время это было совершенно бессмысленно уже тогда. Как и жизнь в целом.

Я проснулась и открыла глаза — напротив меня лежал Кусрам и пристально наблюдал за мной.

— Доброе утро, — сразу произнёс он, будто уже час ожидал моего пробуждения.

— Привет, — сказала я. — Мне приснился сон. Интересует?

Китти усмехнулся.

— Вот так сразу?

— Конечно.

Кусрам меня слегка погладил по плечу.

— Ну, рассказывай, сладенькая моя.

Я тут же начала рассказывать:

— Мне приснилось, что мне нужно в Колизей — только так я смогу стать полезной для вас.

Кус молчал. Видимо, он ожидал, что я скажу что-то ещё, но я почему-то решила прекратить — не хотелось его грузить ненужной информацией. На обдумывание сказанного мной у него ушло несколько секунд.

— Будешь сражаться за деньги? — спросил наконец он.

— Да, буду, — подтвердила я. — Но вопрос лишь в другом: будешь ли ты солидарен с моей смертью, если она случится? Я-то не переживаю — у меня есть своя «Вальгалла».

— Я тоже верю в «Вальгаллу», если ты об этом, — тут же высказался Кусрам. — Без чего-то подобного в бой не выйдешь. Но я так понимаю, ты говоришь о своём «перерождении»?

— Скорее, «переигрывании», но да фиг с ним — для тебя этого не имеет никакого значения. Я хотела спросить: сильно ли ты расстроишься, если я умру? А вернее даже, когда я умру.

Кусрам продолжал меня гладить, будто кошку.

— Иди и умри, — твёрдо сказал он. — Я постараюсь с этим ужиться.

— И тебе меня не жаль? — поинтересовалась я. — Для тебя я просто умру.

— Только не пытайся меня разжалобить, Билдж, умоляю. Если ты хочешь умереть — я не буду тебя останавливать.

— В Колизее ведь сражаются только средневековыми методами, без огнестрела? — поинтересовалась я.

— Насколько я понял, да, — подтвердил Кусрам.

— Значит, я умру.

— Я с этим согласен, — ещё раз повторил он. — Умирай.

Я нахмурилась.

— Ты слишком спокоен по этому поводу.

— Ну, а что ты ещё хочешь чтобы я сделал, а? — с раздражением спросил Кусрам.

— Я думала, ты меня любишь.

— И что?

— Ну, ты должен ведь как-то отреагировать.

— Как я должен отреагировать?! — будто с недоумением произнёс Кус.

Резко мне захотелось плакать и, одновременно, избить его.

— Ну и хуй с тобой! — выпалила я и отвернулась от него в сторону.

Кусрам продолжил меня гладить — я тут же повернулась и начала его бить.

— Не трогай меня, сучара! — закричала я.

— Эй-эй-эй! Успокойся, — с усмешкой проговорил Кусрам, закрываясь от ударов. — Я понял: ты хочешь, чтобы я с тобой занялся любовью перед твоей смертью?

— Да! — тут же воскликнула я, но сразу спохватилась: — Ый… да зачем?! Зачем ты это говоришь напрямую?! Сложно что ли без слов?!

— Извини, я не умею общаться с женщинами, — объяснился Кус.

— Сколько уже можно, ёпта? Научишься ты когда-нибудь нормально? И так каждый раз, каждый раз, сука!

— Я просто хочу предоставить выбор тебе.

— С хуя ли мне секс может понадобиться вообще?

— Ну, с хуя, — тут же с ухмылкой подтвердил Кусрам.

Я покачала головой, покривив лицо от отвращения.

— Суть не в этом, — высказалась я. — Ты совсем не понимаешь.

— Я понимаю, ты просто хочешь трахнуться, хочешь, чтобы я тебя трогал, и это нормально.

— Не хочу я, чтобы ты меня трогал! — возразила я.

— Ну, тогда ты права — я не понимаю.

Я рассердилась.

— Ты хоть что-нибудь можешь сказать не для того, чтобы манипулировать мной? — спросила я. — Ты меняешь своё мнение на ходу, будто оно не значит ничего!

— Да ты абсолютно так же делаешь! — тут же пожаловался Кусрам.

— А о какой, блять, искренности может идти речь, когда ты вот этой хуйнёй маешься?! Ой, иди нахуй, короче! — вновь злостно отвернулась я.

Как же, сука, он меня бесит! Да что же с ним не так, ёпта?! Какой же он, сука, гондон! Ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!

— Всё! Я больше с тобой не общаюсь, — объявила я.

— Ой-ой-ой! Принцесса Бильге обиделась, — начал издеваться Кусрам. — Не дали ей того, чего она хотела, видите ли. А ведь она хотела всего лишь не пойми хуй что.

Моё настроение было испорчено до жути. А ведь утро так хорошо начиналось — спросонья мне показалось, что оно таким и будет. Пиздец, я просто хуею с него: он, значит, меня гладит, обнимает, а потом берёт и… блин, да ничего он не делает — ему просто нравится со мной поругаться. С каких пор любовь перестала быть в моде? Теперь в моде одна ругань и негатив? Вот они ваши современные тенденции?

— Билдж, — обратился Кусрам.

— Иди нахуй! — резко отреагировала я.

— Прости меня, пожалуйста, — сказал он.

— Иди нахуй! — повторила я. — Мне не нужны твои извинения! Опять ты мной манипулируешь! Ты можешь, нахуй, заткнуться, пидор?!

Кусрам заткнулся.

Я самопроизвольно начала плакать и хныкать. Вот чёрт! Я не хотела!

— Ты плачешь? — с усмешкой сказал Кусрам.

— Хватит, пожалуйста, я не вытерплю этого! Дай спокойно поплакать! — хныча, произнесла я.

— Ка-а-айф, — протянул он.

— Этого-то ты и добивался, да? — поинтересовалась я.

— Да, теперь я доволен.

— Ничего особенного — я не стыжусь этого, — высказалась я.

— А я и не говорил, что ты должна стыдиться. Я просто всегда думал, что у тебя нет эмоций. Ну, кроме злобы.

— Ну и наслаждайся, — распорядилась я сквозь слёзы.

— Ну и наслаждаюсь, — подтвердил Кус и тут же начал меня снова гладить.

Я не стала сопротивляться — мне уже было лень. Пусть он меня трахнет наконец-то.

Он прислонился лбом между моих лопаток на спине и продолжил гладить меня по руке. Он ничего больше не делал.

— Что ты от меня хочешь? — устало спросила я.

— Ничего.

— Я в твоей полной власти, — распорядилась я. — Что ты от меня хочешь?

— Ты не в моей власти, — сказал Кусрам.

— Хорошо! — сказала я. — Будь моим, Кус.

— Ура, наконец-то! — воскликнул он и отодвинулся от меня.

Я повернулась к нему. Теперь он владел мной — я разгадала его. Он хотел, чтобы я им воспользовалась. Мне нельзя ничего говорить. Я придвинулась к нему и потянулась лицом к его морде, чтобы поцеловать. Но он отпрянул.

— Ха-ха-ха! — с издёвкой рассмеялся он. — Попалась! Я не соглашался быть твоим!

— В смысле?! — нахмурилась я.

— Я просто выразил своё удовольствие в том, что ты попросила меня об этом, но я не соглашался.

Чёрт! А ведь и правда! Вот же ж сука!

— Ты говнюк. Ты понимаешь это? — сказала я.

— Понимаю.

— Тебе ничего от меня не нужно — ты просто любишь надо мной издеваться.