Илья Крымов - Песнь копья

— Как оказалось, доселе оно хранилось в столице, — говорил Эгорхан, — но после кражи, которую я же и предотвратил, сестра решила вовсе удалить Сердце из Лонтиля. И кому же она доверит его на хранение? Ты знаешь, дочь?

Женщина-эльф понимала, что от неё не ждали ответа, и потому стояла молча, не шелохнувшись.

— Шептуны доносят, что это небезызвестный Гед Геднгейд, Отшельник из Керн-Роварра. Можешь ли ты представить себе, Тильнаваль, до чего дошло безумие твоей тётки? Она отдаёт Сердце человеческому отродью , думая, что так спасёт его… от меня ! Даже если бы я и желал получить его, дочь, неужто это было бы причиной чтобы совершить подобное предательство?

Она облизнула пересохшие губы, потёрла указательный палец о большой как делала порой, испытывая напряжение. Сейчас Тильнаваль казалось, будто Эгорхан обвинял её в поступках его сестры.

— Мне трудно поверить, что королева способна на такое.

— А мне нет, — обронил Бельфагрон, будто капнул ядом в кубок вина. — Она давно злоумышляет против тебя, повелитель.

Веки Эгорхана чуть опустились, голос сделался ленивым, презрительным.

— Верно мыслишь, сын. Сначала она встала стеной между нами и королём, потом долго очерняла наше имя, а ныне выставляет меня каким-то вором, заговорщиком, когда сама… у меня не хватает духовных сил, чтобы объять всё коварство этой женщины! Что-то не так, дети, что-то не так с королём, а она скрывает от нас. Сейчас! Когда напасть идёт из Дикоземья… Нам удалось узнать путь, по которому верные ей глупцы будут доставлять Сердце в Керн-Роварр. Вы опередите их, вы перехватите Сердце и вернёте его в Лонтиль, где ему и место. Но на этот раз оно будет спрятано в по-настоящему надёжном месте, — здесь, в Тёрне. Воины и проводники уже готовы. Не желаю видеть вас без Сердца.

— Мы не подведём тебя, повелитель.

Дети поклонились и покинули покои Эгорхана Ойнлиха в спешке. Бельфагрон шёл первым, неся свой чугунный посох со сверкавшей сферой в набалдашнике, ибо всегда был лидером; по правую руку от него вышагивал Саутамар, немногословный мастер парных клинков, а по левую, — Тильнаваль, младшее дитя, в чьих жилах текла четверть божественной крови.

Их ждало путешествие.

///

Что-то горячее и мягкое касалось её лица, неприятный запах бил в нос. Тильнаваль открыла глаза и закричала, не поняв, что предстало перед ней, а испуганный мерин с фырканьем убрал морду. Чародейка рывком села, застонала от резкой боли в пояснице и головокружения.

Женщина обнаружила себя на берегу речки, за спиной её огонь пожирал Старые Глинки. Пламя пылало так ярко, что освещало ночь на многие лиги вокруг, от жара Тильнаваль покрылась потом. Глядя на это буйство стихии, она с трудном поднялась и замерла так. В голове воцарилась странная пустота, все мысли распались прахом. Из этого состояния её вернул громкий всплеск. Подле самой кромки воды чародейка увидела нечто непонятное, что упустила сначала, ослеплённая светом.

Существо сидело на камне, скрюченное, жуткое. Женщина-эльф поняла, что к ней повёрнута спина с выступавшими лопатками и бугорками позвонков. Оно было… чёрным, источало зловонье крови и других телесных жидкостей, а там, где слипшиеся волосы падали на плечи, блестело золото. Под волосами на шее была толстая цепь, скреплявшая воедино золотые же медальоны с изображениями ангельских и святых ликов. Кожа под ней бугрилась уродливым рубцом, сплошной старый ожог, будто цепь раскалили, перед тем как возложить на плоть. Существо полоскало руки в воде, пока не почувствовало пристальный взгляд, обернулось и Тильнаваль сделала шаг назад. Клеменс печально улыбнулся.

— Ты… ты ведь демон, верно? Заключённый в оболочке человека выходец из Пекла. Мы подозревали, что церковники способны на такое, — призывать сущностей из их загробного мира…

— Не стоит возводить напраслину на святых отцов, беглянка, и на меня тоже — отрёкся он. — Никакой я не демон, а просто кающийся грешник, — пёс, как ты и сама давно поняла. Отдохни немного, пока я моюсь, потом пойдём дальше. Но не беги, а то догоню и сломаю лодыжку.

Не погрозив, а просто рассказав, как будет, Клеменс Люпьен нырнул в ледяную воду и на востоке взошло солнце.

Тильнаваль, не решилась броситься в бега.

День 11 месяца эпира года 1650 Этой Эпохи, Вадаэнтир, Лонтиль.

Самшит наконец достаточно окрепла чтобы продолжить путешествие. Она отвергла заботу наёмника и отказалась прозябать в бездействии ещё хоть день.

— Корабль готов и экипаж пополнен, я не позволю своей слабости задерживать нас ещё дольше! Элрог поможет.

Она взошла на борт «Предвестника» вместе со свитой и встала у фальшборта, чтобы запечатлеть в памяти вид города.

От тех мест, где края каменных стен порта достигали моря, вдоль побережья начинались уже другие стены, защищавшие сам город. Они были не построены, но выращены, — тысячи гигантских прямых стволов срастались живой преградой. В тени крон прятались галереи с эльфийскими чар-баллистами, где несли дозор бессмертные воины; местами над стеной парили мерцавшие магические кристаллы величиной со скалу. Их окружали кольцами зримые строки заклинаний, способных обрушить вниз потоки пламени, ледяные колья либо пучки молний. Вдали надо всем сверкали башни Летнего дворца.

— Отдать швартовы, сходни убрать! — раздался над палубой голос Эскобара. — Парусам малую волю, выворачивай понемногу, если поцарапаете мой корабль, утоплю!

* * *

Шхуна покинула огромный порт и заспешила на северо-запад. Она шла в безопасных эльфийских водах между Обрывочными островами и побережьем четырёх южных королевств Вестеррайха. Плавание продлилось без малого две декады и было оно совершенно спокойным, весеннее солнце ласкало мореплавателей, а ветра толкали к цели. Долгое путешествие завершилось вечером двадцать восьмого эпира, когда «Предвестник» бросил якорь в портовых водах крупного сорш и йского города Гельдел а йне.

— Не верю, что у нас получилось, — проговорил капитан, расхаживая подле штурвала.

— Получилось, получилось, — заверил Хуанито, паривший в лёгком подпитии. — Эта белая тварь исчезла и забрала с собой неудачу, слава богам, ярыть!

— Воистину! — Эскобар сплюнул через оба плеча поочерёдно. — Я на всю жизнь натерпелся! Скорее бы они пропали уже!

Пока моряки спускали шлюпку, Кельвин Сирли задумчиво глядел на северо-запад. Там, ещё на сотни морских миль было безопасное побережье, но дальше начиналась Дикая земля. Всё плавание из Вадаэнтира он не мог оставить мысль о пиратском конвое. Где они теперь? Как далеко забрались и как далеко стремились забраться? Достигли своей цели?

— Ваш напарник так и не появился. Кельвин? Вы слышите меня? Кельвин!