Михаил Михеев - Рожденные в огне [litres]

– Вы много на себя берете…

– В войне на уничтожение, мой друг, мы пока что размениваем людей в соотношении примерно один к миллиону… А может, к двум миллионам, точно посчитать как-то не было времени. Конечно, даже один наш погибший – слишком большая цена за миллион недоделков вроде вас, но все равно общие расклады пока удовлетворительные. Хотите, я прямо сейчас улучшу счет, причем в свою пользу? Заметьте, мне даже не потребуется для этого устраивать массовый геноцид. За меня это сделает природа. Я всего лишь развалю на части вашу жалкую луну, мертвый камень, а вы уж потом боритесь с сыплющимися вам на головы астероидами как хотите.

Александров помотал головой, отгоняя воспоминания. Да уж. Он тогда то ревел разбуженным медведем, то вежливо запугивал. Это было, на самом деле, отнюдь не так просто. Непрерывно давить – но не перестараться, иначе эффект может получиться обратным задуманному. Если слишком напугать кролика, он может наброситься на лису. А китайцы хоть и паршивые вояки, но все же далеко не кролики. Словом, та еще головоломка. Но головоломки он любил. Особенно топор… И все же сумел донести до собеседника, что топор этот над ним уже занесен. Х-ха! Знал бы тот китаец, что в системе один-единственный крейсер, который, что характерно, так и не смогли обнаружить, он вел бы себя по-иному. Но блефовать Александров всегда умел не хуже, чем воевать, иначе не дорос бы до своих погон.

Возможно, китаец тоже умел играть в покер. Даже наверняка. Возможно, даже лучше самого Александрова – узкоглазые вообще мастера в такого рода забавах. Но вот фактор времени работал на стороне уральского адмирала, мастерски разыгравшего случайно выпавшего джокера. И – мир был заключен, вкупе с негласным соглашением о том, что если сами китайцы не справятся с ситуацией, то уральский флот нанесет удары по японским планетам. И сейчас им оставалось самое, пожалуй, сложное – как-то ужиться с бывшей собственной метрополией. А она будет против, и так запросто на понт ее не возьмешь. И пускай даже войну они выиграют, самое сложное будет заключить мир. Оба адмирала это понимали…

Планета Урал. На следующий день

Евгения зашла к Вассерману утром. Откровенно говоря, не к нему даже – просто проверить, не учудила ли опять чего-нибудь его сестра. А то с пигалицы-студентки вполне станется устроить оргию и поджечь дом. Во всяком случае, профессор, когда попросил бывшую ученицу, а ныне соратницу по боевым походам и матримониальным аферам, приглядеть за младшенькой, выразился именно так.

Честно говоря, Евгения не ожидала, что суховато-циничный (от адмирала заразился, не иначе) и язвительный профессор настолько любит сестру, а вот поди ж ты. В последнее время, когда он свел к минимуму контакты с остальной семьей, девчонка осталась для него единственным светом в окошке. Ну, не совсем единственным, с Хаей он общался, но у той свой семья, очередного ребенка ждет… А вот с матерью и младшим братом контакты профессор свел к необходимому минимуму, что для истинного еврея уже сродни подвигу.

А вот за самой младшей в их семье, Сарой, он приглядывал не хуже, чем не так давно мать за ним самим. Одно отличие – ухитрялся делать это ненавязчиво, все же чувство такта у него имелось. И одним из проявлений этой ненавязчивости стала просьба к Евгении иногда появляться в его квартире. Что же, она была не против. В конце концов, взялась помочь – делай это до конца, тем более легенда у нее имелась железобетонная. Да и сама подопечная отвращения не вызывала – обычная девчонка, Камова сама была такой еще недавно. И, кстати, вполне симпатичная, не зря парни вокруг излишне вьются. Одному Евгения даже слегка поломала руку – так, для профилактики.

Воспоминание об излишне настойчивом (а вот не стоит перебравшую слегка девчонку в ванной зажимать и под юбку к ней лезть, думая, что никто не увидит) ухажере Сары всплыло как раз в момент, когда девушка открывала дверь. Обычно подобное вызывало улыбку, но сейчас настроение было совсем не то. Оно в последнее время вообще было «не тем», поэтому дверь Евгения толкнула со злостью, едва не припечатав ею в стену, но в последний момент все же придержала. Не хватало еще срывать злость на ни в чем не повинной мебели.

Квартира профессора была не то чтобы огромной и нельзя сказать, что шикарно обставленной. Вассерман к роскоши вообще был достаточно равнодушен – было бы где поесть-поспать-поработать. Тройное «П», как он смеялся к месту и нет. Наверное, именно поэтому ему так хорошо удалось вписаться в размеренную флотскую жизнь. Неприхотливый, умный, работящий – что еще надо? Ах да, желателен талант, но уж его-то у Вассермана имелось в избытке. И неудивительно, что квартира до появления в ней Сары имела вид практически нежилой. Зато уж сейчас жизнь била тут ключом, это буквально с порога видно.

Да уж, побуйствовали вчера студенты знатно, однако в меру. Во всяком случае, ничего не разбили и не поломали. На взгляд Евгении, Вассерман к подобному относился даже чересчур спокойно. Будь она на его месте, любимая сестричка уже отхватила бы ремнем по аппетитным ягодицам, но профессор лишь посмеивался. Очень похоже, он банально стремился дать Саре то, чего сам был в молодости лишен из-за, мягко говоря, скудных финансовых возможностей. Но, стоит признать, грань, за которую не стоит переступать, видел четко и не собирался превращать девушку в типичного представителя «золотой молодежи». Да та и сама туда не стремилась, признавшись как-то Евгении, что уже подписала контракт с флотом и, как только закончит учиться, пойдет служить. Кем? Ну, военные психологи тоже нужны, хотя есть и другие варианты. Ладно, посмотрим, в конце концов, Саре учиться еще три года, а за это время случиться может всякое.

С кухни донесся негромкий, но на фоне общей тишины ясно различимый шум. Это что еще такое? Кто-то в квартире есть, или просто кот буйствует? Саре неделю назад какой-то идиот подарил котенка, и эта маленькая, умильно выглядящая скотина теперь периодически устраивала прыжки со шкафа на шкаф. Даритель утверждал, что котенок элитный, с родословной длиннее, чем у самого Вассермана, на взгляд же Евгении, его подобрали на ближайшей помойке и слегка вымыли. Так это или нет, хрен знает. Хрен – он вообще осведомленный, знает все и обо всех. Но породистая тварь или нет, беситься котенок умел и делал это с видимым наслаждением.

– Сара, ты?

Нет, похоже, на сей раз все же не кот, а профессор Вассерман собственной небритой персоной. В последнее время у него появился новый бзик – решил, раз уж в Конфедерации их всех объявили мятежниками и пиратами, выглядеть соответственно и отпустить бороду. Поросль на лице Вассерману нисколько не шла, придавая ему вид не столько пиратского капитана, сколько забулдыги из канавы, но сбривать ее профессор упорно отказывался. Он был упертым, гений математики профессор Вассерман. Когда надо и когда не надо…